сразу после заняться соседкой. Ошибся. Сквозь всю нашу историю просматриваются глупые нелогичные неточности, приведшие к большой катастрофе.

Я знал врага. Тот голос был мне знаком. Фарлиэль дэ Райнониэ, второй сын Владыки, высокомерный ублюдок. Только вот мотивация остается не ясной. О каких унижениях он говорил?

Однажды, когда ко мне вернулось сознание, я успел осмотреться. Меня заперли в клетке. Не очень большой, я едва ли мог здесь полноценно двигаться. В камере помещалась кровать, подобие туалета и раковина. На сколько мог судить по прерывистому дыханию и метаниям, в соседней клетке сидел Эйнар. Он всё ещё был под контролем своего демона. Хуже того, одержимость только усиливалась.

— Вижу, ты всё ещё сопротивляешься. Похвально-похвально, — от густой тени в коридоре отделилась фигура.

— А ты, всё ещё надеешься победить, — прохрипел я, чувствуя, как живот сводит болезненным спазмом.

— Рано или поздно и ты сдашься, Азаил. Демоны уязвимы только в одном. В своём адском голоде. Ваш Хаос жрёт слишком много. И если нам для управления магией Света достаточно питаться растительной пищей, то вы… продадите родную мать за кусок сочного ароматного бифштекса, хе-хе, — высокий эльф с белоснежными волосами ликовал.

Больно было признавать его правоту, но он был прав. Я уже чувствовал, как безумие медленно, но верно подкатывает ко мне тошнотворными волнами. Как долго я так протяну?

— Я выберусь отсюда и надеру твою эльфийскую задницу! — зло выкрикнул, наблюдая за клубами подозрительного дыма, сочащимися с рук Фарлиэля. Он снова жёг пектус, эту дрянь.

— Мне показалось, или в твоих аметистовых глазах мелькнул страх, Повелитель?.. Я долго планировал нападение, не учёл лишь того, что ты обзаведёшься женой. Хотел убить Императора. Сначала истребить невест, чтоб этот недалекий глупец Кэлмир ран Интрен лишился возможности продолжить свой род. Ронда великолепно справилась. Лучшая в нашем Братстве Раскола. А я исследовал, перебирал возможности и нашёл. Нашёл кое-что способное подстегнуть ваш Хаос посильнее травки.

— Зачем ты это все рассказываешь, Фарлиэль, второй сын Владыки? — обратился к нему, устав слушать занудство остроухого.

— Хочу, чтоб перед смертью ты познал настоящую боль, Азаил. Я не позволю тебе уйти легко.

Он дожёг сухоцвет и бросил его на пол. Серые веточки, тлеющие на красном булыжнике. Где мы?

— Эйнар! — из тени вышла Она. В лёгкой ночной рубашке, невесомая, чистая, — Эйнар, дорогой!

Она бросилась к прутьям соседней камеры, даже не взглянув в мою сторону.

***

Мне снился сон. Тревожный. Резкий коптильный запах и затхлый воздух почти замкнутого пространства. И голод. Темнота. Когтистые лапы сжимают толстые прутья решётки на входе в камеру. Жара.

Несколько помещений с дверьми из толстых прутьев. Такие не сломать просто так. И не выломать, даже имея исполинскую силу.

Слабый стон и громкий стук привлёк моё внимание. На красном песчаном полу лежал демон в боевой трансформации. Сердце жалостливо екнуло, когда я рассмотрела чёрные знакомые волосы, да и вообще его вид был мне смутно знаком. Точно. Грудь снова прострелило болью. Зелёные стены лазарета, и он такой страстный и близкий. Его дыхание и аромат пепла и дождя. Вихри молний под потолком…

— Эйнар, — я окликнула его и шагнула на свет, — Эйнар, дорогой! Что же случилось.

Обняла прутья, заглядывая во тьму камеры, но что-то с ней не так. Эта чернота словно живая. Демон шевелит плечами, и крылья распахиваются, а потом сворачиваются за его спиной. Он загородился от меня стеной первородной Тьмы.

— Не подходи, — прохрипел изученным голосом демон, — тебе нельзя быть здесь…

— Он прав, — заметил кто-то из соседней камеры, — вижу, ты пришёл в себя, Эйнар.

Приятный баритон с вибрирующими нотками и особым произношением рычащих звуков. Мои глаза против воли метнулись к источнику звука, но в проклятой полутьме, я видела лишь сидящую в дальнем углу фигуру. В полоске света же виднелись толстые звенья цепей, которые стремились к ногам и рукам второго узника. Почему-то казалось очень важным рассмотреть того, кто прятался в тени.

— Это не продлится долго. От травы демон дуреет и слишком быстро захватывает контроль, не могу его… — лежащий на полу лорд-ректор как-то напрягся, и его тело подернулось туманом трансформации. В следующую секунду он метнулся ко мне, и одним могучим прыжком намеревался оказаться рядом. Но цепи, удерживающие его, натянулись, скрипнули, не давая завершить манёвр.

Я испуганно отпрянула. В синих глазах не было моего любимого. Там воцарился настоящий Хаос, сплетённый с первородной Тьмой. И адское желание. Он хотел приблизиться ко мне, чтобы…

— Уйди отсюда, Ками, — обратились ко мне из другой клетки, — ты только сильнее его провоцируешь. Слишком сладкая добыча для второй ипостаси.

Сделала несколько шагов назад. Эйнар, несмотря на цепи, продолжал рваться в мою сторону. Не могу поверить. Что такое могло произойти, что ректор превратился в чудовище? Он сказал трава…

— Что за трава? — спросила в темноту, не особо надеясь на ответ, но тот голос… Он проникал в каждую частичку моего тела, и мне хотелось приблизиться к нему, разглядеть скрытое в загадочной и холодной тьме. Коснуться… Потрясла головой. Да что со мной? Здесь неведомое творится с моим мужем, а я засматриваюсь на другого?

— Пектус. Ты ничего не помнишь, милая? — он встал. И я заметила, что его фигура очень внушительная. Высокая и мощная. Больше Эйнара. Сердце забилось с удвоенной силой, когда мужчина поднялся и вышел на свет.

Грязный, местами потрепанный, но всё ещё красивый. Складывалось ощущение, что он стоит не в камере, а во дворце, и встал только что не с тюремных нар, а с величественного трона.

Мужчина точно был демоном. Я видела это в его фиолетовых магических глазах и в чуть заостренных ушах. Ещё он носил традиционную причёску, свойственную тем, кто обладает неким влиянием в его народе. Две пряди убраны за уши, а две оставлены вдоль висков, скрепленные особыми стеклянными бусинами. Интересно. Он назвал меня милой? Просто фигура речи или…?

— Вот ты где, — послышалось сзади, и я испуганно обернулась.

Там стоял господин, которого я знала. Смутно какие-то фразы, обрывки разговора всплыли в голове.

«Я не задержусь здесь надолго»

«Не стоит рассматривать меня столь пристально»

— Вы мне знакомы, — сказала я, во все глаза уставившись на третье лицо в этом театре абсурда, — какой странный сон.

— Ты! — рыкнул красноволосый узник, сделав стремительный выпад в нашу сторону. Но цепи надёжно удерживали и его.

— Ага. Я. Тот, кто спас ваше шаткое положение после сражения. Кстати, а где мы? Но судя по реакции брюнета, нам точно не стоит здесь задерживаться. Камилла, дай руку, — скомандовал мужчина с длинными серебристыми волосами. Он был