– Ты чего дерешься? У меня справка! Я подчистую.

Остановка. Двери разъехались в стороны.

– Куда вы меня, не пойду! Это беспредел!

Упереться. И еще раз того, который не сержант, достать. Ногой. Чтобы он в электричке не остался.

– Не пойду я, не пойду. У меня билет есть.

Вывалились на платформу.

Сошедших пассажиров почти нет. Значит, на всё про всё минута – не больше.

– Отпустите меня!

Забиться в руках полицейских, задрыгать ногами. Но как-то так забиться, чтобы правую руку освободить, вывернув ее из захвата. И тут же, быстро, мгновенно, ткнуть того, что слева, костяшкой согнутого указательного пальца в солнечное сплетение. Жестко, как гвоздем.

Ахнул. Осел, левую руку отпустил.

Теперь побольше шуму, чтобы никто ничего не понял. Чтобы не поняли, что это не они бьют, что это их бьют.

– Ай, больно! Ты что сделал?

Чуть отступить, ударить того, кто сзади, каблуком в голень. Только не перебарщивать, чтобы кость не сломать. Чтобы всё напоминало обыкновенную блатную драку.

Больно?.. Конечно, больно!

Схватился за ногу, запрыгал на другой… Теперь того, первого, который растерянно смотрит на своих приятелей. Потому что еще не сообразил. Ударить в живот, чтобы он откинулся, упал назад. И тут же на сержанта, который единственный успел сориентироваться, отскочил на шаг, спружинился, изготовившись к драке. Только ее не будет.

Качнуться в сторону, намечая удар, но ударить с другой стороны, в лицо, по глазам, пальцами, как плетью стегануть.

Схватился за лицо.

А теперь толкнуть ногой, сильно, чтобы в асфальт впечатать. Этот должен прийти в себя позже всех, потому что самый опасный. Самый организованный.

Сзади зашипели двери… Как бы не опоздать!

Прыгнуть, вклиниться плечом между створок, втиснуться внутрь. Всё – поехали!

До следующей станции минуты три. За это время они ничего предпринять не успеют – только очухаются, в себя придут, а потом названивать начнут. Так это когда еще на их сигнал прореагируют, когда погоню организуют. Запас минут тридцать есть. Минимум…

Где там «Первый»? Пройти по вагонам безмятежно улыбаясь, чтобы если даже кто-то что видел, засомневался в том, что видел.

Вот он!

– Идемте в последний вагон. Быстрее. На следующей станции мы сходим.

– А где?.. Я видел, тебя взяли, когда я уходил.

– Кто?

– Полицейские!

– Так отпустили. Посмотрели документы и отпустили. С миром.

– И где они теперь?

– Сошли. На станции. Торопились очень. Там у одного сержанта жена рожает.

«Первый» недоверчиво смотрел на Незнакомца.

– Я же видел, хоть далеко было. Там один из них на платформу упал!

– Ну да. Я же говорю – торопился очень. Побежал, споткнулся, упал. Неловкий очень. Давайте не будем разговаривать. Давайте будем идти.

Последний вагон… Станция. Хорошо, что не платформа.

– Спокойно. Не делайте таких глаз. Мы обычные пассажиры. Мы в гости приехали к родственникам самогонку пить и девок щупать. Веселее. Не выпадайте из образа.

Вышли.

Пошли. Где-то здесь должна быть стоянка. Вблизи вокзалов всегда есть стоянки!

Да, вот она… Машины в ряд. Не много, но есть. Что там из транспорта по неприметней? Пожалуй, та «Приора». Не новая, но вполне еще добрая…

Осмотреться. Вроде никого.

– Встаньте на шухер.

– Что?! Кто?! Я?! Вы совсем рехнулись! Вы понимаете, с кем…

– Я понимаю. Вы не понимаете. Встаньте на шухер! Если кого-то заметите – предупредите. Ну, не знаю – свистните, кашляните, чихните. Можете спеть чего-нибудь или чечетку сплясать!

Встал обалдело. На шухер. Президент страны! Не для того, чтобы предупредить, чтобы под ногами не путаться, не мельтешить, внимание к себе привлекая. Людям всегда нужно находить какое-нибудь понятное им занятие, чтобы они не маячили попусту. Пусть смотрит. Пусть боится…

Подойти к «Приоре» спокойно, вразвалочку. Как ее хозяин. Пнуть ногой по баллону. Не спустил? Покачать головой. Лениво вытащить из кармана скрепку, сунуть в замок. Досадливо поморщиться: «Ай шайтан, опять замок заедает. Менять его надо к чертовой матери! Сколько собирался!..» Повернуть, еще, протолкнуть до щелчка. Как их учили на предмете вскрытия замков. Заслуженные преподаватели учили – все в «куполах». Щелчок… Открыть дверцу. Не спеша, с ленцой. Сесть в салон. Поправить зеркало. Чтобы если кто видит – в голову не пришло.

Замок зажигания. Штука пустячная, можно и скрепкой. А можно выдернуть всю требуху и закоротить напрямую. Ему эту машину не продавать и, значит, можно ее не жалеть, портя товарный вид.

Есть зажигание. Завелась с полвспышки.

– Эй, Семен Михайлович, дорогой, где вы там? Садитесь. Такси подано.

Плюхнулся на переднее сиденье. Глаза по полтиннику. Ведь меньше двух минут прошло!

– Вы кто? Угонщик? Откуда умеете? Так…

– Я же говорю, об этом после. Пристегнитесь. Нам привлекать внимание гаишников нежелательно. У меня документов на эти колеса нет.

Поехали. Не спеша. По знакам. Соблюдая все правила. Потому что это только в кино угонщики носятся как угорелые, сшибая всё на своем пути. А настоящие – очень дисциплинированные водители, любо-дорого посмотреть. Вышли на трассу. Развернулись в противоположную от маршрута электрички сторону. Где их, возможно, будут ловить. Теперь – педаль в пол. На радары наплевать, штраф их не найдет. Штраф владельца машины найдет.

– Посмотрите навигатор, там, в бардачке. Есть? Выведите мне карту. Где там можно свернуть, чтобы в город не заезжать, но чтобы на другую трассу выскочить? Ага… Спасибо.

А дальше опять электричка. Или попутка. Внешность придется слегка ему изменить, потому что по приметам будут искать его – беглого зэка, который полицейских слегка помял. «Первого» – не будут. Его никто не видел. Это очень хорошо! Это – самое главное… Весь удар он принял на себя. Причем вовремя.

– Посмотрите, там в аптечке бинты есть? Ну, или вата… Есть? Вскройте, оторвите с метр, обмотайте вату вкруговую и дайте мне.

Вскрыл, оторвал, намотал, протянул.

– Спасибо.

Не отрывая руки от руля, другой сунуть марлевые тампоны в рот, закатать за зубы, чтобы выперло щеки.

– Еще бинта, сантиметров десять. Сверните плотно… Нет, не так. Плотнее. Да… В шарик скатайте. Всё, хватит!

Сунуть шарик в ноздрю. И во вторую. Расплющить, растащить в стороны нос. «Макияж» не ахти какой, но на первое время сойдет.