Когда лето уже подходило к концу, Ева могла припомнить только два случая, которые на какое-то время выбили ее из колеи.

Первое видение, как обозвала это явление Ева, настигло ее еще в течение первых двух недель пребывания в Испании. Пока еще не наступила нещадная жара, было решено провести какое-то время в Барселонской квартире родителей. За пару дней до отъезда на виллу Ева забрела на крупный овощной рынок. Осмотрев основную массу достопримечательностей, просто бездумно бродя по городу, она решила, что не помешало бы купить к ужину свежих овощей, а еще вкусных фруктов, которые можно прихватить завтра с собой на прогулку.

Сливаясь с рыночной толпой, Ева чувствовала себя частью большого инородного организма. Но ей нравилось быть другой, вне своей привычной среды, вне зоны комфорта. Отчасти в ее планы на это лето и входило – стать другой, переродиться для новой жизни. Вряд ли кто-то из знакомых и коллег смог бы сейчас узнать в этой девушке с небрежной косой, перекинутой через плечо, в длинной воздушной юбке, белом топике, с шелковым платком прикрывающим голые плечи, сандалиях на босу ногу – московскую штучку Еву Власову. И не надо – нет больше той высокомерной циничной особы. Она другая и ценности у нее другие. А почему бы не остаться пожить тут на годик-другой? Чтобы уже наверняка переродиться. Так, улыбаясь своим собственным шальным идеям, Ева разглядывала сочные ароматные овощи, постепенно наполняя свою плетеную сумку.

В какой-то момент, случайно подняв взгляд, Ева перестала улыбаться, хоть и была эта улыбка едва заметна со стороны. Но теперь лицо ее выражало неподдельную тревогу, очевидную в том числе и для окружающих.

– Ки паса, чикита? – донесся до нее голос участливого торговца.

– Бьен, нада. Грасьяс.

Ева оставила сумку на прилавке и ринулась туда, где ее взгляд только что уловил знакомый силуэт. Навстречу своему миражу, а вернее – ему вдогонку, потому что он стремительно удалялся, растворяясь в рыночной толпе.

Такая знакомая спина, походка, русые слегка вьющиеся волосы, выбивающиеся из-под бейсболки. Она не видела его лица, но понимала, что это просто сходство типажей, это не может быть он. Адам сейчас в России, возможно, на родине в Чечне – проворачивает очередной смертоносный план, если он вообще сам еще жив… Но все равно Ева как завороженная следовала за кем-то так похожим на ее ночной кошмар, так похожим на Адама. Она пыталась умерить сердцебиение – это не он, просто очень выделяется на фоне суетливых низкорослых местных жителей. Но теряя силуэт из виду, Ева ускоряла шаг и перешла бы на бег, если бы край ее юбки не зацепился за картонный ящик с какими-то фруктами, который стоял на углу одного из прилавков. Коробка упала и у нее под ногами рассыпались разноцветные плоды. Она замерла в оцепенении, народ вокруг всполошился, некоторые кинулись собирать фрукты, Ева попыталась наклониться, чтобы помочь, но тут из-за прилавка выбежал продавец, обрушивая на Еву шквал непонятных ругательств и размахивая пухлыми короткими руками. Ева попятилась назад и снова обратилась в бегство. Спустя несколько секунд, посчитав, что инцидент исчерпан, беглянка остановилась и с досадой оглянулась по сторонам. Его нигде не было. Мираж рассеялся, как будто никогда и не появлялся. Еще пол часа Ева бродила по рынку, вглядываясь в толпу, не в силах объяснить сама себе, зачем ей понадобилось снова увидеть этого человека.

Домой Ева вернулась уставшая и разбитая, естественно, без продуктов. Она так и не нашла где оставила свою сумку. Да особо и не искала. Она искала другое. И за это себя очень ругала. Вместо долгожданного исцеления она начала сходить с ума, гоняться за призраками! Зачем ей понадобился незнакомый человек похожий на Адама, она сама не могла взять в толк. Но наваждение было не долгим. Спустя два дня Ева уже сама над собой мысленно посмеивалась, вспоминая этот эпизод, и радовалась, что с психикой ее вроде бы все в порядке.

