Прикрыв глаза, вспомнила тот день, когда узнала от эра Пака о своем назначении и его ультиматуме.

– Предлагаю тебе разделить со мной… все. Ты будешь жить, как королева, девочка, обещаю… – говорил он, хватая меня за руку. А я стояла не шевелясь, пытаясь осознать, принять услышанное. – … ни в чем не будет отказа. Мы станем прекрасной парой, Аурика. У меня не за горами очередные продвижения в карьере, я и тебя подтяну за собой. А не захочешь работать – сиди дома, радость моя, занимайся тем, к чему лежит душа.

– Дядя Дуглас, – я с отвращением посмотрела на руку с кожей, усыпанной крупными старческими веснушками, – что вы говорите?

Он передернул плечами, уголок рта дернулся.

– Ну какой я тебе дядя? – вспылил тот, кто всегда был вхож в наш дом и когда-то признавался в любви еще моей матери. – У нас не такая уж и большая разница в возрасте. И потом. не забывай, я полноценный маг. Сильный и поддерживающий форму. Брак со мной поможет и тебе продлить жизнь…

– Продлить? – переспросила глупо.

– Милая, конечно. Ведуньи не живут долго, ты ведь знаешь.

– Но я не пользуюсь даром. У меня нет…

– Знаю, знаю. Твоя мама настояла на подавлении природного дара. Но вдруг он снова даст о себе знать? И тогда за тобой начнется настоящая охота. Твоя мама была лучшим поисковиком, и мы помним, как она погибла…

– Я не унаследовала ее таланта, – вырвав руку из его захвата, сделала несколько шагов назад, упираясь в стену. – Вы ведь знаете это, дядя…

– Просто Дуглас! – эр Пак улыбнулся, и все его лицо покрылось сетью мелких морщинок.

Раньше глядя на него, я видела благородного старика, доброго, улыбчивого и уступчивого. Он всегда был лоялен ко мне, он же посодействовал тому, чтобы меня взяли на работу методистом еще во время обучения… В то время, как родному отцу не было дела до дочери.

– Иди сюда, – дядя Дуглас протянул ко мне руки. – Будь умницей.

– Нет.

Я выпрямилась, сжала кулаки.

– Нет? – его удивлению не было предела. – Аурика, ты слышала, ЧТО я тебе предложил?

– Стать вашей любовницей? – я усмехнулась. – Слышала. Хотя до сих пор не могу поверить в подобное.

– Сначала любовницей, потом и женой, – запротестовал он. – Как только ты забеременеешь, я подам запрос в нужные инстанции, и наш союз одобрят. Ты станешь вхожа в высшее общество Восточного континента и всего Магномира!

– И зачем мне это?

– Маленькая глупышка, – дядя Дуглас приблизился, прижал гладкую ладонь к моей щеке, – ты просто еще не поняла…

– Отойдите! – я рванула в сторону, брезгливо кривя губы. – Никогда я не соглашусь на подобное. И отцу расскажу о ваших притязаниях. Он поднимет вопрос о вашем увольнении на Совете колледжа.

Эр Пак громко вздохнул, прошел к своему огромному столу из редкого черного дерева, сел на дорогущее кожаное кресло и, устроившись поудобней, уточнил:

– Думаешь Родерику есть до тебя дело, деточка? Он обращает на единственную дочь внимание только тогда, когда ты интересуешься его проектами, помогаешь в разборе завалов и прикрываешь старый зад, старательно делая за него отчетность. А сейчас твой папа и вовсе занят… Разве ты не заметила, как светятся счастьем его глаза? Он словно бы помолодел. Это все любовь…

Я молчала, внимательно слушая человека, бывшего мне еще пару минут назад роднее отца.

– Родерик встречается с одной из наших студенток, Аурика. И нет, ей нет двадцати. Она несовершеннолетняя, из приличной семьи… Я хорошо знаю ее родителей.

– При чем здесь мой отец и какая-то студентка? – спросила со злостью, хотя пазл уже медленно складывался в голове.

– Аурика, твой отец у меня на крючке, – просто сказал дядя Дуглас. – Я не привык ходить вокруг да около, но с тобой мне пришлось проявить изрядное терпение, девочка. Теперь пора отдать дань уважения.

– Лечь с вами в постель? – меня затрясло от гнева.

– Не без этого, – пожал плечами дядюшка. – Уверен, подумав, ты поймешь, что в моем предложении слишком много плюсов, чтобы отказываться от него. И тогда…

– Нет.

Я хотела уйти, но он щелкнул пальцами и воздух впереди загустел, превращаясь в подобие жидкого желе. Пришлось отступить.

– Я не признаю отказов, – эр Пак поднялся с кресла, упираясь ладонями в столешницу. Тяжелый холодный взгляд исподлобья заставил напрячься, проникнуться силой собеседника. – Ты будешь моей, Аурика. Иного не дано. Я так решил.

– Да? – приблизившись к столу с противоположной стороны, чуть наклонилась вперед и сообщила: – Я скорее уеду на край света и пойду учиться заново, чем соглашусь на ваше щедрое предложение.

– И бросишь отца в столь щепетильном положении? – ухмыльнулся дядюшка Дуглас.

– Отец давно взрослый и, так же как я, самостоятельно решает, с кем ему спать. Так что…

– Ладно, – прервал меня главный проректор Первого магического Университета Восточного континента, – хочешь показать зубки – так и быть. В конце концов, мне всегда нравилось это в тебе. Значит, на край света? И все заново? А здешний диплом в окно выбросишь?

В глазах защипало от обиды. Столько лет коту под хвост!

– Выброшу.

– Ну-ну, импульсивная моя, – он покачал головой, край его губ чуть сдвинулся вверх в совершенно недоброй улыбке. – Есть у меня для тебя вариантик. Отработаешь практику длинной в год и получишь вольную. Будешь преподавателем престижного вуза, дипломированным специалистом с действующей магической лицензией… Нравится предложение?

Я пожала плечами, потом кивнула:

– Возможно.

Эр Пак рассмеялся.

– Смелая моя. Хо-ро-шо. Поедешь на остров Хоридор преподавать историю полисмагам. За направлением приходи к Пальмире завтра, все уже будет готово. Можешь идти.

– Хоридор? – переспросила я, еще не понимая толком, в чем подвох. – Разве он не закрыт для чужеземцев?

– Для тебя откроют, – уже не глядя на меня ответил дядюшка Дуглас. Затем поднял трубку телепатофона и громко проговорил: – Пальмира, пускай следующего ожидающего в кабинет. Я освободился.

Вылетев из его кабинета, я пробежала мимо горгоны, именуемой по документам Пальмирой, взбешенно сверкая глазами. Мне хотелось рвать и метать, кричать, топать ногами и… найти папу, чтобы он хоть что-то решил в этой жизни. Увы. Нет, его-то я нашла, но толку в этом не было ни на грамм.

Родерик Кирс, отличавшийся пытливым умом и вызывающий восторг у студентов, славился ярым фанатизмом в отношении изучения всего, что касается древней магии, при этом сам он прекрасно владел плетениями современного типа и без особого труда плел самые тяжелые заклинания. Но страстью его были руны, древние ритуалы, колдуны и ведуньи… Мне кажется, маму он тоже никогда не любил, она была лишь источником знаний. Ко мне отец тоже относился с живым интересом: в конце концов, плод единения ведуньи и современного мага. Ему было любопытно, что из меня получится…