Мужчины опять заливаются, а у меня мир рушится по крупицам. В один момент становится дико холодно, точно сердце вырвали и вышвырнули на мороз безжизненной тундры. Как же…

Я слышу еще слова, смутно, правда, но в них различается подтверждение.

Эмин, за что ты так со мной? Лишил отца, посеяв промозглый траур. Близкого человека и смотрел мне прямо в глаза. Быть не может. Разворачиваюсь и перестаю воспринимать реалию, словно тоже умерла. Душу вывернул мне Эмин, протоптался сверху. Я просто иду, сама не знаю куда.

— Госпожа Айяна, с вами все хорошо?

— Да, Бивень. Я… я… какие розы цветут у ворот… Можно ли мне сорвать парочку для букета?

— Думаю, теперь вам можно все.

Медленно шагаю к прекрасным кустам, дотрагиваюсь бутонов. Как же больно. Не получается сдержать слез, и я срываюсь с места. Внезапно. Не думая ни о чем, бегу. Бегу, поднимая пышную юбку.

Я слышу выстрел, он для меня, но снайпер промахивается и пуля задевает новенький внедорожник. Быть может, Эмин так же умертвил моего отца ранением в спину? Как страшно и горестно, изламывает от тоски, я снова оборачиваюсь, встречаюсь глазами с Эмином, но остановиться уже не могу. Огибаю машины, скидываю туфли, царапаю стопы о жесткий асфальт. Задыхаюсь, не помню, насколько мне удалось отдалиться.

У дороги я задерживаюсь всего на секунду у пешеходного перехода, смотрю на букет, достаю из него бумажный лист, прячу под корсет платья. Бросаю цветы. Времени нет, потом прочитаю. Я снова бегу, плевать на красный. Мне сигналят, оглушают. Огромный белый внедорожник появляется, будто из ниоткуда. Не успеваю среагировать, как меня силой заталкивают в салон.

В ноздри пробирается привычный запах свежести и хвои. Я открываю глаза и на заднем сиденье хватаюсь за спинку, выпрямляюсь.

— Айхан…

— Здравствуй, сестра.

С противоположной стороны раскинув ноги вальяжно расположился брат. Мой худощавый высокий Якут с аномально-бледной кожей. Всегда при виде Айхана начинает морозить, так повелось с малых лет.

Я прожигаю его глазами, а брат даже не смотрит на меня, лишь жестом приказывает водителю поторопиться. Я прожигаю Айхана глазами и мне совсем не хочется кинуться ему на шею, расплакаться и с облегчением выдохнуть. Как неприкаянная крепко прижимаю друг к другу коленки, пальцами тормошу свадебный подол.

— Куда мы теперь?

— Домой, Айяна.

Он отвечает по-мертвецки холодно, в его голосе с легкостью можно различить стальные ноты. Будто Айхан не в белом внедорожнике, а в железную бочку шепчет.

— Где ты был? Я звонила давно и…

— Думаешь, так легко забрать тебя из лап черных псов Громова? Отродие лишило меня поддержки, еще недостаточно сил собрано для мести. Я наблюдал за вами, выжидал удобного момента. Ты молодец, Айяна, не подвела.

По спине ползут неприятные мурашки, ведь Айхан похвалил меня. Последний раз он говорил подобное только в присутствии отца и то через зубы.

На всей скорости мы летим по дороге, и водитель не брезгует нарушать правила. По маршруту догадываюсь, что брат везет меня на частную взлетно-посадочную полосу. Появиться в аэропорту сейчас было бы высшей глупостью.

Я откидываюсь на спинку и просто пялюсь в окно. Ничего не чувствую совершенно, словно погрязла в мрачную пустоту. Страшно и горько осознавать, что дни, проведенные с лютыми врагами нашей династии, стали самыми счастливыми за последние годы.

Наше авто мчит, все дальше и дальше увозя меня от Чудовища, но кажется, моя разбитая душа так и осталась у ворот дворца, во власти Эмина.

— Айхан, скажи правду, кто убил нашего отца?..

Произношу тихо и в это мгновенье готова поверить во что угодно, начиная от резни Якутских авторитетов, заканчивая злыми демонами или порчей.

Брату тяжело, он тоже до сих пор не смирился с потерей. Мы оба никогда не забудем ту ночь. Тогда на плечи Айхана свалилась очень тяжелая ноша. Империя. Толстосумые заместители отца, не желающие отдавать власть мальчишке, похороны и война. Открытое противостояние за рудник с людьми, которые раньше кошмарами мне снились. Сейчас я влюблена в одного из. Самого ужасного и беспощадного. Это тяжкий грех.

— Псы Громова. Ненавистные шавки застрелили Тамерлана, пока он был безоружен. В голову. Я не знаю кто именно. Но разве это имеет значение? Я казнил их предыдущего главаря, а в этот раз сотру в пыль всех. Или ты успела проникнуться к врагам, сестра?

— Нет…

Почти беззвучно отвечаю, слыша еще одно подтверждение. Значит, правда. Эмин уничтожил отца. Зажмуриваюсь, отворачиваюсь, тихонько плачу.

Айхан делает вид, будто не замечает моих слез, он снова приказывает водителю добавить скорости. Нервно вертится по сторонам, проверяя наличие погони.

За городом на скошенном поле я вижу залитую бетоном площадку и самолет. Я покидаю авто и ветер на открытом месте порывами раздувает мое пышное платье, портит прическу. С трепетом наряжалась, рассчитывала стать женой самого лучшего мужчины из когда-либо созданных, но вышло иначе.

Наверное, мне на роду не написано познать радость семьи с любимым человеком. Я поправляю маленькую сумочку и прячу ее рукой от глаз брата. В ней Эмин оставил для меня спасение — документы. Айхан не должен узнать о них.

На борту самолета тепло и я постепенно согреваюсь. Гул стоит в ушах и трясет корпус. Мы поднимаемся в воздух. На кожаном сиденье брат чувствует себя более расслабленным и достает из маленького холодильника остуженный травяной чай. Я краснею, отвожу взгляд в сторону.

— Айяна, посмотри на меня, — брат щурится и словно запускает телепатические нити мне прямо в голову, — ублюдки тебя насиловали? Касались?

Сердце на секунду останавливается, а дыхание застревает в горле.

— Нет.

— Точно?

— Только запугивали. Они хотели взять мое тело, после росписи. Вернее, Он…

— Как романтично.

Надменно говорит Айхан. Кажется, брат понял, что я далеко не страдала, оказавшись на пороге Загса. Однако я совершенно не удивлена, почему меня все-таки увозят домой. Не от любви родственной, а причина этому одна — алмазный рудник. Он сводит с ума всех мужчин в моем окружении, отравляя их мозг алчностью. Мне нечего ответить и даже чай, предложенный Айханом, в горло не лезет.

— Прошлый жених не вынес разлуки, сестра. — Айхан продолжает спокойно, будто и не было похищения. — Я подыскал тебе другого…

Срастаюсь с креслом, впиваюсь ногтями в кожаную обивку. Его слова грозовым эхом вонзаются в уши. Слова Айхана пускают по креслу электрический ток.

— Как же? Брат, я только выбралась из плена.

— Зато уже в одеянии. Будет время отдохнуть. Жених прилетает в конце месяца из Марокко…

Судьба, прописанная не мной, предначертана и сколько ни беги все равно возвращаешься к началу. Не жизнь, а бесконечные круги ада. Смотрю на Айхана, а он на меня. Ухмыляется.