– Беги!!! – закричал Сашка, пригибаясь.

Ерема успел спрятаться, а вот Хантер оказался весьма близко от вражеской посланницы – мощный взрыв поднял в воздух большой камень и ударил старшего лейтенанта по голове в зеленом шлемофоне (на свое счастье, он его так и не снял).

Искры посыпались из Сашкиных глаз, на них упала темная пелена, промелькнули милые сердцу женские образы: мама, дочурка Аня, Оксана, а потом наступила долгожданная тишина…

…Сколько и где пролежал без сознания, Сашка не знал. Очнулся в страшном возбуждении. Над ним дрожала серебристая металлическая поверхность, уши слышали глухое гудение, голова была обмотанная толстым слоем какой-то белой материи (чалма, или что?!), лишь сквозь узкую дырочку он смог что-то разглядеть.

Глаза заплыли синяками, на то, чтобы их отворить, ушло минуты полторы драгоценного времени. Руки были опутаны, как ему показалось, чем-то на манер шнурков.

Первая бесшабашная мысль, посетившая травмированную голову, была такой: «Захватили в плен, везут в Пакистан! Не дамся! Зубами перегрызу горлянки козлам пакистанским, вырву оружие, умру с автоматом в руках, не дамся замучить!».

– А-а-а!!! – заорал он, выплевывая загубник, соскакивая и разрывая на себе путы. – Шакалы, уроды, где мой автомат?! Поубиваю!!!

– Наталья! – прозвучал над ним сердитый женский голос. – Иди-ка сюда! – женские твердые руки уложили его назад. – Здесь этот десантник безымянный очухался, развоевался не на шутку! Помоги, придержи, а я пока его вырублю… – женщина назвала умопомрачительное название какого-то медицинского препарата.

– Не надо! – прохрипел Хантер, покоряясь магии женского голоса, чувствуя боль, растекавшуюся по телу, заполонив каждую его клеточку. – Я просто испугался, что в плен попал и меня в Пакистан везут! – Он через силу лег навзничь, упершись взглядом в ту же самую вибрирующую поверхность.

– Нет, сокол, ты живой, просто очень травмирован, – успокоила невидимая медичка, профессионально кладя прохладную ладонь на его горячую руку. – Ты на борту санитарного самолета, и летим мы в Кабул, там тебя перегрузят на другой, большой и современный борт, и полетишь ты, сокол, прямо в Союз. – Колыбельная звучала из ее уст.

– А как закончился тот бой? – занервничал Александр. – Кто еще жив остался?

– Это мне неизвестно, – мягко объяснила женщина. – Окровавленных, тебя и твоего друга какой-то капитан, вместе с женщиной такой симпатичной, перекинули с вертолета на наш борт прямо на Джелалабадском аэродроме. Документов при вас не было никаких, друг твой без левой ноги и потерял много крови, он в тяжелом состоянии, но будет жить, – продолжала женщина плести кружева увещеваний, постепенно возвращая Александра к жизни.

– У меня все там, – Сашка показал рукой в пах, – нормально?

– А ты потрогай! – дуэтом засмеялись приятными голосами женщины. – И нам сообщи! Ох, уже эти мужчины! Словно дети малые!

Привыкший (как и большинство украинцев) доверять лишь тактильным ощущениям, по правилу «Не помацаю – не поверю!», Хантер засунул непослушную руку под простыню (одежды на нем не было никакой, Оксана оказалась провидицей…) и проверил – действительно все было на месте, ничего там не болело, не хотелось…

– Что, все на штатных местах? – прозвучал веселый женский голос. – Ничего душманкам не оставил?

– На месте, – умиротворенно проговорил старлей. – Отныне я спокоен, везите меня, куда хотите!

– Мы сделаем тебе успокоительный укол, – ласково сказала женщина, и Хантер ощутил, как в вену на правой руке вошел холодный шприц. – Вот так, молодец, хороший мальчик, – женщина погладила по его руке, словно школьника начальных классов, ужасно боящегося прививки. – А ты скажи мне – кто ты и откуда, а Наталья запишет, так как впереди трудный перелет, тебе нужно отдохнуть, границу и таможню за тебя другие пройдут, – снова запела она колыбельную под мощный и ровный шум двигателей.

– Я, – ровно, как на допросе, свидетельствовал Хантер, одурманенный лекарством и изможденный болью, – старший лейтенант Петренко Александр Николаевич, личный номер П-945813, 1962 года рождения, уроженец населенного пункта Калиновка, Камышловского района Свердловской области, заместитель командира четвертой парашютно-десантной роты по политической части N-ской отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады. Принял вместе с группой подчиненных в составе шести военнослужащих бой, не доезжая двух километров до нежилого населенного пункта Асава, уезд Ширавай, провинция Нангархар. БМП была подбита, двое моих подчиненных погибли, я и еще один – ранены. Двое моих бойцов, – сквозь близкое забытье он почти ничего не чувствовал, – остались отстреливаться от душманов, потом мы обивались гранатами, больше ничего не помню…

– Хорошо, – в женском голосе послышались слезы. – А кто твой товарищ без левой ноги, помнишь его?

– Рядовой Кулик Евгений Николаевич, из моей роты, – методически тарахтел дятлом старший лейтенант, вспоминая детали биографии радиотелефониста.

– Память тебе не отбило, молодец, – похвалила его вторая женщина (очевидно, Наталья). – Твой личный номер, что при тебе на цепочке, я проверила: ты действительно правильно его вспомнил. Не волнуйся, все остальное устроится, будешь бегать и прыгать, до свадьбы заживет…

– Я уже женат, – прохрипел Хантер, тяжело раскрывая непослушные глаза. – У меня и дочурка есть, Аня, ей два года…

– Вот и молодец, – похвалила медичка. – Будут у тебя еще дети!

– Как здесь наши герои? – сквозь шум двигателей послышался бодрый мужской голос. – Не буянят? Заходим на посадку в Кабул, глухая ночь и прохладно, накройте ребят одеялами, чтобы не простыли!

Что ответили женщины, Хантер не расслышал, он находился в состоянии нирваны, где-то между небом и землей, как в прямом, так и переносном смысле. Главное, что он жив и все это закончилось – война, кровь, кретины из ГлавПУра, Михалкин с Гнусом, допросы, кяризы…

На грани ускользающего сознания вспомнилось… он вдруг проснулся. Там, внизу остались друзья-товарищи – Тайфун, Дыня, Грач, Оселедец, Лесник. Там осталась нежная Оксанка… Однако там где-то бродят душманы, ночью летают «черные аисты», которым предстоит ответить за погибших – Ромку Кривобоцкого, Джойстика, Чалдона, Зашибися, Татарина, Земелю…

– Нет, Афган, – тяжко прохрипел Хантер. – Я еще вернусь! Не прощай, а до свидания, страна за Гиндукушем! Еще будет для меня команда «Фас!». Буру-бухай, Афганистан!

– Наталья, вколи ему еще одну ампулу! – услышал он медицинский голос над ухом, впадая в спячку.

А санитарный борт, разрезая посадочными огнями плотную тьму, заходил на посадку в международный аэропорт Кабула….