Карл заметил униформу и понял, что перед ним – официантка. Белоснежная блузка, запятнанная каплями крови, и черный приталенный жилет подчеркивали ее объемистую грудь, а едва заметные веснушки на носу так шли ее кудрявым волосам, отливающими медью на свету. Ей было около тридцати, но благодаря умеренной любви к косметике, ее лицо оставалось свежим и каким-то деревенским, что придавало ее образу лишь еще больший шарм.

Когда Карл взглянул в ее глаза, она их опустила. Он заметил, что она изучала его шрамы на лице. «Улыбка Глазго». Наследие прошлого и проклятье настоящего. Шрамы отпугивали людей, которые сразу делали вывод о том, что Карл – опасный тип и с ним не нужно связываться.

– Как тебя зовут? – спросила женщина.

И Карл удивился, что она первая пошла на контакт. Видимо, она была не из слабаков, а может быть, в шоковом состоянии.

– Учтивый Карл, – ответил мужчина.

Женщина слегка задумалась и произнесла через минуту:

– Кажется, я слышала о тебе. Ты работаешь на мистера Манна?

Карл кивнул.

– Ты работаешь здесь? – спросил Карл, обрисовав взглядом помещение.

Женщина кивнула.

– Сегодня не моя смена – подруга попросила подменить. Когда увижу ее, убью! – выпалила она.

Карл усмехнулся.

– Меня зовут Коринн.

Сердце Карла резануло острым кинжалом. Коринн. Прошлое снова махнуло перед носом знакомыми запахами.

– Молодец, что спряталась здесь. Это наименее уязвимое место в ресторане, – похвалил Карл, отвлекаясь от болезненных воспоминаний.

– О, это не я. Это – кэп, – ответила женщина.

Карл нахмурился.

– Капитан Морган3, – пояснила Коринн и кивнула куда-то вбок.

Карл перевел взгляд и увидел лежащую на полу литровую бутылку рома.

– Ах, этот кэп! – усмехнулся он.

– Мне кажется, он упал с полки и ударил меня по голове, отчего я потеряла сознание. Не знаю, на сколько.

Коринн потерла затылок, там набухла шишка размером с кулак, а на пальцах осталась засохшая кровь.

– Дай посмотрю, – предложил Карл.

Но Коринн покачала головой.

– Всего лишь ушиб. А вот та дырка в твоем плече – это серьезно, – указала женщина.

Карл посмотрел вниз. Плечо и впрямь кровоточило. Заглянув под футболку, Карл понял, что это – пулевое ранение. В пылу сражения он даже не заметил боли, и теперь сложно определить, когда он получил рану.

Но сейчас это было неважно. Где-то по другую сторону завала лежал Эрик, и, может, даже под самим завалом! А где-то снаружи стоит пулемет и тридцатимиллиметровая пушка! А внутри здания кровожадничают бандиты-головорезы! Будем честны: день так себе!

Карлу не нравилась наступившая тишина. Казалось, что вымерли абсолютно все. Даже его боссы и товарищи, а он остался один единственный защитник против пулемета, пушки и нескольких десятков убийц. Карл стукнул затылком о барную стойку, заставляя мозги соображать.

– Коринн, нам бы выбраться отсюда, – наконец, произнес он шепотом. – Ты же тут работаешь, знаешь план здания. Подумай, где можно найти укрытие?

– На кухне! Там есть выход на улицу!

– Его наверняка караулят.

– Определенно!

Карл смотрел на женщину, и ее прямота и смелость еще больше напоминали о человеке из прошлого, из-за которого шрамы начинали зудеть. Они обе были так похожи друг на друга своим бесстрашием.

– С черного хода на кухне зашел один отряд боевиков. Но, по крайней мере, туда мясорубка еще не добралась! – резонно заметила официантка.

И тут Карл вдруг вспомнил недавний план, который они прочертили с Эриком. Кажется, он стал реальнее с новыми обстоятельствами.

– Сможешь провести меня туда? – спросил Карл.

Коринн мешкала. Видно было, как ей не хочется выходить из укрытия, которое она считала мнимо безопасным, уж Карл то точно знал, что здесь ей не выжить. Но отважная женщина снова удивила его и заставила шрамы чесаться.

– Проведу. Но только если дашь мне пистолет! – решительно заявила женщина.

***

Бедро пульсировало нестерпимой болью. Казалось, что оно разбухло до размеров столетнего бревна и стало таким же твердым. Нога горела адским пламенем, будто все ее кости, мышцы, сухожилия пожирала какая-то плотоядная инфекция, кожный покров бедра готов был вот-вот разорваться от разрастающегося внутри напряжения.

Нина не могла прикоснуться не только к раненному бедру, но и ко всей ноге, не испытав при этом мучительную пытку. Ее чудесный палантин цвета теплой карамели превратился в уродливый пропитанный кровью жгут, роскошный тюль подола платья разорван, испачкан ползанием по полу и принесен в жертву богам крови.

Силы Нины иссякали. Физическая боль и кровотечение медленно, но верно, отбирали у нее жизнь. Она больше не могла совершать путешествия за границы реальности из-за жуткой тошноты. Голова кружилась так сильно, что она могла потерять сознание, а этого она никак не могла себе позволить, потому что в таком случае Амелия бросит ее, как обузу, и Нина умрет. Это будущее Нина видела четче остальных.

– У нас есть план? – слабо прошептала Нина, с трудом находя слюни, чтобы смочить разрывавшуюся от сухости глотку.

Организм обезвоживался быстрыми темпами, и Нина уже готова была стать убийцей ради стакана воды.

Амелия судорожно стучала пяткой о пол, сидя на полу рядом с изнемогающей Ниной и придумывая план спасения.

– У Марка остался пистолет! – наконец, произнесла женщина.

Нина недоуменно взглянула на Амелию.

– До него бежать метров тридцать не меньше!

– Это – единственный выход! У нас нет защиты! Чем ты предлагаешь их одолеть? Красивыми глазками?! – рявкнула Амелия.

О, как она была близка к истине! Если бы не это чертово ранение, Нина бы их всех испепелила взглядом, ни на секунду не сожалея об отнятых жизнях! Потому что эти мерзавцы охотились на дорогих ей людей! Охотились на нее саму!

Но что она сделает в нынешнем состоянии? Там за углом прячутся и готовятся к новой атаке четверо мужчин, которые не только превосходят ее в количестве, весе и черствости душ, но и имеют огнестрельное оружие! А пуля, как Нина осознала сегодня в полной мере, быстрее ее взгляда!

Внезапно раздались выстрелы. Все! Это конец! Амелия прижала Нину к полу и закрыла своим телом. И этот инстинктивный и даже какой-то материнский жест был таким искренним, но в тоже время бесполезным, потому что боевики настигнут их и расстреляют в упор, и тело Амелии не прикроет Нину от пуль. Единственным утешением служило то, что они умрут вместе. Нина в буквальном смысле благодарила судьбу за то, что умрет не в одиночестве. Как бы глупо и смешно это ни звучало, но умирать в компании легче, чем одному.