Тотчас же паника завладела духом Нины, осознавшей, что теперь она осталась совсем одна. Страх впрыснул в кровь адреналин, который добавил сил изможденным мышцам, и Нина забилась сильнее, вырываясь из-под пресса тяжеленного мертвеца.

Боевиков осталось двое, и один из них уже неспешно приближался к Нине, точно охотник к угодившей в капкан лисице, с улыбкой растягивая удовольствие от пойманной добычи. Испуг Нины достиг апогея, она уперлась больной ногой в мертвое тело и с криком чудовищной боли сбросила Джака с себя.

Но было поздно.

Она лежала на спине прямо перед ухмыляющимся убийцей. Она запыхалась. У нее сперло горло от подступающих рыданий. Бедро кричало от неумолимой боли. Нина уже была на грани, она готова была отключиться и уйти в небытие. Но насыщенная мерзостью жизнь боевика снова пробудила давних Друзей, которые забегали вокруг мужчины, истошно вопя и салютуя убийце, а потом атаковали Нину неконтролируемым потоком видений.

Всего за секунду Нина узнала, кто он. Адреналин добавил сил изнуренному мозгу, и Нина заглянула в голову боевика. Он скрывал лицо под лыжной маской, но она узнала, что он – представитель группировки восточных азиатов Ва Чин, которые присоединились к восставшему движению по свершению империи Эрика. Нина наблюдала за ним в прошлом: он заряжал автомат, рассовывал запасные магазины по кобуре, он шутил с товарищами о том, как будет выпускать кишки застигнутым врасплох людишкам. Он шел не на охоту на Эрика и компанию, он просто хотел пустить кровь, разворошить органы, отнять жизнь и насытиться ощущением божественной власти в своих руках – власти отнимать жизни и дарить их по своему хотению.

И сейчас он смотрел на Нину, испытывая невероятное удовольствие от того, что держал ее жизнь в своей ладони. Захочет – раздавит, захочет – отпустит. Может, она начнет молить его о пощаде? А может, гордо плюнет ему в лицо? А может, он даже развлечется с ней в качестве оплаты за жизнь? В конце концов, они находятся в гостинице, сама судьба велит не обделить вниманием немереное количество кроватей на всякий вкус и цвет!

От этой мысли китаец облизнулся.

Но в тот же момент за мыслями убийцы Нина увидела кое-что еще невероятно важное и значительное. Оно полностью перевернуло понимание Нины сегодняшнего штурма. Она узнала, кто на самом деле стоит за организацией столь грандиозного покушения на компанию, и была, как удивлена открывшимся фактом, так и обрадована тем, что это – еще не конец! Озарение, вырвавшееся из пут невидимого мира, заставило сердце забиться новой надеждой, питавшейся видениями из будущего, в котором Нина сегодня выживет.

Она знала, кого позвать на помощь.

***

Газеты рассказывали о том, как энергично наращивается оружейный арсенал в арабских странах. Томас уже давно раздумывал над возможностью создать еще одну торговую площадку на границе между Турцией и Сирией, чтобы закрепиться на восточных горизонтах. Тем более, у него уже давно имеется там парочка стабильных покупателей, почему бы не развернуть свой компас на жаркие горные пустыни?

Томас отпил крепкий кофе и тут же поморщился. Он остыл. Томас ненавидел теплый кофе. Он обязательно должен быть обжигающим, как кипяток из только что вскипевшего чайника. И хоть не вина Вальтера, что Томас увлекся чтением периодики, Вальтер все равно оставался ответственным за комфорт босса. А потому Томас слегка разозлился за то, что его покорный слуга не предвидел эту ситуацию и не вынес новую чашку с горячим кофе до того, как Томас захотел его испить.

Воистину, мелкие оплошности могли взбесить Томаса сильнее, чем должник или предатель.

Томас со звоном опустил чашку на блюдце, красноречивым жестом призывая Вальтера выйти из тени. В ту же секунду старик вошел в гостиную с готовым подносом, на котором стояла новая чашка кофе. Значит, мозги его еще не до конца одряхлели, просто соображать стал медленнее.

Когда Вальтер молча сервировал журнальный столик, Томас заметил странный аромат. С самого начала, когда Томас познакомился с этим экзотическим напитком, Томас всегда пил одну и ту же марку отборного пуэрториканского кофе с мягким землистым вкусом, который в сочетании с горечью сигар заставлял рот в буквальном смысле свербеть от перенасыщения вкусовых рецепторов. Но сейчас кофе пах немного иначе.

Только когда Вальтер вышел из гостиной, Томас понял, что необычный запах исходит вовсе не от чашки с горячим напитком. И Томас знал, что это за аромат, он знал его с самого детства, он питался им каждый день, он сделал его неотъемлемой частью своей жизни. Это был запах распаленного автоматного дула. Такой стойкий и отчетливый, будто Томас держал ружье перед собой.

Загадочный источник располагался где-то совсем рядом, и с каждой секундой его интенсивность возрастала.

Наконец, он почувствовал ее присутствие. И это было невероятно! Он не понимал, откуда в нем эта уверенность, он просто знал, что она рядом, и все. Волосы встали дыбом по всему телу, мурашки пробежали вдоль позвоночника, а в голове разлилась неестественная тяжесть. Дыхание Томаса участилось, сердце забилось чаще. И причиной столь неестественного поведения его организма была она.

Томас опустил газету на колени и тотчас же увидел ее, сидящую на полу посреди гостиной, прямо перед ним. Он видел ее так четко и ясно, словно она была живым человеком. Но это невозможно! Ее однозначно нет в гостиной, она просто физически не может присутствовать здесь. А значит, это – какого-то рода галлюцинация, невероятно навязчивая и живая. Томас мыслил достаточно трезво, чтобы проанализировать происходящее и сделать вывод, что это – не сон. Он бодрствует, и он готов отдать свою голову на отсечение за свою уверенность! Но объяснить происходящее разумно и основательно он был неспособен. Как и объяснить странности с его сновидениями, с тем шарфом, с непонятными рассказами Арна.

Томас знал, как ему поступить в этой ситуации. Он, как и прежде, продолжал плыть по течению в незнакомой стране, узнавая и исследуя окрестности, с интересом ожидая, куда приведет его это течение. Он просто позволит этой таинственной фантазии продолжаться, пока не увидит логичный ответ.

Он тщательно разглядел ее, подмечая каждую деталь в ее образе. Ему понадобилось всего пара секунд, чтобы понять, почему она появилась.

Она была ранена. Кровавая повязка на распухшем бедре говорила о том, что это произошло около часа назад, может, чуть меньше. Ввиду своей профессии, Томас прекрасно разбирался в различных способах разворотить человеческую плоть и с легкостью определял методы телесных повреждений с одного лишь взгляда. Если бы он смог заглянуть под повязку на ее бедре, он бы даже сказал, сколько ей осталось жить без оказания первой помощи. Но уже по ее общему состоянию можно было сделать вывод, что она ослабла до критического порога и вскоре она может потерять сознание.

Ее ядовито-серебристые глаза на бледном грязном лице, обрамленном всклокоченными волосами, вонзали в него просящий взгляд. Ее прелестное платье нежного цвета было безжалостно уничтожено каким-то катаклизмом, грозящим вскоре убить и саму девчонку.