– С духами на всякий случай нужно ладить, – согласился Данила, – но полагаться на них не стоит. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай.

Кажется, сказал он это абсолютно серьезно – Федор не уловил иронии в его голосе.

– А потом будет большой замок, – нараспев сказала Неля. – Говорят, там в подвале, в гробу спит мертвец-вампир. А в лунные ночи выходит пить кровь. И если крови не изопьет, становится злой…

Данила фыркнул. Неля сконфуженно примолкла, ее и без того бледное личико показалось Федору в темноте почти прозрачным, словно она и сама была нездешним духом. Про вампиров Федор кое-что знал, и в отличие от Данилы, вовсе не настроен был смеяться по их поводу. Он прочел несколько книжек на эту тему, но так и не понял, сказки это или самая что ни на есть реальность, и больше склонялся к последнему. В одной книге, например, так прямо и говорилось, что существовал целый заговор, что накануне Катастрофы вампиры негласно жили среди людей, управляли ими, да и Катастрофа, по мнению Федора, едва ли не из-за этого и приключилась.

– А долго нам вообще еще плыть? – спросил он Данилу, чтобы прервать неловкое молчание.

– Да не очень. Нам главное – шлюз проскочить. Потом будет монастырь, железнодорожный мост, бывший продуктовый, старая заправка, еще один мост – а там уж недалеко и до места, где Яуза впадает в Москву-реку, недалеко от Кремля. Место приметное – там слева башня высоченная стоит. Но туда не поплывем – слишком опасно. В большой реке водятся монстры, а на свет кремлевских звезд люди уходят как заколдованные и не возвращаются. Об этом лучше лишний раз не говорить, не то накличешь беду.

– Да, с вами тут станешь суеверным, – задумчиво сказал Федор. – Костя вон и вправду как будто напророчил себе беду. Мне кажется, если б он не думал так много о поездах с того света, был бы жив до сих пор.

– Да откуда ты знаешь, что с ним случилось? – негодующе сказала Неля. – Я чувствую – у него получилось попасть туда, где все осталось, как прежде. Он встретил своих. И теперь ему хорошо.

– А мы туда не попадем?

– Наверное, туда не всех берут – я так думаю. Чтоб туда попасть, человек должен сначала понять что-то важное про себя. Измениться. И лишь тогда он сможет узнать проводника. Понять знак, который ему дан.

Федору снова показалось, что она повторяет чьи-то чужие слова. А девушка серьезно продолжала:

– В этом-то все и дело – он должен довериться проводнику. Тогда он сумеет спастись.

– Спасутся лишь достойные, – язвительно буркнул Федор. – Что-то все это подозрительно напоминает мне, как наш священник рассказывал про рай.

– Почему напоминает?

– Потому что этот рай тоже никто никогда не видел. Зато туда всех обещают пускать после смерти за хорошее поведение.

– Меня-то туда не возьмут, к праведникам, – усмехнулся старый Данила. Неля кивнула беспечально.

– Да, меня тоже.

– Тебя-то почему? – удивился Федор. – Ты, наверное, плохого ничего сделать не успела?

Он опять поймал этот ее странный взгляд искоса. Что в нем – недоверие, сомнение, насмешка?

– А я не знаю, во что я верю, – сказала она легко, словно в шутку. – Одно дело – стараться дружить с духами на всякий случай, и другое – верить по-настоящему. Да я и не хочу попасть на поезд в прошлое – меня никто не ждет там. Может, верхние духи будут ко мне добры – найдут мне местечко у себя? Я бы гуляла по городу, следила, как по развалинам бродят всякие существа, выводила бы заблудившихся людей в безопасное место – не всех, а только тех, кто этого заслуживает. Или вот Фил рассказывал, что некоторые после смерти становятся зверями, травой. Мне бы хотелось стать травой. Вообще-то я не боюсь умереть, просто не хочется пока. Не смерть страшна, а то, что не знаю, что будет дальше. Вдруг все-таки поезд придет и всех развезет в разные места, по заслугам? Кого в прошлое, а кого и в ад, в топку.

Федор поймал обращенный на нее тревожный взгляд старика.

Он не так уж часто задумывался о том, что с ним будет после смерти. Но сегодня эта мысль в первый раз пришла ему в голову – и он чувствовал, что не в последний. Куда попадают души тех, кто умирает? И может ли жить душа отдельно от человека? Он не верил ни в ад, ни в рай, о которых рассказывали старухи. Но и не хотелось думать, что со смертью все кончится. Что же будет? Придет ли за ним поезд с мертвецами, являвшийся ему в кошмарах? Кто-то говорил, что души мертвых остаются в метро, их шепот можно иногда услышать в трубах, но не везде, лишь в некоторых местах. Когда их становится слишком много в одном месте, там лучше не появляться живым. Мертвые стараются забрать их к себе.

«Интересно, а если умереть наверху, то душа навсегда останется на поверхности, будет бродить по мертвому городу? – подумал Федор. – Пожалуй, я бы тоже хотел, чтоб со мной было так».

Неля тревожно взглянула на него, словно догадываясь, о чем он думает. Федор скорчил гримасу.

– Да, это ты хорошо придумала – превратиться в траву. Растешь себе – потом придет какой-нибудь мутант и тебя сожрет. И кем тогда станешь? Мутантом обернешься? Представляешь, иду я по поверхности, а ты мне навстречу из засады – р-р-р!

– Наоборот, это ты меня подстрелишь, – слабо усмехнулась Неля. – Мутанты, которые едят траву, не нападают на людей.

«Черт, кажется, шутка не очень удалась», – понял Федор. Но Неля улыбалась, хоть и печально, видно, девушке понравилось, что Федор хотел ее развеселить.

«А ведь когда мы доплывем, придется с ней расставаться», – подумал вдруг Федор. В эту минуту Вера, да и все дела, которые ждали его на Китай-городе, показались пустыми и неважными.

Он почему-то вспомнил старую автомобильную покрышку, увитую плющом, о которую споткнулся по дороге. У верхних людей была такая песня – что там, где прольется кровь, скоро вновь вырастет трава и все будет как прежде. Он вдруг почувствовал любопытство, захотелось посмотреть, что за жизнь идет теперь наверху. Ведь это тоже жизнь, пусть и странная, непривычная. И Данила с Нелей как-то умеют приспосабливаться к ней.

«А может, остаться с ними, и все, – подумал Федор, – остаться с Нелей». Ведь он и сам хотел уйти когда-нибудь с Китай-города – почему ж не теперь? Он чувствовал, что сильно изменился за последние дни под влиянием новых впечатлений и необычной девушки.

Странные мысли приходили ему в голову. Зачем делить жалкие крохи, принесенные сталкерами, если он сам может подниматься наверх и брать все, что захочет? Наверху осталось еще столько всего, что на несколько жизней хватит. И страх перед поверхностью, так мучивший его раньше, стал проходить. Если ходить с толковыми напарниками вроде Данилы, можно серьезные дела делать.

Но трудно было так сразу решиться. Сначала надо вопросы уладить, которые на Китае у него остались, с Верой по-человечески попрощаться – жалко ее все же. Да и подумать хорошенько не мешает – на поверхности опасностей полно, да и жизнь у сталкера нелегкая.