Мива быстро оделась и осторожно, чтобы ни с кем не встретиться, вышла из лав-отеля.

В машине горло сдавило так, что она чуть не задохнулась.

Он умер? Если не умер, наверняка пожалуется в клуб на то, что произошло. А она только что заняла там полмиллиона, так что ее дело дрянь.

Хозява будут в ярости и пересчитают ей все кости.

— Бежать надо, — прошептала Мива, заводя машину.

«А как же Лео?» — спросила другая Мива, скрывавшаяся где-то в глубинах сознания.

«Что же делать», — мучительно стучало в голове, и в уме вдруг всплыло лицо деда и послышались его слова:

«Если я умру, что станет с собакой?»

«Если тебя посадят в тюрьму, что станет с Лео?»

Дед не сводил с Мивы глаз. Таких же, как у Лео.

Мива уткнулась лицом в руль и громко зарыдала.

5

Взгляд Лео по-прежнему был обращен на запад.

Мива, закусив губы, крутила баранку.

На валявшийся на пассажирском сиденье смартфон пришло сообщение. Конечно, от Кимуры. Содержание было как по трафарету:

«Как там с деньгами?»

Мива фыркнула.

Через некоторое время раздался звонок. Это был хозяин клуба знакомств:

— Ты что, в тюрьму захотела?

Сколько Мива ни искала, никаких сообщений о смерти своего клиента не нашла. Что касается взятого аванса, то она положила деньги в почтовый ящик клубного офиса.

Отвечать на звонок, чтобы выслушивать крики хозяина? Это того не стоило.

Судя по дорожным указателям, Сига кончилась, и они въехали в Киото[60]. Датчик топлива говорил, что бензин почти на нуле.

Она решила ехать на запад, пока не кончится бензин, а потом найти ближайший полицейский участок и явиться с повинной.

— А перед тем как идти в полицию… — пробормотала Мива.

На запад, на запад.

Лео неукротимо стремился на запад. Конечный пункт был не известен, но Мива хотела доставить его как можно ближе к цели.

Они съехали с шоссе на дорогу, которая шла через горы.

Мива думала, что они еще не выехали из Киото, но вокруг пошли только лес и горы. В отличие от шоссе, движения здесь почти не было.

Мива заметила мини-маркет и остановила машину. Купила воды, собачьего корма и поехала дальше.

У городка Кётамба на указателе расхода топлива замигала красная лампочка. Узкая дорога вела по горам от деревушки к деревушке, в зажатых между горами долинах теснились поля и огороды.

Мива выехала на лесную дорогу. Здесь покрывавший горы лес уже потерял свои осенние цвета и навевал грусть и меланхолию.

Проехав минут десять, Мива остановилась. Наполнила приготовленную миску купленным в магазине кормом и, держа ее в руке, вышла из машины.

Открыла багажник, и Лео выпрыгнул наружу.

— Ешь, — сказала Мива.

— Когда я тебя увидела в первый раз, ты был такой худющий, просто ужас. Помнишь? Это же так трудно — поймать какую-нибудь добычу. Поэтому тебе сейчас надо наесться как следует.

Миска сразу опустела. Мива подложила еще. И опять еда быстро перекочевала Лео в желудок.

Поев, пес посмотрел на хозяйку.

— Ну что? Довольно с тебя? Водички попьешь? Только чуть-чуть, а то живот заболит. Еще заворот кишок случится.

Мива отвернула крышку на пластиковой бутылке и наклонила ее. Лео ловко ловил пастью стекающую струйку. Бутылка опустела наполовину, и Мива завернула крышку.

— А теперь вот это.

Она достала из кармана тканый мешочек — в таких обычно люди хранят талисманы и амулеты. В нем была сложенная вдвое записка.

«Этого пса зовут Тамон. Я нашла его в горах, в префектуре Сига. Он был ранен в схватке с диким кабаном.

Я думаю, он потерялся и все время рвется на запад, чтобы отыскать своего хозяина. Если вы встретите Тамона, помогите ему, пожалуйста, найти на западе хозяина. Прошу вас. Тамон — замечательный мальчишка. Вы сразу захотите взять его к себе, в свою семью. Но у него есть своя семья. Настоящая. И я очень хочу, чтобы он с ней встретился. Надеюсь, прочитав мою записку, вы испытаете те же чувства, что и я.

Пусть Бог поможет Тамону встретить доброго человека. Пусть Тамон воссоединится со своей семьей.

Мива»

Мива покрепче, чтобы не оторвался, привязала мешочек с запиской к ошейнику Лео.

— Лео! — окликнула она собаку.

Пес тут же прижался к ней всем телом.

Какой же он умный! Чувствует, что пришло время прощаться.

— Интересно, какая у тебе семья? Как ты потерялся? Они добрые люди? Ты так по ним скучаешь. Я бы тоже хотела, чтобы у меня была такая семья.

Мива обняла Лео.

Повстречавшись с Харуей, она потеряла связь с семьей. Потому что мать крыла Харую почем зря, не стесняясь в выражениях.

А после того, как Мива связалась с бордельной жизнью, отношения с семьей полностью прекратилась. Она больше не могла смотреть в глаза родителям и брату. Обидно, но мать оказалась права.

Как будут убиты горем мать с отцом, когда увидят новости по телевизору. А что брат подумает?

Она сама выбрала Харую, отказавшись от семейного тепла. Сама полезла к нему в лапы. Сама же его и убила.

Сама выбрала собственный путь и оказалась здесь.

В этом никто не виноват.

— Как хорошо, что я тебя встретила. Ничего лучше в моей жизни не было. Быть с тобой вместе — настоящее счастье.

Лео лизнул Миву в щеку.

«Я тоже был счастлив», — словно хотел сказать пес.

— Ты очень умный и добрый мальчишка. Спасибо тебе, Лео. Ты обязательно найдешь свою семью, вы опять будете вместе. Будь счастлив.

Мива встала, жалея, что лишает себя остатков тепла Лео.

Пес посмотрел на нее.

— Иди. Иди, пожалуйста.

Пес ловко выскользнул из ее рук и скрылся в лесу.

— Не дерись больше с кабанами, — проговорила Мива вслед удалявшемуся Лео и, борясь со слезами, крепко закусила губу.

Старик и пес

1

Яити сидел перед телевизором, переключая каналы на пульте, и потягивал из чашки сётю[61].

Он скривился — ничего стоящего по ящику не показывали — и пососал кусочек вяленой оленины. На NHK[62] пошли новости. Яити положил пульт на стол и снова пригубил сётю.

На экране появилось лицо премьер-министра. Опять, похоже, кто-то из его кабинета натворил дел.

— Физиономия у него еще та, конечно, — наложил свою резолюцию Яити, подливая сётю в чашку.

Он был невысокого мнения о премьере, уроженце соседней префектуры. Поднес чашку ко рту и замер.

К работавшему телевизору примешивался