Тем более, совсем скоро семья переехала на виллу с отдельным выходом на пляж, и там начался настоящий отдых для души и тела. Бабушка и дедушка души не чаяли во внуке и уделяли ему практически все свое время. Ева много читала, гуляла, но стремилась также побольше времени проводить с родителями. Стас приезжал, как обещал, и такие выходные были насыщеннее остальных дней, которые, так или иначе, походили один на другой. Всей семьей ездили в парки развлечений, аттракционов, обедали и ужинали в ресторанах.

Но один вечер в парке запомнился Еве по другой причине. Это был будний день, и они были вдвоем с Севой. Снова вспышка в толпе, знакомая широкая спина. Почему он всегда к ней спиной? Ева осознала, что думает в этот момент не про реального человека, а про мираж и снова испугалась, что сходит с ума. Но видение не рассеивалось. В этот раз она не бросилась бежать за ним, но замерла на месте в ожидании, что возможно он обернется или хотя бы повернется в профиль. Затылок прикрывала бейсболка, только уже другого цвета. Вот он подходит к уличному ларьку и собирается что-то купить. Поворачивается боком, но наклоняет голову вниз, извлекая мелочь из кармана джинсов. Лицо прикрывает глубоко надвинутый на лоб козырек, но на секунду Еве кажется, что из-под него показывается знакомый подбородок с густой щетиной. Адам очень любил бейсболки, вспомнила Ева, они у него были практически всех цветов. Сейчас он поднимет голову, чтобы рассчитаться с продавцом и она, наконец, увидит лицо человека, так походящего на Адама. Сейчас.

– Мама, – Сева дернул ее за шорты.

Маленький пальчик указывал на леденец, выпавший изо рта на асфальт. Ева судорожно закопошилась в сумочке, извлекла другую конфету, развернула и протянула сыну. Когда она подняла глаза, у ларька уже никого не было. Тогда Ева взяла себя в руки и потянула Севу в другую сторону от видения. Тут, при сыне она не позволит себе потерять рассудок, и носиться по всему парку, как двумя месяцами раньше на рынке в Барселоне.

До конца августа и возвращения в осеннюю Москву оставались считанные дни. Ева была довольна каждым моментом, проведенным на солнечном побережье. Она по-настоящему отдохнула впервые после свадебного путешествия, насладилась общением с родителями, загорела и как отметили все окружающие, включая Стаса, посвежела и похорошела. Как будто отпечаток пережитого потрясения постепенно испарялся.

Между тем чувство легкого разочарования не покидало Еву. Вроде бы все хорошо, но ничего особенного не произошло. Через несколько дней летняя сказка закончится и все встанет на свои места. Ева начала подумывать о выходе на работу, ведь скоро Севу можно будет начать водить в садик. Но это все не то. Ева чувствовала себя обманутой своим собственным предчувствием, которое сопровождало ее по дороге на долгожданный отдых. Но смирение стало для нее столь привычным состоянием, что она не расстраивалась, а просто продолжала наслаждаться последними деньками на побережье.

Она жадно вдыхала морской воздух и подставляла лицо под ласкающие лучи заходящего солнца, прогуливаясь по пляжу. Сева пытался обуздать миниатюрного воздушного змея, а мама шла рядом и что-то неспешно рассказывала. В какой-то момент Ева перестала слушать, потому что рано или поздно все мамины разговоры сводились к тому, какой замечательный муж достался ее дочери. Ева так ни разу и не попыталась поделиться с ней своими сомнениями. Слишком глубоко в ней гнездился источник ее неудовлетворенности своим браком. Проще всего было бы сказать, что нет любви. Но тогда бы пришлось рассказывать, по какой причине Ева оказалась в том состоянии, в котором ей было все равно за кого выходить замуж и с кем создавать семью. Ее родителям хватало потрясения от того, что когда-то она рассталась с их обожаемым Стасом на все лето, и они были убеждены, что в этом и заключается самая большая ошибка в жизни их дочери. Когда-нибудь Еве придется расстроить их еще раз, но пока об этом речи не идет, поэтому она попыталась сменить тему: