офисе обиженный голос секретаря сообщил, что там никого не бывает до половины десятого. Голос Сони звучал весьма удивленно, и Лори понял, что даже зарождающееся чувство вряд ли приведет Родни к даме его сердца столь рано.

Он повесил трубку и застонал с отвращением. Лори стал собирать маленькую сумку и выбирал подходящее пальто для предстоящей поездки. Он вытащил из ящика стола маленький револьвер, который он забрал у Дорис во время их первой встречи.

Держа его в руке, он заколебался. До нынешнего момента всю свою короткую, но насыщенную жизнь молодой Девон полагался на хорошо тренированные кулаки, которые могли защитить его от других людей. Но в этот раз другие люди не гнушались применять хлороформ… И еще нужно было подумать о Дорис. Он положил револьвер в карман и бросился в лифт, а потом к выходу с той скоростью, к которой лифтер уже привык.

У него была спортивная двухместная машина с изящными, красивыми очертаниями. Как только он занял свое место за рулем, машина запульсировала, как живое существо, желая немедленно рвануть с места. Дикое молодое сердце Лори хотело того же самого, но год жизни в Нью-Йорке научил его уважать правила дорожного движения, и сейчас было не время рисковать. Осторожно, почти без спешки, он проехал на Третью авеню, потом по мосту Куинсборо и выехал на шоссе, которое вело на Лонг-Айленд. Здесь он перестал себя сдерживать, дал газу своему автомобилю и поехал со скоростью шестьдесят две мили в час.

Облака закрыли солнце, в воздухе кружился снег. Лори счел такую погоду подходящей. Он гнал сквозь серую хмарь, проносясь мимо городков, которые менялись, словно картинки на экране. Флашинг, Бэйсайд, Литл-Нек, Манхассет, Рослин, Гленхед – один за другим они уносились прочь. Примерно за полчаса он проехал двадцать две мили под возгласы нескольких встреченных полицейских, которые кричали вслед и требовали сбросить скорость. Один из них был весьма настойчив, и Лори хотел было послушаться и ощутить на себе карающую силу закона, но полицейский узнал молодого Девона и помахал ему со снисходительной ухмылкой. Не в первый раз Лори стирал шины на этом отрезке дороги.

Около станции Си-Клифф он сбросил скорость. Затем, повинуясь странному импульсу, остановил машину возле платформы и вошел в крошечное здание. Из окошка, в котором продавали билеты, выглянула хорошенькая девушка, которая с интересом уставилась на Лори. Он учтиво склонил непокрытую кудрявую голову и спросил, не видела ли она темный лимузин, который проезжал тут час-другой назад, скажем, в половине девятого или в девять? Девушка помотала головой. Она пришла на работу к девяти, и, даже если бы такая машина проехала мимо, она бы вряд ли ее заметила – машин тут проезжает много, а ей надо работать.

Лори уточнил, мог ли кто-нибудь еще видеть автомобиль – скажем, тот, кто сидел на платформе и наблюдал оттуда за жизнью городка? Нет, объяснила девушка, станционные зеваки в это время года тут не торчат, их полно летом.

Тогда, продолжал выпытывать Лори, возможно, она может сказать ему, есть ли около Си-Клиффа хорошие старые дома, которые сдают в аренду, скажем, с видом на пролив и находящиеся за чертой города?

Только недавно обретенная сила воли сдерживала сейчас его эмоции. Каждая частица его души паниковала и просила немедленно действовать, разузнать побольше. Но он стоял перед девушкой-кассиршей и делал вид, что совершенно спокоен и никуда не торопится.

Резкий переход джентльмена на другую тему удивил девушку. Она посмотрела на него с подозрением, которое, впрочем, тут же испарилось под его обаянием. Лори объяснил, что имел в виду дом, который мог бы понравиться путешественнику, проезжавшему мимо, заглянувшему на станцию и вдруг осознавшему удивительную красоту Си-Клиффа. Девушка рассмеялась. Она была очень милой, решил Лори и улыбнулся в ответ, ведь сейчас лишь она могла ему помочь.

Да, ответила девушка, в миле отсюда был дом Вариков, который стоял прямо у воды. А еще у пролива есть старый дом семейства Кил. Они стояли недалеко друг от друга, и их оба сдавали, как она слышала. Кроме того, имелся дом в противоположном направлении, тоже у самой воды. Она не знала его названия, но видела вывеску «Сдается» в прошлое воскресенье, когда ехала мимо. О других домах ей не было известно. Она дала молодому человеку подробные инструкции, как до них добраться, и финал беседы ее расстроил: едва взглянув на нее, Лори направился к выходу. Девушка даже вышла из своего закутка, чтобы проводить джентльмена до двери и посмотреть, как он уезжает.

Лори сначала помчался к домам Вариков и Килов. Шоу, как он подозревал, скорее всего, снял дом так же, как и офис в Ист-Сайде. Но беглый осмотр двух старых домов убедил его, что в них никого не было. Из труб не шел дым, вокруг не было никаких признаков жизни. Кроме того, рядом стояли другие дома, что вряд ли подходило для осуществления скверных планов Шоу.

Третий дом в его списке давал больше надежд, поскольку стоял одиноко, далеко от соседних домов. На мокрой лужайке перед ним двое грязных детей и собака беззаботно играли, в стороне мужчина весело пилил дрова и кричал детям, чтобы те были осторожны. Судя по всему, закрытый дом находился под присмотром сторожа, а его дети временно владели территорией. Лори исследовал еще пару дюжин домов. Он проехал по всем улицам и дорогам, но нигде не увидел подходящего здания.

Был час дня, когда Лори, страдальчески воскликнув, развернул машину, чтобы ехать обратно на станцию. Ему стало казаться, что задача, заданная ему Шоу, невыполнима. На берегу пролива около Си-Клиффа было несколько сотен домов. В каком же прячут Дорис?

Лори надеялся, что та девушка на станции вспомнит и другие дома или направит его к лучшим риелторам. Возможно, к ним и нужно было обратиться с самого начала. У него кружилась голова, он плохо соображал.

Машина сделала крутой поворот, и он вдруг увидел что-то яркое, лежащее на дороге в том направлении, с которого он только что свернул. Сперва он решил проехать мимо. Потом, подумав, остановил машину, выпрыгнул наружу и побежал назад. Там, справа на обочине, лежал крошечный кусочек шелка.

Он медленно наклонился, поднял его и расправил на ладони. Его глаза тут же стали мокрыми, неожиданно для самого Лори. Это был лоскуток длиной пять сантиметров, неаккуратно отрезанный в спешке от того самого шарфа, который лежал в его кармане. Теперь он понимал, для чего это было сделано. Значит, Дорис разрезала половину шарфа на куски и бросала