Водовоз сдержал слово, а вот перед Ханной стало чуть стыдно. Яичница, вкусно обволакивая кухню запахом колбасок смотрела глазками также строго, как и кухарка.

– Хорошо у тебя на камбузе, шкипер! – пророкотал Роди, облизываясь. И было совершенно непонятно, на что он облизывался больше – на золотящуюся яичницу с румяными колбасками, расплывшимся сыром, высыпанным сверху, украшенную зеленью и так и манящую съесть ее… или на саму Ханну, упершую пухло-мягкие руки в крутые бедра, округло переходящие в самую настоящую корму. Причем корма смотрелась не меньше, чем у безантских «китов», ходивших даже за Тысячу островов на юго-восток.

– А тебе, рожа каторжная, здесь никто не нанимался завтрак готовить! – Ханна фыркнула, глядя на Роди. – И только попробуй мне в доме наследи! О, Донер, заходи. Будешь кофе?

Хорне осторожно двинулся наверх.

– Шкипер, вы бы поели, пока эти ваши все соберутся!

Вот что тут оставалось сделать, кроме как послушно сесть и начать есть. Не стоило даже думать повторно оскорбить праведно негодующую Ханну. Так, сказала трость и угомонилась, прислонившись к стене.

Донер пил кофе, Роди шумел, Ханна недовольно косилась на него самого и фыркала от соленых мест очередного вранья, Хорне ел и радовался, что не нужно отвечать на постоянные «помнишь, шкипер, как в первый раз пошли в Робаллу, эх, какие там красотки… здорово будет снова увидеть».

Где-то к последнему оставшемуся яичному глазку и половине колбаски Роди перестал вспоминать и строить планы, тяжело замолк и пил темное пиво. Пиво как-то само оказалось в кружке, поставленной ворчащей Ханной. Хорне смотрел на оставшуюся еду и, хотя наелся как «Марион», просевший до орудийной палубы от добычи в трюмах, старательно ковырял вилкой оставшееся.

Роди смотрел в угол и, неожиданно, как-то съежился, стал меньше и даже подтянул под табурет свой протез.

– Вот ты травить, боцман! – сказала Лисс, подойдя, как всегда, бесшумно. – Здравствуй, черт соленый!

И чмокнула Роди в разом заалевшую щеку. Взяла кофе и раскинулась на ступеньках лестницы, игнорируя негодующие взгляды Ханны, тут же нашедшей себе занятие где-то в кладовой.

Домашняя Лисс умела творить чудеса. Она разряжала невольное нехорошее молчание и заставляла радоваться жизни. Домашняя Лисс, распушившая золотой лён волос по плечам, смугло блестевшим в широко открытой сорочке, сползшей с одной стороны почти до локтя, закутавшаяся ниже пояса в горский плед, откуда-то взявшийся в спальне, раскинула длинные ноги, светясь своей красотой.

Донер, как всегда улыбающийся, глупо хлопал на нее глазами, Роди, красный и довольный, бухтел что-то про свою новую ногу, а Хорне пытался понять – какое же место найти своему бывшему боцману? И как к этому отнесется Зель?

– Роди! – Лисс прервала того на самом интересном месте, но боцман не обиделся. – Ты же хорошо знаешь «Марион», так?

– Как свои оставшиеся пальцы!

И Роди расхохотался. Хорне, покосившись на отсутствующий мизинец и половину безымянного, попытался вспомнить их. Но не вышло.

– Шкипер попросил меня найти нового плотника. – Лисс достала из кружки прядь волос и удивленно рассмотрела ее. – И как так вышло? Я подумала и решила предложить тебя. Или тебе интереснее зубы чужие выбивать в порту?

Роди нахмурился. Задумался, выстукивая ритм по металлическому колену. Такого за ним раньше не водилось.

– Да шучу я! – Лисс фыркнула. – Поверил, что ли?

Роди засмеялся. Не захохотал, своим гулким привычным басом, как в бочку, а засмеялся с каким-то внутренним облегчением.

