– Нет, сэр. Ни слова. Она стояла вся такая остолбеневшая и тихая, он повел ее к машине, и они оба в нее сели.

– Это был лимузин, закрытая машина?

– Да, сэр.

– Тот мужчина сел за руль?

– Нет, сэр. Он сел рядом с мисс Майо. Там был водитель, возрастом помладше.

– Как он выглядел?

– Я не очень его рассмотрел. На нем были длинное пальто и кепка. Волосы у него были как солома.

Лори узнал секретаря.

– Куда они поехали?

– На восток.

В этот момент они уже стояли на площадке верхнего этажа, и Лори пошел вперед.

– Я посмотрю в ее комнате. Может быть, она оставила какое-то сообщение.

Сэм увязался за ним, и хотя Лори этого не хотел, он нашел в этом некоторое утешение. Отчасти этого паренька можно было назвать другом Дорис, потому что Сэм желал ей добра. Теперь он делал все, что мог, чтобы помочь ей, если, как он подозревал, в ее отъезде было что-то зловещее.

Войдя в знакомую комнату, Лори осмотрелся с тяжелым сердцем. В отличие от штаб-квартиры Шоу, она не изменилась. Комната выходила окнами на север, в ней было слегка прохладно в ранних лучах солнца, но везде оставались следы недавнего пребывания ее хозяйки. Цветы, которые он подарил Дорис только вчера, свесили свои бутоны в скромном поклоне. Присмотревшись, Лори заметил дюжину маленьких деталей, которые дали ему надежду. На столике лежала открытая книга обложкой вверх – наверное, она отложила ее совсем недавно. Там стояло длинное зеркало и лежали серебристые щетки, которыми она расчесывала свои чудесные волосы. На письменном столе он заметил карандаш и лист бумаги, от которого она, торопясь, оторвала кусок.

Все в комнате говорило о том, что ее владелица, чье присутствие еще ощущалось, может вернуться в любое мгновение. И все же на окне – там, где Лори полушутя указал ей, – висел шарф, который он предложил ей в качестве сигнала опасности.

Он подошел, снял его с задвижки и обнаружил, что висела только половина шарфа. Один его конец был неровный, словно его грубо и в спешке обрезали. Лори положил шарф в карман, и у него участился пульс. К складкам шарфа был приколот кусочек бумаги, такой маленький, что даже пытливый взгляд Сэма, следивший за каждым его движением, не заметил его. Лори обернулся к лифтеру.

– Нам лучше уйти отсюда, – сказал он, стараясь говорить беззаботно, и направился к выходу. – Мисс Майо может вернуться в любую секунду.

Глаза Сэма вылезли из орбит и стали похожими на глаза Шоу.

– В-вы не думаете, что она исчезла? – заикаясь, спросил он.

– Почему мы должны думать, что она исчезла? – Лори попытался улыбнуться ему. – Возможно, она просто выехала прокатиться на автомобиле или спешила на утренний поезд, чтобы провести день на природе. Комната не выглядит так, словно она уехала насовсем. Люди обычно собирают вещи, так ведь?

Сэм опустил глаза. Его лицо, любопытное до этого момента, словно окаменело. Он последовал за мистером Девоном в лифт молча и запустил кабину. Но когда его пассажир собирался уйти, Сэм поделился с ним одним соображением.

– Она не выглядела как леди, которая едет на экскурсию, – мрачно пробормотал он.

Лори поспешил в свою квартиру со стучащим сердцем, но по пути открыл и быстро прочитал записку от Дорис. Она была написана карандашом, видимо, на обрывке того листка, который он видел на ее столе.

«Я думаю, Лонг-Айленд. Старый дом у пролива, где-то рядом с Си-Клиффом. Помните ваше обещание: никакой полиции».

Больше в ней ничего не было – ни адреса, ни подписи, ни даты. Почерк, хотя она и писала явно в спешке, был четким, красивым, в нем был виден ее характер. Из квартиры Лори позвонил в гараж по поводу своей машины, потом перечитал маленькую записку. Продолжая держать ее в руке, он все обдумал.

Две вещи были ему ясны и казались ужасными. План Шоу близок к завершению. Он забрал Дорис. Казалось, и это удручало его больше всего, что она пошла с ним добровольно. По меньшей мере она не протестовала, не сказала ни слова, даже не посмотрела на Сэма как-то особенно, а он, без сомнений, захотел бы ей помочь и попытался бы остановить негодяя. Почему она не произнесла ни слова? Единственный ответ, который приходил в голову: Дорис стала фаталисткой. Она и впрямь перестала убегать и прятаться. Она позволила, чтобы все шло, как хотел Шоу, и даже говорила об этом Лори.

Каков финал плана Шоу, об этом Лори даже не хотел думать. Его ум продолжал анализировать странные повороты происходящего. Значит, Дорис покорно пошла за Шоу, но тем не менее позвала на помощь Лори. Зачем? И почему она знала, куда примерно ее повезут?

Почему? Почему? Почему? Этот вопрос часто его мучил с первой их встречи, а теперь намертво засел в голове.

Несмотря на то, что он ее любил (и сейчас он это ясно понял), и на то, что случилось с ним ночью, он все еще до конца не осознал, насколько серьезная опасность ей угрожает. Он сам только что почувствовал дыхание этой опасности, у него сильно забилось сердце и буквально заледенела душа. В следующее мгновение его внутренний голос – бдительный, внимательный, всегда бывший настороже – прозвучал в голове:

«Шоу может угрожать. Он может драться и даже использовать хлороформ. Но когда дело дойдет до финальной встречи, до решительных действий, его просто не будет на месте. Он ядовит, ему хотелось бы кусаться, но у него нет клыков, и он знает это».

Перед мысленным взором Лори опять встало лицо Шоу, когда он душил его прошлой ночью. Теперь он знал, что означал взгляд этих пронизывающих глаз. В нем был страх. Хотя Шоу говорил очень самоуверенно, во время драки это существо было в полном ужасе.

«И у него будет причина бояться, когда в следующий раз он попадется мне в руки», – мрачно рассуждал Лори. Но Шоу боялся Лори, а не Дорис. Что же происходило с нею сейчас?

Он подошел к маленькому сейфу, укрытому в стене спальни, и выгреб оттуда все деньги, что нашел. Эх, если бы Родни был дома! Но мистер Бэнгс вышел, как сказал швейцар. Он также доложил мистеру Девону, что его машина стоит у входа.

Нужда поговорить с Родни стала еще больше с тех пор, как в его жизни прибавилось сложностей. Лори позвонил в любимый ресторан Бэнгса, в офис Эпштейна, в отель Соне. В ресторане его мягко заверили, что мистера Бэнгса там нет. В