– Томас, помоги мне! – прошептала она надрывно.

Томас нахмурился.

Из ее красных глаз брызнули слезы. Она зажмурилась и глубоко вздохнула, борясь с нестерпимой болью. Вдруг, Томас, к своему потрясению, сам почувствовал эту боль! Его бедро стало медленно распирать, а внутри него нервные окончания словно завязывались в узел, заставляя все тело напрячься от нарастающей острой боли.

Она знакома ему ровно настолько же, как и запах горячего дула автомата. То есть – до мозга костей. За свою жизнь он был ранен двенадцать раз, в том числе и в бедро. Но в отличие от Нины, которой повезло, та пуля разрезала его бедренную артерию, и он едва не умер. Ранение в бедренную артерию – самое опасное, потому что человек может истечь кровью до критического состояния всего за две минуты, после чего, его уже не спасти. Всего две минуты и два литра крови вытекали из сосудов, унося с собой жизнь. Виктор спас Томаса тогда, зажав кулаком его бедро и затянув ремень в качестве жгута. Это было последнее ранение, что Томас получил. Двенадцатое. Больше Томас не совершал подобных ошибок и ушел в тень, предпочитая тратить деньги на покупку новых марионеток, которых можно было хоть пристрелить, хоть обезглавить, не рискуя при этом своей жизнью.

Томас глубоко вдохнул, переключая внимание с мнимой фантазийной боли обратно на девушку. Он знал, что не имеет никакого ранения в бедре, это все – ее шутки. Нина каким-то невероятным образом способна обманывать мозг, но Томас был не дурак. Он знал, что нужно сделать, чтобы избавиться от жгучей боли и от ее влияния. Надо поверить самому себе!

Нереальная боль исчезла также внезапно, как и появилась. И Томас вспомнил загадочные рассказы Арна об исчезающей ране на его руке.

Томас взглянул в ее светящиеся глаза и едва заметно улыбнулся.

– Что происходит? – спросил он.

Слова, произнесенные вслух, будто делали девушку реальной. Томас словно подтверждал свою веру в ее присутствие, общаясь с ней как с живой. Он даже удивился самому себе, что не продемонстрировал ни единого намека на удивление от того, что она так внезапно появилась перед ним из ниоткуда. Глупые вопросы Томас мог задать позже. Сейчас они не имели значение. Сейчас было важным ее послание.

– Это – Карим… – хрипло ответила она.

Взгляд Томаса тут же похолодел, а мышцы на лице окаменели.

И вдруг все исчезло также неожиданно, как и появилось. Томас оглядел гостиную, будто проверяя собственную бдительность. Но Нины нигде не было.

Томас немедленно встал с кресла, взял телефон и набрал номер Арна. Если в городе происходит что-то серьезное, что упустили его бойцы, он с них шкуру сдерет заживо!

Томас и не подозревал, что катастрофу такого размаха не пропустят не только его бойцы, но и правительственные войска и даже целый мир! Очень скоро события вокруг Хаммель-Гарден будут дрейфовать по всем телеканалам.

– Что там происходит? – грозно бросил в трубку Томас, едва Арн успел ответить.

Боец замялся, не зная, что сказать, и снова удивился тому, насколько далеко и детально видит ястребиный глаз босса.

– Ребята рассказали какие-то странные вещи. Я их не понял. А потому еду туда сам, – отчеканил Арн.

Он не хотел доносить Томасу сбивчивые рассказы своих бойцов, на которых он тоже злился не меньше чем Томас – на него. Уж умению делать точные ясные и однозначные доклады учат на первом месяце службы в армии!

Группа слежения из шестерых человек, установленная за гостиницей Хаммеля, позвонила ему около пятнадцати минут назад с какими-то несуразными россказнями о том, что в центре города стоят то ли БМП, то ли танки, а реактивные гранаты уничтожают полицейские автомобили! Прямо боевик какой-то!

Разумеется, Арн не мог сказать подобную чепуху Томасу, а потому он бы хотел получить более серьезную информацию о событиях. Подчиненные никак не могли понять, что Томасу необходимо говорить правильные вещи, а за единственную оговорку ты можешь лишиться мозгов!

Пока бойцы передавали Арну сводки, на заднем фоне были слышны какие-то громкие хлопки, крики и прочий шум-гам, что еще больше уверило Арна в необходимости немедленно выехать на место действия и увидеть своими глазами то, что завело его людей в состояние озадаченности.

– Позвони, как доберешься, – сказал Томас.

– Я уже почти у цели. Жди звонок через пять минут!

***

Фердинанд семенил быстрым шагом впереди вереницы людей, передвигающейся на согнутых коленях, испуганных бушующими вокруг здания безостановочными выстрелами. Метрдотель снова поражал своими талантами, в его возрасте и при его щуплой комплекции он двигался с невероятной скоростью.

Саша не успел поймать тот момент, когда из телохранителя Амелии превратился в охранника восемнадцати заложников. Где-то наверху его ждала Амелия, и он был обязан бежать к ней на помощь, но он осознавал, что в одиночку не справится с таким количеством бойцов. Они наверняка заполонили все здание, и Саша с одной лишь своей отвагой не сможет одолеть больше десятка боевиков. Ему необходим союзник, и генерал Хармон подходил на его роль, как никто другой. Даже если они не найдут его дочь, генерал не сможет оставить без внимания самоотверженность Саши во время спасения заложников и исполнит обещание – присоединится к Саше в поисках Амелии. Лишь бы хватило времени. Лишь бы Амелия продержалась до того момента.

Фердинанд, возглавлявший целый отряд из раненных людей всех возрастов с округлыми от страха глазами, открыл дверь в кухню и, едва сделав пару шагов, остановился. Ему хватило всего пары секунд, чтобы поднять с пола упавший дух и прийти в себя.

– Прошу не смотрите под ноги, тут очень много крови и трупов! Прошу за мной! – сказал он дрожащим, но размеренным голосом, продолжая играть роль человека, готового к решению любой проблемы, любого беспорядка – так заявляет его должностная инструкция. И за последние тридцать лет он весьма неплохо справлялся со своими обязанностями: усмирял чересчур разбушевавшихся от алкоголя гостей, удовлетворял пожелания самых требовательных посетителей, успокаивал персонал после очередного оскорбления от избалованных грубиянов. Фердинанд был своего рода дворецким, имеющим глаза и уши в каждом уголке ресторана. С каким бы вопросом или проблемой к нему ни обращались, он всегда имел красивые решения для конфронтационных ситуаций.

И сейчас, когда измученные страхом и ранениями гости с плачем и тяжелыми вздохами переступали через трупы работников кухни, Фердинанд продолжал тащить свой воз целеустремленно и настойчиво.

Старик открыл дверь в одно из подсобных помещений. Это была кладовая три на три метра, уставленная разнообразными стеклянными банками с вареньями, джемами, компотами, соленьями и прочими заготовками. Старик прошел к дальней стене, просунул руку за шкаф, послышался щелчок. После этого старик подозвал одного из крепких мужчин среди гостей, и они вместе потянули стеллаж на себя. Распахнувшись, словно дверь, стеллаж открыл проем в стене, за которой царила непроглядная темнота.