– Неужто такое может быть?

– Да, как видишь, я и в голову не брала, а вот…

– Надо же… Черт, мне есть над чем задуматься… Ой,Марго, я что хотела сказать… Надо бы тебе кого-то подыскать на мое место,временно, конечно, но я просто боюсь, я так хотела ребенка, а в нашем дурдоме…

Так, похолодела Марго, вот только этого мне и не хватало…

– Ты не обижайся, но это мой единственный шанс.

– Сколько ты еще сможешь работать?

– Месяц, ну полтора…

– А ввести в курс дела нового человека за это времяуспеешь?

– Зачем нового? Пусть Леня попробует.

– Нет, я не могу ему доверять так же, как тебе. Но уменя есть человек на примете, свой. И потом, когда ты захочешь вернуться,проблем не будет. Ты ведь вернешься, правда?

– А как я буду жить по-твоему? Что за человек-то?

– Вдова Сергея.

– А она где?

– Она переезжает в Москву, ей нужна работа…

– – Здорово. Она толковая? В нашем деле Пока нет. Но тыее натаскаешь.

– В общем-то да, у меня же не творческие обязанности, аадминистративные, так что…

– Я сию минуту ей позвоню. Да, Тань, скажи, естьвозможность узнать кто посылает эсэмэски, если номер не высвечивается?

– Наверное, есть, хотя я лично не знаю. А что?

– Да ничего, просто какие-то идиоты шлют всякую муть…Ладно, не бери в голову.

Татьяна ушла, а Марго набрала номер Али. Та откликнуласьмгновенно.

– Марго, ты? Здравствуй, моя дорогая.

– Алюша, как ты?

– Хорошо, все хорошо, Таська не снимает с шеи твойподарок, кроме Марии Калласс ни о чем говорить не может. А как вы там все?

– У нас тоже все нормально, но мне нужна позарез твояпомощь.

И Марго изложила Але свое предложение.

– Марго, скажи, а тебе действительно нужна я?

– Да. Тебе я по крайней мере смогу доверять. И потомэто не навсегда. Если ты не захочешь работать у нас, найдем тебе другую работу,но у тебя уже будет какой-то опыт. А пока вот так.

Марго, если тебе это нужно, значит, так и будет. Не надобольше ничего говорить. Мы через три дня приезжаем. Я уже продала дом. Загроши, конечно, но это неважно. И я просто счастлива, что смогу быть тебечем-то полезной. Только приехав сюда, я четко поняла, что хочу жить в Москве. Акак там Лев Александрович? – не удержалась Аля.

– Уехал с женой в Финляндию, – довольно сухоответила Марго.

– Ох, я машинально спросила… Ты не думай…

– Знаешь, я и не думаю, у меня других забот хватает.Скажи, какой у вас рейс, я пришлю водителя.

Марго рассердилась, огорченно подумала Аля. И чего я, дура,полезла? Просто мне хотелось произнести вслух его имя…

Тошка пребывала в некотором ошалении. И у меня есть отец,живой, здоровый, даже не очень старый, всего сорок восемь лет, живет в Америке,в доме с бассейном, и я вдруг ему понадобилась… Как все странно и интересно вэтом мире… Надо будет сказать маме, чтобы пригласила его к нам на дачу, а токак-то дико… Пусть тетушки его увидят, они же с ума сойдут, когда я уеду…. атак, по крайней мере, будут знать, что он не монстрище какое-то, а нормальный вобщем-то дядька, хоть и носит линзы и красит волосы. Какая мама умница, чтонастояла когда-то, чтобы меня учили не классическому английскому, а американскому,хотя дед возражал и Нуцико тоже, но мама сказала, что в будущем мне такойанглийский скорее понадобится… Вообще у меня самая незанудная мама на свете! Ядумаю, она даже не умерла бы, если бы узнала про того француза… И меня бы неубила, только очень расстроилась бы. Так зачем ее расстраивать? Ой, я хочу самарассказать Нуцико и Эличке про папашку! Вот они будут ахать, особенно Эличка… Вдетстве я говорила не «ахать», а «вахать», Эличка вечно чуть что восклицала«Вах»! А Нуцико никогда. Попрошу у мамы дать мне побольше денег, чтобы всемпривезти подарки… а то кто знает, может, этот папаша еще жадный окажется. Но влюбом случае две недели в Калифорнии – это круто!

В ожидании матери она опять взяла в руки очередную тетрадкудеда.

«Вчера Этери сказала мне, что у Марго начались менструации,сообщила даже с радостью, а я вдруг пришел в отчаяние. Как, моя маленькаядевочка, и вдруг… Значит, еще немного и она станет объектом вожделениякаких-нибудь мерзких потных парней? При одной только мысли, что они будуттрогать ее, лапать, я впадаю в транс, лучше мне не дожить до этого… И как назлоона красива, она очень красива, несмотря на самый паршивый возраст. Но онаумненькая, с характером и, надо надеяться, не подпустит к себе какую-нибудь шваль.Я сказал об этом Этери, она рассердилась, не поняла меня, додумалась даже дотого, что я переношу на дочь свои кобелиные чувства, Это было так чудовищнонесправедливо, что мы поссорились. Она вообще меня плохо понимает. Другое делоН. Она понимает даже то, что в моей жизни возникают другие женщины, никогда некорит меня. Как я поспешил… Вот уж воистину, поспешишь людей насмешишь. Уверен,что с Н. я был бы куда счастливее, но как известно, снявши голову нет смыслаплакать по волосам. Кстати, они в последнее время стали здорово редеть… Меняэто угнетает. А Этери смеется. Но регулярно мажет мне голову касторкой, гадостьжуткая, но, кажется, выпадать волосы перестали. На днях встретил О. Как онапостарела, и некрасиво постарела. Н. стареет хорошо, я бы даже сказалэлегантно. А О., бедняжка, утратила свою привлекательность… С блондинкамиэтобывает. Сергей немного выровнялся, кажется, стал спокойнее, у него завеласькакая-то девица. И стал вдруг льнуть к матери. Меня, по-моему, на дух непереносит, как, впрочем, и я его, прости меня, господи! Но Этери радуется. И тохлеб. Левка в Америке, надеюсь, у него что-то там получится. По нему я все-такискучаю. В нем столько энергии, он так и фонтанирует идеями, в Америке ему самоеместо. Но может случиться, что мы никогда больше не увидимся. Хотя он несбежал, не эмигрировал, а просто женился на американке, ему один раз уже недали въехать в Союз. А я невыездной… Но пусть хоть он живет в свободном мире,по ту сторону этого окаянного занавеса. Узнав, что Левке не дали возможностьприехать, я вдруг физически ощутил эти сдавливающие меня тиски, сталзадыхаться, испугался не на шутку, Этери вызвала скорую… Но что могут врачи,сделать укол? Это не помогает. Неужто власти не понимают, что в этом закрытомсосуде, хоть и огромном, мы все вырастаем компрачикосами, и во что это выльетсяв дальнейшем, трудно предсказать. Пусть хоть Левка не будет уродом. А янаверное скоро умру. Я задыхаюсь…»

Да, подумала Тошка, как изменились времена. Я вот захотелапоехать в Америку и поеду, хотя мне это не так уж важно, а деда столько летникуда не выпускали, и дядю Леву не впускали на родину… Дикость какая, дажевообразить трудно, хотя я сто раз об этом слышала, но все равно дико…