– Хорошо, присылай… Когда?

– Скоро.

– А форма одежды?

– Обычная.

– Ресторан без дресс-кода? Не круто, мамаша!

– Перебьешься, – засмеялась Марго. Она вдругуспокоилась. Ей не понравится папаша, наверняка.

– Вот так-то лучше. Марго, на кого она похожа?

– По-моему, ни на кого, так, ни в мать, ни в отца, а впрохожего молодца. Определись, куда водителю привозить… дочку.

– Ты лучше меня ориентируешься в московских ресторанах,единственное, хотелось бы туда, где мало народу.

– Хорошо, тут неподалеку есть одно такое местечко,кормят там великолепно, но дорого.

– У вас тут по-прежнему мужчины за все платят?

– Пока да, но если тебя это смущает, я заплачу за насс… дочкой, – скрипнула зубами Марго.

– Нет-нет, я, безусловно, заплачу, спросил просто излюбопытства.

– Чтобы не попасть впросак, когда вечером поведешькуда-нибудь московскую девицу? Ты ж не упустишь случая гульнуть на свободе?

– Фу, какая ты злая, Марго.

Тошка недоумевала. Что такое могло произойти, если мамавызывает ее в ресторан средь бела дня, посылает за ней машину? Что-то из рядавон выходящее… Интересно, ужас! Голос у мамы очень напряженный и она ни разу неназвала меня по имени. Правда, у нее в кабинете могло быть много народу… Аможет, она хочет, чтобы я снялась для какой-то рекламы? Вряд ли, на мамунепохоже… А может, Таська с мамой вернулись и хотят мне сделать сюрприз? Ладно,там видно будет.

Она все же слегка принарядилась и даже подкрасила глаза. Этоправо она завоевала еще в прошлом году, хотя Эличка была категорически против.Она вздыхала, цокала языком, качала укоризненно головой. «Вай мэ, генацвале,зачем тебе это надо? У тебя же и так темные реснички? А от туши может бытьаллергическая реакция, ты же еще ребенок!» Тошка со страстью ей возражала:«Эличка, смотри тут написано «Тушь гипоаллергенная! Она дорогая, хорошей фирмы,мне мама купила!» «Вай мэ, твою маму надо выпороть! Разве можно покупать такоеребенку?» «А мне мама рассказывала, что в моем возрасте покупала себесамодельную тушь у цыганок, в эту тушь надо было плевать, и она не хочет, чтобыя незнамо что покупала» «Твоя мать всегда была слишком самостоятельная… Всесама лучше всех знала! Это потому что росла в Москве. У нас в Тбилиси все былопо-другому… А теперь она портит тебя…»

Но как бы там ни было, Тошка красилась редко, для нее важнеебыло отстоять свое право на эту тушь, чем пользоваться ею. Но сейчас она навсякий случай подкрасилась.

Новый мамин водитель ей понравился. Такой здоровый, и виднодобрый.

– Вот, Вика… Мама твоя теперь будет в надежных руках. Имашина ее тоже, я уж позабочусь… А ты, Вика, в каком классе?

– Знаете, Владимир Антонович, меня дома не Викой зовут,а Тошей.

– Тошей? А чего, мне нравится… Ты меня тоже зови простодядя Володя, мы ж теперь вроде как свои люди.

– Супер! Дядя Володя, а вы случайно не знаете, зачеммама меня зовет?

– Чего не знаю, говорить не буду… Да мы уж через десятьминут на место прибудем. Потерпи, торопыга. У меня вот сынишке восемь годков,так он тоже все заранее вызнать хочет. Спрячем с женой подарки в шкаф, ну там кНовому году, или ко дню рождения, а он все найдет, раскурочит, и никакогосюрприза не получается. Может, мама тебе сюрприз какой подготовила… Вот иприехали. Идем, провожу тебя.

– Зачем провожать, сама что ли не дойду? –удивилась Тошка.

– Да нет уж, я провожу, с рук на руки сдам, такположено.

Он довел ее до входа, сказал швейцару:

– Эту девушку тут дожидаются. Госпожа Горчакова.

– Пожалуйте, вон там вас ждут.

Ждали ее в небольшом саду: за столиком сидела мама икакой-то дядька.

– А вот и она, – сказала Марго и помахалаТошке. – Только не огорошивай ее сразу. Я сама ей скажу.

Тошка подошла к столику.

– Мам, вот и я! Здравствуйте.

Незнакомый мужчина пялился на нее во все глаза.

– Садись. Дома все нормально? – спросила Марго, неочень понимая, как сказать Тошке…

– Все хорошо. А почему ты…

В этот момент подошел официант, принес меню.

– Может, мы сначала выберем? – сказала Марго.

– Пожалуй…

Мужчина листал меню и у него слегка дрожали руки. И вдругТошка сообразила – уж не папочка ли это из Америки пожаловал? Иначе за какимчертом мама стала бы в рабочее время звать ее в этот ресторан, сидела быбледнющая, а у дядьки дрожали бы руки?

Она подняла голову от меню, в упор посмотрела на дядьку ивдруг спросила:

– А вы случайно не мой отец?

Марго вспыхнула, а дядька расцвел.

– Ты догадалась, Виктория? Да, я твой отец, но я донедавнего времени даже не подозревал о твоем существовании, но как толькоузнал, сразу примчался… Вот ты какая… красивая… Большая… Мама наверноерассказывала тебе, что папа у тебя умер или погиб, он был летчик-испытатель илиполярник…

– Вы полагаете, что если бы мама хотела меняобманывать, то стала бы прибегать к таким пошлым штампам?

– А что она тебе говорила?

– Прежде всего мама научила меня, не говорить оприсутствующих в третьем лице. И потом, когда я была маленькая, меня этотвопрос вообще не интересовал, у многих знакомых детей не было пап, ну а когда явыросла, мама сказала мне правду. К тому же несколько лет назад мама вышлазамуж за чудесного человека, мы с ним очень дружим, так что…

– Виктория, но я же… – смущенно пролепетал новоявленныйотец.

– Знаешь, у Алексея Викторовича…

– Теперь я просто Алекс.

– Хорошо, у Алекса, есть мысль пригласить тебя вАмерику…

– Я была в Америке с мамой.

– Нет, я хотел, чтобы ты приехала ко мне, познакомиласьс моей женой, уверен, она тебе понравится, ты бы посмотрела Америку, этовеликая страна, и может быть, осталась бы там учиться.

Марго взяла с него слово, что никаких разговоров онаследстве он вести не будет.

– Ну, в принципе приехать я могла бы, но учиться – нет!

– Хорошо, пусть пока так, – слегка даже испуганнопроговорил он.