Подойдя ближе, он уставился своими бледно-голубыми глазами, оглядывая ее лицо. Лиза отвела взгляд, но он продолжал рассматривать ее, наклонив голову. Девушка подумала, что именно сила власти и снесла напрочь ему все мозги, сожгла тумблеры, и от того альфа стал самим воплощением сумасшествия.

Он взял ее за руку и развернулся вместе с нею лицом к стае. Поднял вверх скрещенные пальцы.

- УУУУУУУУУ – разнесся вой над белоснежной поляной. Волки приветствовали невесту оборотня, вожака волчьей стаи протяжно, душераздирающе. Такого звука Лиза не слышала никогда в своей жизни, даже когда случайно удавалось немного посмотреть перед сном канал Дискавери.

Лиза побледнела так, что еще чуть-чуть – и грохнется в обморок. Вся кровь отлила от лица и кажется, что все тело стало точно таким же цветом, как снег у ее ног – белым, блестящим, девственным.

Невероятное душевное напряжение сковало мышцы. Даже сердце престало биться, по крайней мере, в ушах его стук точно не отдавался. Тут ее хваленая выдержка, что всегда выручала перед выступлениями, на затяжных зверских репетициях в хореографическом училище, в глухих бестолковых спорах с преподавателем, дала сбой.

Сокол сжал ее ладонь сильнее, еще чуть-чуть – и рассыпятся льдинками пальцы. Лиза закусила губу, чтобы не завыть от страха, и по подбородку потекла тонкая струйка крови. Мужчина сделал шаг, давая понять, что им придется идти вперед, но девушка осталась стоять на месте.

Тогда он потянул ее за собой, и Лиза снова, второй раз за эту ужасающе длинную ночь, последовала за ним на негнущихся ногах. Только сейчас она шла за ним в такой торжественной обстановке, какой специально не придумаешь: величественные деревья кругом поляны стояли высоченными стенами, каким позавидует величественный дворец. Полная желтая луна низко спустилась над поляной, освещая пространство лучше огромной хрустальной люстры из самого лучшего материала. Белый снег сугробил поляну по краям, возле деревьев, сверкая при лунном свете лучше рассыпчатых страз.

Но самое главное – это действующие лица. Сокол вышагивал словно король, улыбаясь криво и блестя своими страшными глазами, удерживая свою загнанную добычу. А Лиза медленно следовала за ним, скрываясь за спиной, боясь сделать шаг в сторону.

Вокруг них сидели волки, огромные, черные в ночном сумраке, блестя желтыми незвериными глазами, похожими на луны, и, открыв пасть, провожали их взглядами.

И только сейчас Лиза поняла, что волков, на самом деле, не так уж и много. Отчего-то ей казалось, что деревня оборотней – огромная и стая в ней проживает многочисленная, но сейчас, когда первоначальный страх схлынул, она увидела: стая едва достигает тридцати голов.

Но это наблюдение только колыхнулось на краю сознания, и даже не развилось в полноценную мысль. Куда больше ее заботило то, что должно было произойти дальше.

Сокол остановился посередине поляны и бросил в усеянный волчьими следами снег свою короткую лисью шубу.

- Братья и сестры! – разнесся по лесу его зычный голос. – Сегодня ночью, перед вами и луной я сделаю эту девушку женщиной, а после – волчицей. Вы станете свидетелями тому, насколько силен и могуч ваш альфа, а я разделю с вами свою личную радость. Я ждал этого так долго, сколько не каждый готов ждать. Но наконец эта ночь пришла! Возликуем же вместе!

Он поднял вверх подбородок и завыл, и ему тут же начали вторить все, кто присутствовал на поляне. Лиза чуть не упала в снег от накатившего ужаса и окинула поляну молящими глазами, надеясь, что сможет увидеть хоть какую-то поддержку.

Но взгляду не за что было зацепиться: кругом царила чернота.

Сокол повернулся к ней лицом и ухмыльнулся. Глаза горели страшным, лихорадочным огнем.

- Раздевайся! – коротко приказал он и его резкое слово было похоже на кашляющий лай собаки в морозную ночь.

Лиза ухватилась за ворот платья, будто боясь, что он может сорвать его с нее, резко разорвав когтями ткань. Неосознанно сделала шаг назад. Еще один. Сзади предупреждающе зарычали и она остановилась. Встала как вкопанная.

Сокол сделал шаг к ней навстречу и протянул руку вперед. Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Но этот волчий ген, самая маленькая часть хромосом, что досталась от матери-волчицы, не дал ей возможности, не поддержал в слабости упасть в обморок, чтобы отстраниться от ужасов ночи, как бы сильно ей этого ни хотелось.

Расширенными от ужаса глазами она смотрела вперед, размазывая свободной рукой по щекам слезы, что катились и не могли остановиться. Ей самой до одури хотелось завыть от ужаса и страха в полный голос, но все, на что была способна Лиза сейчас, это смотреть, как наливаются звериной желтизной нездоровые глаза человека, который был ей отцом.

- Я ждал этого двадцать три года, - срывающимся шепотом говорил он ей, и Лиза видела, как его рука задрожала, а в глазах начал разгораться неприятный огонь. – В ту самую минуту, когда ты родилась, я понял, что свечение истинной пары принадлежит тебе. И ждал, ждал, ждал, сгорая. Может быть, к лучшему, что ты сбежала, я бы сделал тебя волчицей раньше. – Он захохотал каркающим рваным смехом. – Гораааздо раньше.

Лиза вздрогнула. Тогда, в детстве, Яков спас ей жизнь. Но сейчас ей не поможет ничего.

Ни-че-го.

Если бы она знала хоть одну молитву, то прямо сейчас прочитала ее непослушными губами, но в голове разлилась пустота. Девушка мысленно прощалась с жизнью, чувствуя себя точно также, как ведомый на казнь человек. Если не хуже.

Она опустила голову, будто принимая судьбу. Вздох замер на губах.

И вдруг откуда-то донеслось:

- Пожаааар, горииим!

Тим выжимал из автомобиля все, на что тот был способен. Наконец, машина уперлась в огромный сугроб и практически ввинтилась в снег. Из-под колес повалили снежные хлопья, в салоне запахло жженой резиной - верный признак перегрева двигателя. Тимофей чертыхнулся и открыл дверь. Практически вывалился в лесную тишь.

Фары дальнего света освещали пространство желтым светом: нетронутые человеческими и звериными следами сугробы, черные голые деревья, только следы от шин авто Каплунова виднелись позади машины.

Он резко дернул за ворот водолазки, стянул ее и бросил на переднее сиденье, за нею последовала остальная одежда. Тело не чувствовало холод, оно медленно покрывалось щетиной, которая уже через минуту стала настоящей, густой, практически черной шерстью с густым подшерстком.

Волк сверкнул желтыми глазами и повел носом сначала в одну сторону, потом в другую. Лес сразу переменился для оборотня, раскрыл свои карты: вот там пролегла заячья тропа. Чуть левее прошел лось, а позади машины проскочила осторожная лиса. Ее охоту на лесного зверька потревожил своим прибытием Тимофей.

Нужного запаха волк не обнаружил, но куда ему идти, он знал точно: инстинкт и память вели его из деревни много лет назад, а значит, должны были привести обратно. Зверь глянул на автомобиль, повел носом и захлопнул лапой дверь, чтобы никто не проник внутрь. Фары тут же погасли и машина, еще пару минут казавшаяся живой, тут же встала черным гробом под серой тенью раскидистого дерева.