— … Ваш союз обеспечит недостающую поддержку. Абдул порядочный и очень влиятельный мужчина.

На ухмылку брата я тоже улыбаюсь и покорно киваю. У меня есть документы. Умру старой испорченной Эмином девой, но замуж не выйду. После него я уже никогда не смогу распахнуть свое сердце.

На борту самолета наступает безмолвие. Давящее похуже атмосферных перепадов. Сквозь серые облака я вижу бескрайнюю зеленую тайгу, горы и холодное море. Я возвращаюсь домой. Мыслями так и остаюсь рядом с черным псами Громова.

Я знаю реальность, в которую вот-вот погружусь едва шасси коснуться земли Севера. Подобно Айхану примеряю бездушный образ, когда приспешники накидывают мне на плечи шубу и обувают в сапожки.

С гордостью вышагиваю по трапу, а по ту сторону нас уже встречает любовница-экономка. Столько дней ее не видела, еще бы столько не видела. Меня трясет, я ненавижу эту женщину. Откровенно игнорирую и злюсь на весь мир.

В другом белоснежном внедорожнике еду одна, Айхан притомился еще в самолете от моего присутствия. Пока якут за рулем отвлекается, перекладываю паспорт и еще кое-что в голенище сапога, благо свободные. В сумочке оставляю барахло, для проверки Айханом.

Я замечаю скалистые берега, усеянные ягелем и стадо диких оленей вдали. Особняк с обновленным забором и тяжелыми воротами. Из машины прямиком иду внутрь дома, в свою комнату, где проводила основное время до встречи с Эмином.

Запираю дверцу на ключик, взволнованно помещаю документы в шкаф под ворох одежды. Выдыхаю, падаю на кровать. Ничего не хочу, ни есть, ни спать, ни жить. Всё.

7 дней спустя…

Господи, как она орет… кажется, все стены особняка пропитались криками экономки…

Я морщусь, приподнимаюсь на локтях и щелкаю кнопкой бра, заполняя темную комнату светом. Трясет то ли от голода, то ли от визга, что слышится с противоположного конца коридора.

Третью ночь подряд Айхан зовет экономку в свои покои и мне даже представить мерзко, что он с ней вытворяет. Женские вопли совершенно непохожи не те сладкие стоны, что срывались с моих губ в объятьях Эмина. Она голосит исступленно с надрывом, захлебываясь болью.

Я слышу, как ритмично бьется изголовьем кровать о стену, пальцами затыкаю уши, с трудом подавляя рвотный рефлекс.

Утром экономка будет двигаться медленно, то и дело хвататься за низ живота. Мой брат не щадит ее, а имеет так, как она этого заслуживает. И мне абсолютно не жалко.

Накрываю голову подушкой, пытаюсь заснуть.

Всю неделю изучала распорядок дня охранников брата, хорошо их сейчас не так много. Основные силы брошены на защиту рудника. Пока все спокойно, но уверенна, разъяренное Чудовище скоро явится сюда и тогда земля содрогнется. Жестоких мужчин определила судьба мне в наказание. Вот только за что?

Ворочаюсь с бока на бок и лишь к рассвету мне удается заснуть, едва смолкают крики.

— Госпожа Айяна, впустите, я принесла вам завтрак.

— Иди к черту!

— Вы совсем ослабните. Так нельзя…

Я открываю глаза от ненавистного женского голоса и стука. Притворная забота экономки вызывает отвращение. Им всем плевать на мое здоровье, главное, чтобы не потеряла товарный вид. А я похудела заметно и, наверное, испортила желудок. Меня тошнит от голода и тошнит после еды еще больше.

Я вздыхаю, с головокружением сажусь на край постели и тянусь за халатом. Неделю маюсь в комнате, покидаю ее только по нужде. Столько же не расчесывалась.

Я тянусь за халатом, потому что если ровно через пять минут не открою, то экономка опять вызовет головореза-Дохсуна и тот подобно товарищу Саахову, сначала побренчит запасным ключиком в замке, потом войдет в комнату с серебристым подносиком. Хотя я вроде как не пленница, а нахожусь у себя дома. Итог один — сваренная лапша из лагмана окажется на его плечах, а посуда с грохотом разлетится по полу.

Придерживаюсь за тумбочку, осторожно встаю, дабы по привычке перевернуть поднос. И действительно я слышу скрежет замка, медленно моргаю, но тут же напрягаюсь. Дверца со скрипом распахивается и вместе с ней комнату будто заполняет ледяная стужа.

Я вижу белые туфли и брюки. Руки с длинными паучьими пальцами крепко сжаты. Белый пиджак и иссиня-черные волосы распущены, струятся почти до поясницы. Сам брат явился этим пасмурным утром и настроение его под стать, а, может, и похуже.

Позади крадется коллегия в составе экономки и Дохсуна с подносом. В три пары глаз они смотрят, но уничтожает лишь Айхан.

— Я сдам тебя в психушку.

— Ты не поступишь так. Слухи разлетятся быстро, и меня никто не возьмет в жены.

— Сгниешь в девках.

Айхан блефует. Он не посмеет.

— Всяко лучше, чем ложиться под старика!

— Черные псы одурманили твой разум, сестра. Я отвезу тебя к шаману, он выгонит бесов, очистит душу. Собирайся.

Мне хочется закатить глаза в потолок, но сдерживаюсь и даже немножко радуюсь. Я снова окажусь во дворе и, возможно, мне удастся осмотреть территорию на наличие путей для побега. Когда в спальне я остаюсь в одиночестве, надеваю штанишки и толстый вязаный свитер. Лохматые пряди стягиваю резинкой, как получается. Накидываю шубу и валенки.

Спускаюсь на первый этаж, топаю вслед за Айханом, а за плечами сопит головорез. Верчусь по сторонам, мол, видами любуюсь. Усаживаюсь в машину и вскоре понимаю, что намерение Айхана разнится со словами.

— Куда ты меня везешь?

— В больницу. Нужно сначала проверить твое тело.

Вспыхиваю. Становится критически жарко, потею, трясусь. Я молюсь, чтобы Айхан не повел меня к женскому доктору, страшно представить, как разгневается брат. А заступиться-то некому.

В частной клинике города всегда чисто и пахнет антисептиком. Здесь самое современное оборудование и у персонала рот до ушей хоть завязочки пришей.

Девушка в идеально отглаженной форме и шапочке-колпаке провожает меня в гардероб. Предлагает Айхану подождать на диване за чашкой кофе, но брат идет в отказ. По коридорам он мрачной тенью сопровождает меня из кабинета в кабинет.

Я сдаю кровь на низменные болезни, прохожу проверку на туберкулез. Немного стыжусь перед доктором, когда мне приходится показать немытую голову на наличие вшей. Айхан желает убедиться даже в этом.

— Брат, ты и сюда войдешь?

Замираю у кабинета гинеколога, глупостью было надеяться, что Айхан проигнорирует этого специалиста.

— Конечно.

С ледяным ответом теряю надежду объяснить свою беду врачу и попытаться договориться. У меня опускаются руки, когда брат первым толкает створку и насильно затаскивает в кабинет. Я отправляюсь за ширму, благо сюда явиться Айхану не позволяет такт.