Поэтому срок на восстановление увеличили вдвое – за четыре дня Даниил обещал привести всех в полный порядок.

На следующий день мы дружно пошли на речку. Стояло раннее лето, погода теплая, и все свободные от дежурства солдаты собрались на берегу. Даже некоторые научники забросили свои занятия и сейчас нежились на лесистых берегах, выбирая первые солнечные лучики.

Я сидел, прислонившись спиной к дереву, и слушал спор Студента с Ястребом. Слово «спор» не очень хорошо описывало ситуацию – правильнее сказать, монолог Студента время от времени прерывался скептическим хмыканьем его оппонента. Разговор шел о весьма интересных новостях, пришедших из далекой звездно-полосатой страны.

– Что мы имеем? – риторически вопрошал Студент и тут же отвечал: – Конгресс принял законопроект, запрещающий псионам занимать определенные должности и работать в некоторых сферах. С одной стороны, вроде бы мелочь – пусть десяток врачей не сможет заниматься практикой. Но на самом деле имеет место быть первый шаг в сторону геноцида. Фармацевтические фирмы и производители хирургического оборудования вовремя поняли опасность для своих доходов и нанесли упреждающий удар.

– Да фигня это все. – Ястреб пока что отбивался. – Даниил говорит, его дружки нащупали пути к лечению рака. Против такого аргумента ни один закон не поможет.

– Ты недооцениваешь силы пропаганды. Вот увидишь – скоро народ начнут убеждать, что в мозгу псионов происходят необратимые изменения, которые приводят к полной деградации психики. В зарубежной прессе уже появились первые заметки. Нашли повышенную агрессивность, шизофрению, другие отклонения. Будут делать все возможное, чтобы псионы шли в одну сферу – в армию, остальные дороги перед ними закроются.

– И чем, по-твоему, все закончится? Борьба человечества с мутантами, люди икс и профессор Ксавье в подполье?

– До такого не дойдет. Но попомни мои слова: вражда между простыми людьми и псионами неизбежна. Люди с магическими способностями не просто могут творить чудеса, выживать в убийственных условиях, жить дольше отмерянного большинству срока. Псионы другие. Мы уже сейчас смотрим на мир несколько иначе, что же будет лет через десять? Простой пример: если тебе нужно переговорить с Палачом и мобильника под рукой нет, что ты сделаешь?

– Пошлю ему зов, или сам поищу. – Ястреб пожал плечами. – Засеку ауру и ножками пройдусь.

– Вот именно. Обычному человеку придется или орать во всю глотку, или ходить по лагерю, спрашивая всех встречных. Из таких мелочей складываются кардинальные отличия. И если научники поймут, каким образом Гнездо активирует псионические способности, можно будет говорить о создании новой расы. А межвидовую борьбу, по Дарвину, еще никто не отменял. Американцы первыми поняли, чем грозит рост численности магов, и пытаются с ним бороться.

Только ничего у них не выйдет. Пока существуют чужаки, будут появляться и новые псионы. Численность Гнезд растет – в пропорции требуется все больше бойцов для их зачистки, нужны новые методики развития способностей. Человеческая природа неизменна: глядя на нечто чужое и полезное, хочется получить такое же. Я имею в виду, мало кто откажется стать магом, представься такая возможность, или хотя бы воспользоваться результатом их трудов.

Студент немного помолчал, затем продолжал более спокойно:

– Ты вспоминал Даниила. Да, если он сумеет исцелять болезни, которые не способна лечить современная медицина, его ждет неминуемое признание. Но если будет существовать альтернатива магическому лечению – он обречен! Никто не захочет связываться с чем-то непонятным, возможно, опасным. Кроме того, есть обычная человеческая зависть: ты можешь что-то, чего не могу я, – дай-ка я дам тебе в морду. – Палач фыркнул, сдерживая смех. – Было бы смешно, не будь так страшно. Противостояние неизбежно: с одной стороны, разозленные и напуганные люди, с другой – одуревшие от свалившейся силы маги. Мы же не святые – вспомни рассказы Призрака. Процент преступников среди псионов не выше, чем среди обычных людей, только из-за того, что за нами тщательнее следят. Искушение силой велико.

– И что ты предлагаешь? – Это спросил я. Подобные мысли уже приходили мне в голову, но разрозненно, Студент первым объединил их в своеобразный прогноз будущего.

– Выбор такой. Или люди соглашаются с существованием параллельной цивилизации, идущей по пути, альтернативному технологическому, или начнется война. Не сейчас, я имею в виду, а позднее, когда проблема чужаков будет решена.

Следует убедить людей, в первую очередь элиту, что существование псионов не угрожает их власти – наоборот, способно принести ощутимую пользу. На фоне Вторжения сделать это достаточно просто. Постепенно маги должны создать новые профессии, которые не будут конкурировать с уже существующими. Предсказание будущего, генная инженерия, управление погодой – масса отраслей настолько плохо сейчас развита, что специалистов в них будут холить и лелеять. Потом, постепенно, псионы смогут проникать в остальные ниши.

И только потом, когда люди привыкнут к существованию магов и не смогут представлять свою жизнь без их присутствия, тогда можно создавать чисто магические структуры и объединения. Главное, чтобы и у людей, и у псионов появилась возможность существовать рядом, не задевая интересов друг друга. Идеальным выходом я считаю симбиоз, но простое сосуществование тоже сгодится.

Я еще долго вспоминал этот разговор…

По совести говоря, Чижов совершил невозможное. Он настоял, чтобы нам выделили новые, улучшенные стимуляторы, и увеличил срок отдыха еще на два дня. В результате, теперь мы находились на пике своей формы, тело слегка подрагивало от сдерживаемой энергии. Хотелось бежать, двигаться, мысли стали четкими и ясными. Движения окружающих казались замедленными и какими-то рваными, дергаными.

Предварительный этап – выманивание низкоуровневой мелочи из королевской камеры – прошел успешно. Палач, сунувшийся внутрь, сумел заметить трех офицеров, причем первый выстрелил в него какой-то дрянью, пока второй пытался воздействовать на разум. Короткая пробежка стоила Палачу снесенной Воздушной стены и лопнувшего Пыльного шлема, и сейчас он быстро восстанавливал защиту. Нас смущало, что ничего не удалось выяснить о третьем офицере: он слишком хорошо закрылся. Видимо, висел на нем какой-то неизвестный защитный знак.

Как и прежде, я держал растянутый над отрядом Пыльный шлем. Ментальные воздействия давались мне лучше всех, поэтому моей задачей стала защита остальных, пока они убивают чужаков. Изначально вся группа находилась на примерно одном уровне – я пришел попозже и вынужденно догонял. Потом, научники сделали сразу несколько открытий в области воздействия на разум, ауру, тонкое тело. У меня оказались хорошие задатки, и инструкторы посоветовали сделать особый упор на развитие ментальных способностей. Так и вышло, что пока мои друзья осваивали способы уничтожения тварей – я совершенствовал защиту и обнаружение. Со временем в избранной области добился хороших результатов, хотя в остальных слегка отставал.

Когда мы ворвались в камеру, обрушившийся ментальный удар ненадолго исключил меня из числа участников схватки. Спустя пару секунд в глазах прояснилось.