– Это мой старпом по прозвищу Лом. – Петренко завуалировал должность Логина, не желая афишировать, что тот всего лишь сержант-срочник, хотя и с неполным высшим образованием и – с огромным боевым опытом.

– Так-таки-так… но это х…во, а не хорошо! – высказал свое видение проблемы капитан Аврамов. – Ты, старпом, – обратился капитан к Логину, – правильно угадал: «духи» намеревались обхитрить нас, перехватив возле брода, но набрели на ваше минное поле.

– Что будем делать, командир? – с тревогой в голосе спросил Роман Кривобоцкий.

– Да что будем? – сердито откликнулся великан. – Они сейчас будут охотиться на нас где-то возле реки. Метаться зайцами по полям не вижу смысла – к воде нас близко не подпустят. На открытой местности нас просто на ноль помножат, при условии многоразового преимущества в людях и огневых средствах. Занимаем круговую оборону и бьемся, пока помощь не подойдет! – Капитан грамотно оценил обстановку и сразу же поставил задачу.

– Правильно! – согласился Петренко. – Душманы начнут искать свою добычу и вскорости обязательно напорятся на наши подготовленные позиции. Поэтому занимайте окопы по периметру кургана, мы их много накопали за ночь, будем вместе отбиваться. У старпома моего возьмите боезапас, мы наготовили – и на вас хватит. И смотрите – среди нас есть наш боец Хакимов – он в духовской одежде, а вот «призовой» душара – в нашей форме, но с веревкой на шее, как теленок, и без оружия. Не перепутайте, коммандос! – подначил он разведчиков.

– Молодцы, десантура! – похвалил Аврамов. – А еще говорят, что все замполиты уё…ки!

– Кто так брешет, пусть у него перья во рту вырастут![36]– отшутился Хантер, хотя было уже не до шуток.

Аврамов быстро настроил свою станцию на десантные радиоволны. Его подчиненные пополнили боезапас, заняли окопы, кому не хватило, одолжили лопатки у десанта и прямо на глазах стали углубляться в планету. Перестрелка между СТО и передовым отрядом «духов» набирала силу, из кишлака ударили два миномета и уцелевшая днем горная зенитная установка.

Гранатометы вспыхивали огнем реактивных струй среди насаждений опиумного мака, взрывы гранат светлячками скакали по площадке ремонтников. СТО в ответ захлебывалась огнем. Артиллерия пока молчала – Игорчук не получал целеуказаний от Хантера.

Высота с ненормативным урологическим названием безмолвствовала – Ошейков знал, что делал. А вот ремонтники и другие приблуды, скопившиеся на СТО, вдруг распоясались не на шутку: их автоматы лупили во всех направлениях, ради собственного успокоения они начали поливать околицы трассерами, огненные трассы всех цветов радуги разлетались веерами, попадая даже в небо.

Все это выглядело бы смешно, если б их шальные пули не долетали до кургана, где принишкла «охотничья команда». Кое-где трассера продолжали гореть и на земле, и только обильная роса уберегла поле от масштабного пожара!

– Кинолог, прием! – заорал в тангенту Хантер, прячась с Болгарином в окоп от свинца, падающего дождем с неба. – Передай тем «солярным» долбоё…м, что они нас здесь перебьют нахер такой идиотской пальбой!

– Хантер, не могу! – возбужденно кричал старший техник в ответ, с его стороны в эфир неслась бешеная стрельба.

– Почему, мать-перемать?! – завопил Александр.

– Эти «ворошиловские стрелки» с перепугу просто ох… ли! – верещал старший прапорщик, с трудом перекрикивая эхо выстрелов. – Спросонок да со страху лупят в белый свет как в копейку! Меня не слушают!

– Сделай что-нибудь, Кинолог! – умолял старший лейтенант. – Постреляют нас, придурки, как куропаток!

– Сейчас, еще попробую! – пообещал старший техник. Вскоре на СТО все же что-то произошло – шальной огонь начал не то чтоб утихать, а переходить в иную плоскость, упорядочиваться, если так можно было выразиться. Во всяческом случае, пули с неба на курган больше не падали.

– Нежин, прием! – снова вышел в эфир старший лейтенант Петренко.

– Слушаю тебя, Хантер! – возбужденно ответил Игорчук. – Что у вас?

– Все нормально, мы в том месте, где и должны быть, – успокоил Александр артиллериста. – Получили пополнение от коллег по ВУСу (военно-учетной специальности)! – максимально маскировался в эфире заместитель командира парашютно-десантной роты.

– Вот и хорошо, – успокоился пушкарь. – Подспорье необходимо?

– Да, пока спланируй огни вокруг «казацкой могилы», к нам в скором времени должно пожаловать великое множество добрых людей! – предупредил коллегу замполит десантников. – А пока забросай кишлак снарядами – там недобитки, смотрю, скопились!!

– Айн момент! – пообещал артиллерийский офицер. – Однако должен предупредить, что будет стрелять система 2С5, известная под названием «Гиацинт»!

– «Геноцид»?! – опешил Петренко. – Да у него же разлет осколков пятьсот метров!

– Ну, вот так! – засмеялся Игорчук. – Будем пристреливаться издали. Кроме колоссального разрушительного эффекта наши снаряды оказывают на неприятеля сильнейшее морально-психологическое воздействие!

– Только корректировать тебя буду я, к тому же «угол смещения» очень уж большой и для тебя мои наблюдения будут в метрах, тогда как для твоего командно-наблюдательного пункта отклонения будут наблюдаться в делениях угломера! Управишься? – В Хантере проснулся экс-артиллерист.

– Это уже мои проблемы! Не волнуйся, тем более что мой СОБ (старший офицер батареи) нас с тобой слышит, он сейчас с нами в одной радиосети, – трезво объяснил ситуацию старший лейтенант Игорчук.

– Хантер, я – Гризли! – послышался в эфире незнакомый голос. – Я СОБ Нежина, как понял?

– Понял, Гризли, будем работать! – повеселел Александр. – Давай херачь по кишлаку Темаче, «духи» там оборзели вкрай!

– Это мы сейчас! Конец связи! – Старший офицер батареи покинул эфир.

Пока велись радиопереговоры, перестрелка СТО с кишлаком перешла в другую стадию: отныне по пункту битой и эвакуированной техники «духи» стреляли в основном из кишлака. Лишь одиночные стрелки (что было заметно по вспышкам выстрелов) находились в районе окопчиков на берегу реки.

А в кишлаке Темаче душманы точно оборзели – множество огневых средств, якобы уничтоженных днем, восстали из небытия, упорно поливая ремонтников огнем. Теперь все усилия шурави сосредотачивались на кишлаке, «соляра» не жалела патронов, к огневому бою подключился и Будяк с «Головки»: оттуда громко стреляли ротные «примусы».

Внезапно послышался далекий гром, потом до кургана докатился мощный грохот. Посреди темного пятна населенного пункта вырос яркий оранжевый шар, мгновенно треснув. Взрыв ударил по барабанным перепонкам, потом стало слышно, как град осколков сыпется по дувалам. За снарядом-пионером на Темаче рухнуло еще четыре таких же подсвинка, продолжив дневные разрушения. Духовские минометы и прочее тяжелое вооружение моментально замолкло: вероятно, опытные мятежники потащили их под землю.