class="p1">Уполномоченный, к чему бы он ни готовился, всё и всегда делал скрупулёзно. В этот раз он тоже не поленился перед самой погрузкой заскочить в Трибунал и посмотреть свежую лоцманскую сводку. Он ещё до того, как они отправились вверх по реке в эту экспедицию, уже подумывал о том, что, возможно, им придётся выгрузиться раньше намеченной точки, в каком-нибудь тихом, пустынном углу, и поэтому приглядел несколько мест на правом берегу. Он выбирал берега, которые ему были хоть немного знакомы. И к которым судно с низкой осадкой могло подойти близко без риска сесть на мель.

Он спустился в трюм и, как и предполагал, нашёл там капитана Сурмия. Тот, с сержантом Полянским и ещё двумя солдатами, копался с оборудованием. На сей раз это был небольшой и достаточно примитивный насос; насосик не северного производства был малосильный, для не очень глубоких скважин. Но то, что капитан взял этот простой агрегат с собой, было решением весьма разумным. Весил он много, потреблял энергии мало, но из какой-нибудь заброшенной скважины он мог выкачать пару сотен литров воды.

Горохов постоял немного рядом и, поняв, что сообразительным солдатам его советы не понадобятся, отозвал Сурмия в сторону.

– Слушайте, капитан… Мне кажется, нам нужно немного изменить наш план.

– Изменить план? – в этом вопросе капитана сразу послышался скепсис.

– Мне не даёт покоя, как мы всё делаем.

– Вы всё считаете, что за нами кто-то следит?

– Мы слишком очевидны. Мы всё делаем как напоказ.

Сурмий немного подумал. А потом произнёс:

– Думаю, что ваши тревоги… Это отпечаток вашей работы. Вы привыкли работать в режиме максимальной секретности. И это понятно, вы работали в одиночку. В режиме «ошибка равна гибели». Но мы-то научная экспедиция. И цель у нас не диверсионно-разведывательная. Цель – доехать и посмотреть. И всё…

– И всё? – уполномоченный помолчал. – То есть мне не удастся убедить вас внести изменения в маршрут? У вас в армии, что, нет понятий секретности, маскировки?

– А у вас есть хоть какие-то факты, доводы, мысли, может, вы кого-то подозреваете? Или одни ваши опасения?

– Мы с огромной для столь нагруженного судна скоростью плывём вверх по реке, и об этом уже знают до самой Перми. Зачем мы так торопимся? Наше поведение вызывающе заметно. Мы обращаем на себя внимание. Сойдёт за довод?

– Полностью с вами согласен. – неожиданно произнёс Сурмий, затем подумал немного. – Но вот Кораблёву… Её вы точно не убедите отойти от намеченного плана. Мы плывём в Полазну. А оттуда пойдём на Красноуфимск. Всё.

– И что, мы даже вдвоём не сможем её убедить? – уточнил уполномоченный.

В ответ Сурмий только усмехнулся и сказал:

– Вряд ли. Она будет действовать только по заранее утверждённому плану. Она же биот.

Глава 18

Биот. Горохов сплоховал, по идее ему не следовало внешне реагировать на незнакомое слово. Уполномоченный, услышав что-то новое, должен был невзначай, не проявляя внешнего интереса, развить эту тему, чтобы получить как можно больше информации о смысле услышанного выражения. Выяснить, как минимум, что значит применённый кем-то термин. Но сейчас Горохов был «не на работе», «не включён», он поднял глаза на капитана, и тот, кажется, догадался, что уполномоченный не знает, что значит слово «биот». Наверное, капитан уловил удивление, непонимание во взгляде уполномоченного. Сурмий понял, что ошибся, что сболтнул лишнего, и сразу, закрывая тему, сказал:

– Давайте попробуем, пойдём попробуем её уговорить.

Горохов почувствовал, что Сурмий совсем немного раздосадован своей оплошностью, и, чтобы не заострять на этом внимания, сразу согласился пойти к начальнице экспедиции, но слово «биот», как и реакцию капитана, он, конечно, забыть не мог. Уполномоченный решил выяснить, что значит слово «биот» и почему военный думал, что это слово ему должно быть известно.

В малюсенькой каюте Евгении Кораблёвой было весьма прохладно. «Эти северяне вообще не жалеют электричество». Сама же она открыла им дверь босая и в нижнем белье. Тем не менее, пригласила их войти и при мужчинах, ничуть не стесняясь, стала одеваться, натянула брюки и лёгкую рубаху. В каюте, кроме кровати и маленького стола, прикреплённого к стене и стула, ничего не было.

– Садитесь… Кто-нибудь сюда, – указала она на стул, – садитесь вы, уполномоченный, а вы капитан, ко мне.

Мужчины молча поступили так, как она просила, а когда они расселись, начальница произнесла:

– А я догадываюсь, зачем вы, господа, пришли, – и, не дожидаясь их ответов, продолжила. – Вы же пришли поговорить со мной об изменении нашего маршрута?

Горохов взглянул на капитана: откуда она знает? Но капитан на уполномоченного не смотрел, он не отрывал глаз от Кораблёвой.

– Я и сама уже подумала об этом, – говорила начальница экспедиции. – Вот только… – она едва заметно усмехнулась, глядя на Горохова, – у нас с вами, подполковник, разные цели.

– Вы и про цели мои знаете? – спросил уполномоченный.

– Догадываюсь, – сказала женщина. – Я обратила внимание, что вы на всё, что мы делаем, смотрите со скепсисом. Вам всё не нравится. У меня сразу возник вопрос: почему вам всё не нравится? Ответ, как мне кажется, налицо: мы всё делаем не так, как делали бы вы, будь вы руководителем экспедиции.

Она смотрела на него, ожидая ответа.

– Так и есть. Мы слишком беспечны. Мы напрочь позабыли о скрытности. Мы летим на юг не скрываясь, сломя голову. У всех на виду тащим целую кучу дорогостоящего оборудования. Никто не сомневается, что на этом судне плывут северяне. И многие как минимум захотят узнать, куда и зачем они направляются.

– А как нужно было действовать? – спросила Евгения.

– Нужно было брать другую лодку, старую и не бросающуюся в глаза. А вернее, две. Да, две. Технику, часть людей грузить на одну, отправлять её вперёд, снаряжение и остальных людей на другую. Грузиться с разных пирсов. Идти по реке с лагом в пару дней. Не доходя до оговорённой с капитанами точки, выгружаться на пустынных берегах и желательно в разных местах. И спокойно идти на юг от колодца к колодцу, обходя казачьи кочевья. Заезжая в оазисы только одним транспортом, чтобы купить горючее. Так бы потихоньку и добрались без проблем.

Евгения слушала его внимательно, смотрела на него не отрываясь. А когда он закончил – заговорила:

– Я вам вот что скажу…, – она сделала паузу. – Хочу вам немного польстить. Если бы не одно обстоятельство, я бы вообще поручила подготовку и проведение операции вам. Да, поручила бы и не волновалась бы о её успехе. То, что вы говорите, – разумно. Уверена, вы лучше знаете и пустыню, и те места, в которые мы