Мива постучала в дверь, клиент с улыбкой пригласил ее войти. Она приняла душ и, обернувшись полотенцем, легла на кровать.

Клиент навис над ней, стянул полотенце, стал водить руками по груди и промежности. Мива коснулась пениса, который уже был в рабочем состоянии.

Сжала его легонько и закрыла глаза. Пусть душа летит в другое место. Надо разделить тело и душу. Так можно отвести глаза от ужасной реальности.

Проблема в том, что Мива не могла контролировать, куда улетала ее душа.

Иногда она отлетала всего на час назад, а иногда возвращалась во времена детства.

На этот раз она переместилась в тот самый день.

Позвонил приятель Харуи и сказал: «Он сорвал большой куш на скачках, так что гоните долг». Мива, ничего не говоря, нажала отбой и набрала номер одного парня, который вместе с Харуей играл на скачках.

«Правда, что Харуя много выиграл?»

«Правда. В воскресенье на Хансине[57] были скачки. Харуя купил за тысячу иен трифекту[58], угадал и снял почти миллион».

Мива виделась с Харуей за два дня до этого. Он был в хорошем настроении, и она подумала: «Небось, выиграл какую-то мелочь». Ей и в голову не могло прийти, что у него в кармане миллион.

Сколько раз она от него слышала: «Вот выиграю на скачках, все тебе отдам…»

Мива стала проституткой не по своей воле. Ее толкнул на это Харуя своим нытьем, что ему нечем расплатиться с долгами, которых он наделал, играя на тотализаторе.

Она стала работать хостес в баре и приносить деньги, но вместе с ними росла игромания Харуи, и он все глубже залезал в долги.

Мива переходила из одного заведения в другое и в итоге начала торговать собой.

Фактически пожертвовала собой, а он даже не сказал ей о своем выигрыше.

Мива вовсе не претендовала на то, чтобы Харуя вернул ей миллион. Но разве нельзя было хоть как-то выразить свою благодарность — съездить с ней в путешествие, угостить чем-нибудь вкусным?

Внутри у Мивы все кипело от злости.

Было такое чувство, что она взорвется, если останется в квартире. Мива села в машину и поехала куда глаза глядят.

Объехав вокруг озера Бива, она вернулась в Оцу. Солнце давно село. Мива наврала в клубе, что плохо себя чувствует, и взяла выходной.

Остановившись ближе к центру города на красный на большом перекрестке, она увидела в окне стоявшего на углу стейк-хауса Харую.

Он жевал стейк и пил красное вино. Напротив сидела молоденькая девчонка, которую Мива прежде никогда не видела.

В голове как будто что-то щелкнуло.

Стейк и красное вино?

А ее он ни разу даже в якиникуя[59] не сводил.

Она была нужна Харуе только для того, чтобы снабжать его деньгами и позволять делать, что хочет.

Вот ради кого она продавала свое тело!

«Пора с этим кончать! Сколько можно из меня дуру делать! Хватит с меня», — думала Мива.

Она поехала в хозяйственный магазин, купила нож, веревку, голубую клеенку и лопату. В другом магазине приобрела огромный чемодан.

Никакого конкретного плана у нее не было. Она просто сделала то, что считала необходимым.

Харуя вернулся домой на следующее утро. Когда Мива спросила, где он пропадал всю ночь, он без зазрения совести соврал, что играл в маджонг.

— Я проигрался, Мива. Извини, ты не могла бы мне еще одолжить?

Услышав эти слова, Мива окончательно решилась.

Она подошла к Харуе сзади и хладнокровно всадила ему нож в спину.

Потом ударила еще и еще.

Сорвав с переставшего подавать признаки жизни Харуи одежду, запихала ее в мусорную корзину. Отволокла тело в ванную и смотрела, как кровь стекает в сливное отверстие. Убедившись, что кровь больше не течет, вернулась в столовую и тщательно протерла испачканные пол и стены.

Запихала тело Харуи в чемодан и приняла душ. Аккуратно вымыла все в ванной.

Дождавшись ночи, оттащила чемодан в машину. На всякий случай постелила в багажнике голубую клеенку — вдруг кровь протечет. Туда же бросила лопату и нож, который отмыла от крови.

Мива направилась в горы, туда, где жил ее дед. Ее целью была гора, на которую они с ним поднимались когда-то. Туда вела лесная дорога, обрывавшаяся на полпути, дальше надо было пробираться сквозь заросли деревьев и кустов.

Кроме охотников, в эти места никто не наведывался, а в последнее время и они перестали туда заглядывать.

Поднимаясь в гору, Мива вспоминала слова, которые как-то прошептал ей дед: «Если здесь кого-то закопать, труп никогда не найдут».

Мива строго соблюдала правила, чтобы что-нибудь не нарушить. Всякий раз, когда по встречной проезжала машина, сердце громко стучало в груди, а заметив вдалеке красные огни полицейской машины, она решила, что ей конец.

Однако догонять ее никто не стал, и она без проблем добралась до места.

На полпути к вершине горы Мива выкопала яму, положила в нее чемодан и нож. Она была вся в поту и грязи и совсем выбилась из сил.

Хотелось поскорее вернуться домой, встать под душ и потом как следует выспаться. Проснувшись, она уедет из этого города. Харуя задолжал очень многим. И если он исчезнет, эти люди придут к Миве за деньгами.

Всем известно, что она его подружка.

Куда податься? Можно на Окинаву, можно на Хоккайдо. У нее минет здорово получается. Везде сумеет заработать, куда бы ни приехала. Если ртом не получится, можно телом торговать.

Вот о чем думала Мива, спускаясь на машине по лесной дороге, когда увидела Лео.

Хотя его не должно было быть в том месте в ту ночь.

С тех пор как пес поселился у нее, Мива много раз думала об этом.

Но время не повернуть вспять. Мива и Лео были обречены встретиться.

* * *

К реальности ее вернуло чье-то тяжелое дыхание.

Открыв глаза, Мива увидела клиента, он навалился на нее и двигал бедрами.

На его лицо наложилось лицо Харуи.

— Нет!

Мива инстинктивно оттолкнула от себя клиента. Тот свалился с кровати и раскинулся на полу. Его член, затянутый в презерватив, торчал колом.

— Черт! Что ты делаешь?!

Его лицо перекосилось от злости. У Харуи, когда он злился, было точно такое выражение.

Мива пнула клиента ногой в лицо. Удар отозвался резкой болью в голени.

На столике в углу номера стояла бутылка виски, которую принес с собой клиент.

Мива схватила бутылку и обрушила ее на голову клиента, который, схватившись за лицо, сидел на полу и стонал. Он опрокинулся на пол