Роза рассказала им, как произошло похищение.

– Я даже побежала за машиной, как дура глубокая… Аномер не запомнила.

– Доигрались, – с трудом проговорила Саша, у неепересохло в горле. – Что ж теперь делать?

– В милицию заявить, что же еще?

– Нельзя! В таких случаях похитители первым деломпредупреждают, чтобы не заявляли в милицию, – вспомнила Маня.

– Ты думаешь, за них выкуп потребуют? – удивиласьРоза. – Уж не знаю, сколько денег у Филимоновых, но у Лехиных родителей ужточно карман дырявый, – заметила Роза. – Нет, тут не выкупом пахнет.

– А чем?! – в один голос воскликнули Саша и Маня.

– Убийством, – мрачно проговорила Роза. – Вывсе чего-то вынюхивали, выслеживали, и вот пожалуйста… Видно, наступили кому-тона хвост, вот и получили.

– Но что же мы сидим? Надо что-то делать! –волновалась Маня.

– Что? Если не заявлять в милицию, то я просто не знаю,что делать.

– Нет, в милицию заявить надо! – твердо сказалаРоза. – И все рассказать! Пусть прижмут как следует того мужика сфранцузским бульдогом. Я уверена, что их похитили по его наводке.

– Если это и так, только я не понимаю, зачем было ихпохищать? Прикончить можно и не похищая, – как-то робко проговорила Саша.

– А если их продадут?

– Как продадут? – ахнула Маня.

– Не знаешь, как продают? – фыркнула Роза. –Телевизор смотреть надо. Леху на какую-нибудь плантацию, а Ксюху… Ну мало лигде она сгодиться может. А то еще на органы…

– Что? – похолодела Маня.

– На органы! Ну, печень их там кому-нибудь понадобится,или почки, или глаз…

– Замолчи! – не своим голосом заорала вдругСаша. – Немедленно замолчи!

– Ты чего орешь? – удивилась Роза. – Меняспрашивают, я отвечаю.

– Не смей даже думать о таких вещах.

Все, собираемся и идем в милицию., – Правильно. Непомешает.

– Саш, а надо Гошке сказать?

– Зачем? Он больной лежит, что он может сделать? Темболее его мама дома. Нет, мы сейчас втроем пойдем в милицию, и я уверена: ихнайдут. Жаль, конечно, что Роза номер не запомнила, но темно-зеленый джип«Паджеро» – тоже все-таки примета, если сообщить всем постам…

– Саш, а как быть с родителями? – спохватиласьМаня. – Надо им сказать?

– Ни в коем случае, сначала в милицию!

А вдруг их скоро найдут, тогда и сообщать ничего не надо.Зачем зря людей волновать?

– Да, это правильно, – кивнула Роза. – Вот ужне думала, что буду из-за этой дуры Филимоновой волноваться…

Саша пропустила ее слова мимо ушей.

Мало ли что она говорит, главное – она сразу прибежала сюда,хоть и знает, что ее тут не очень-то обожают. Все-таки Тягомотина оказаласьчеловеком!

Девочки оделись и со всех ног помчались к отделению милиции.

…А Ксюша и Леха тем временем тряслись в темно-зеленом джипе,умирая от ужаса. рот им воткнули кляпы, глаза завязали повязками, а руки дажене связали. Леха чувствовал, что Ксюшу бьет крупная дрожь, и дрожь этапередалась ему. "Леха, она девчонка, а ты-то мужик, возьми себя в руки.

Если нам завязали глаза, значит, убивать несобираются", – сообразил мальчик, и ему стало немного легче. Он судовольствием поделился бы этим соображением с Ксюхой, но из-за этого чертовакляпа… Тогда он нащупал Ксюхину руку и пожал, чтобы подбодрить ее. Рука удевочки была как лед. Но она не ответила на его пожатие. "Неужтопомерла? – похолодел Леха. – Но нет, она же дрожит, значит, живая.Интересно все-таки, за каким чертом нас похитили? Не надеются же они получитьза нас выкуп? С каких, интересно, шишей? Нет, это не из-за выкупа.

Тогда что им надо? Информация! Конечно, им нужна информация!Стоп, Леха, какая информация! Мы же в общем-то ни хренушечки не знаем. Ну, нас,конечно, засекли… Видели, что мы за этим поганцем Витасиком шастали, и теперь,конечно, хотят знать, кто нас послал… И ведь эти сучары ни за что не поверят,что это мы сами, по собственному почину… Не поверят, зуб даю! Тогда надо сбитьих с толку! Легко сказать, а как? Ладно, чего умирать раньше смерти? Для началанадо будет прикинуться полными придурками, которые со страху вообще все мозгирастеряли, а там поглядим…" И Леха снова пожал холодную Ксюшину ладошку.На этот раз она ему ответила. «Однако мы уже давно едем, наверное, нас за городвезут, – подумал Леха. – Вот тоска-то…»

Не успел он это подумать, как машина куда-то свернула идорога стала тряской.

«Скоро приедем, – подумал Леха, и сердце у негозахолонуло. – Сколько ни храбрись, а все равно страшно».

Но вот машина наконец остановилась.

– Митяй, не упусти сволочат, – сказал пожилойводитель, на чью удочку они так легко попались.

– Куда их?

– Спусти пока в подпол, а там поглядим.

Их выпихнули из машины и выдернули кляпы.

– Дяденьки, снимите маску-то, ни фига не видно! –пожаловался Леха.

– Для того и надевали, чтоб ни фига не виднобыло, – рассмеялся охранник. – Давайте, давайте, шевелитесь!

Где-то рядом залаяла собака. И, судя по лаю, собакасерьезная.

– Как, интересно, идти, если глаза завязаны? –сварливо произнес Леха.

– Ладно, Митяй, сними повязки, куда они денутся и чтоони тут увидят?

Митяй сдернул повязку с Ксюши.

– Хватит с вас! Ты, девочка, веди своего дружбана, а тоон, как видно, чересчур шустрый.

Ксюша послушно взяла Леху за руку. Ее рука была по-прежнемуледяной.

Она боялась поднять глаза, чтобы не видеть страшных лиц,смотрела только себе под ноги. Их подвели к гаражу, где стояла одна машина,потрепанный «жигуленок», и было место еще для двух. Потом Митяй нагнулся иподнял крышку люка.

– Валяйте, спускайтесь! – прикрикнул он.

– Дяденьки, имейте совесть, в туалет сводите, а? Там увас внизу небось туалета нет, может неприятность случиться.

– Во, интеллигенты, в туалет просятся!

– Правильно, между прочим, давай своди сперва девчонку,а я парня покараулю!

Ксюша с благодарностью сжала Лехину руку. Она давно ужемучилась, но не решалась даже слово сказать.

Митяй повел ее в глубь гаража, открыл дверь и сказал:

– Сортир в конце коридора! Да смотри не задерживайся! Ине думай про побег, тут другого выхода нет.

«Чуть не описалась, чуть не описалась», – почему-тотвердила Ксюша сама себе.