– Донер, помнишь, о чем говорили? Насчет носового плутонга?

Мастер-канонир кивнул, а Хорне, в очередной раз услышавший эту чушь, поморщился. Хотя Лисс была права, для южных морей с их оголтелыми шайками на юрких дао это точно пригодится. Когда с орудийной палубы не достать – с носа и кормы жахнуть картечью по открытой палубе – милое дело.

– Ты же теперь ходишь и даже бегаешь, если юбка неплохая встретится? – продолжала тянуть свое Лисс.

– Верно, старпом, так и есть.

– Пойдешь командовать носовыми залпами? Вертлюжные пушки тоже твои.

Вот таким вот образом Хорне лишился одной проблемы. Старший помощник взяла и сделала всем хорошо. Кроме своего шкипера, что теперь должен будет взять на борт Роди даже в мутное дело, обещанное сьеру Кавалль из Лиможана.

Новая проблема крутилась вокруг именно этого. Слишком велик стал счет Хорне перед Морским королем за тех, кто поверил ему, пошел с ним и не вернулся на берег. Чересчур большой счет, начавшийся с Ньют и на ней не закончившийся.

Хорне не боялся своих мертвецов и встречи с ними после смерти. Он боялся, что море решит столкнуть их раньше. Мар-гейсты встречают моряков там, где их не ждут. Он-то знал, он-то помнил.

«Чирок» ходко шел вперед. Один раз навалился туман, пришлось заново рассчитывать курс после небольшого поворота назад. Их чуть снесло, когда Хорне приказал дрейфовать. Паруса поднимали следующей ночью, тогда же сам Хорне, стоя у руля, заметил по правому борту отблески маяка. Огонек казался крохотной точкой, дергался как от ветра и стало ясно – они почти прошли Нордиге, варвары зажигали огни, не пользуясь маслом и зеркалами.

Утро подарило попутный ветер и лишь к зениту снова свалился туман. Посреди моря, ни с того, ни с сего. Стреендамцы молчали, наливаясь злостью и едва уловимым страхом. Хорне, стоя на носу, слушал волны, пытался не пропустить любой иной звук.

– Что с твоими? – Клайд оказался рядом не в свою вахту. – вы опять знаете что-то, недоступное сухопутным крысам?

– Да. – Хорне кивнул. – Осень, туманы все чаще, но не здесь и не в этом время.

– А как тогда?

– Море, это не просто вода. – Хорне прислушался… Нет, показалось. – Море, это дом не только для моряков. Колдуны и ведьмы из Абиссы знают, как пройти море без ненужных потерь. Только у нас тут таких не имеется.

– Туман непростой?

– Не простой. Морская магия холодная и темная, она прячет в себе разных существ. И даже мар-ши не такие уж хорошие, не как их родственники с берега.

– Мар-ши?

– Морские альвы. Их мало, но лучше, чем они никого нет. Увидишь их «чайку», сразу поймешь.

– Что может быть в таком тумане?

Хорне посмотрел на Дамера, по-собачьи нюхавшего воздух.

– Серпент. Мар-гейсты. Кракен. Мар-хунды.

– Морской змей, утопленники, подводное чудовище и морские псы?

Хорне кивнул.

– Морские псы без причины не нападают, если только не встанешь на пути стаи, идущей на зимовку. Вот как сейчас. Мар-гейсты чаще всего попадаются у берега, на островах, в бухтах или, если не повезет, на брошенных кораблях. Они быстрее гниют, расползаются на куски, а кости сами по себе передвигаться не могут. Серпенту все равно, где нападать, но осенью они уходят на юг, где теплее, там выращивают детей. Чаще всего серпент защищает свои границы или подростков, ну, или сами подростки, после третьей линьки, пробуют силы на рыбаках или таких вот корытах, как наше. А кракену все равно. Кракен знает – на корабле всегда можно найти еду, особенно старый кракен, что не может угнаться за добычей.