class="p1">— Мне кажется, что уважаемый Тугриг-ага хотел сказать, что только следуя закону Небес и Земли можно пройти между двумя хищниками — вставляет молодой Арсин: — ведь это все и есть замысел Бано-ага, верно? Столкнуть двух хищников между собой, мудрая птица сидит на ветви, пока ворв-червь и тигр грызутся между собой, а когда они истощат друг друга в битве — она слетит с ветки и полакомится их глазами. Это и есть высшая мудрость от Бано-ага и это и есть Закон для людей и тварей, для Небес и Земли.

— Слишком много слов говоришь, молодой. — бурчит себе под нос Судутэй: — язык у тебя без костей.

— А может просто поговорить с Вороньим Бароном? — спрашивает вслух Булим-бакши: — разве ему охота умирать завтра? Пусть пропустит нас, а мы взамен пообещаем пройти мирно и не разорять земель Бога-Императора? Нам же не нужна эта земля, не нужна война, нам просто нужен проход.

— Никогда Барон на это не пойдет — отвечает Судутэй: — пока с него шкуру не спустим. И даже тогда — вряд ли. Ты представляешь, что с ним потом Бог-Император сделает? За то, что тот Западные Врата нашей Семье открыл? Да и как он поверит, что мы разорять земли не будем? На слово? После того, как моего отца к деревянному ослу прибили? После того, как с их посланника Грэрмэ-батыр кожу снял и на барабаны натянул? Слишком много, между нами, крови. Да и отомстить за все, что Империя в Пустошах творила — тоже не мешало бы. И кто сказал, что мы проиграем битву даже всем Имперским Легионам? Они — медленные, у них не хватит скорости перехватить нас, а мы перережем им пути снабжения и вымотаем еще до сражения. Что до их магов, то и у нас есть маги. И шаманы. И метатели. Любого мага можно убить простой стрелой. Или копьем. Семья и Империя еще ни разу не сходились в открытом противостоянии и может быть сейчас самое время.

— Напомни-ка мне, сколько у тебя осталось Отважных? — наклоняет голову Булим-бакши: — десять тысяч? Пять? Две? Сколько всего осталось воинов в Семье? Сколько всего осталось людей, способных держать оружие⁈ Ты понимаешь, что сейчас все, что вокруг нас — это сборище раненных, покалеченных и истощенных людей? Что большинство в Семье сейчас — это женщины, старики и дети? И что сейчас вопрос стоит не о захвате и войне, а о выживании! Сколько еще мы можем потерять воинов, до того, как перестанем представлять собой хоть какую-то угрозу? И сколько нам надо времени, чтобы восстановить былую мощь? Пять лет? Десять? Больше? Нет, самый верный путь — попросить проход и гарантировать его. Например — оставив заложников. Я готов остаться в замке Барона…

— Хватит! — хлопает ладонью по столику Бано и все затихают. Он откладывает в сторону свой боевой топор и изучающе смотрит на них. Смуглые, усталые лица, все смотрят на него с надеждой в глазах. Надежда и страх — вот что он читает в их лицах. Нельзя им позволить упасть духом, только не сейчас.

— Саган Угэл изрядно потрепала наши ряды — признает Бано, начиная свою речь: — она забрала в края Доброй Охоты много наших братьев и сестер. Лучших воинов. И сейчас мы слабы, как никогда прежде. У нас много раненных. У нас много умирающих. У нас много стариков и детей. Но мы — Семья. И мы никого не оставим в Пустошах, на забаву этой проклятой девке! Мы сделаем так, как и сказал молодой Арсин — мы столкнем между собой Бога-Императора и Саган Угэл. Мы пройдем сквозь тело Империи как игла сквозь кожу, как стрела через плоть — а за нами двинется и она. И когда Бог-Император выдвинет свои легионы на защиту — он столкнется не с нами, а с ней. И в этой битве, кто бы не победил, кто бы не проиграл — мы будем рады любому исходу. Хотя… я надеюсь, что легионы Бога-Императора не зря едят свой хлеб и он уничтожит Саган Угэл и ее войско. А мы в это время будем уже на южных морях… чтобы продолжать свой Круг, как и завещали нам наши предки. Что же до переговоров… что ж. Дадим Барону шанс. Поговорить — много времени не займет, а пользы… сомневаюсь я что Вороний Барон откроет Западные Врата Империи, но… чем шайтан не шутит. Всем все ясно? — он обводит сидящих взглядом. Кивают, переговариваются вполголоса, хлопают себя ладонями по ляжкам — все согласны. Пора заканчивать вечерний курултай и ложится спать. Завтра рано вставать. Завтра тяжелый день. Надо выспаться. Он даже распорядился сегодня не присылать ему в шатер молодых девушек, не до этого сегодня будет.

— Хэн. Хорошо. — говорит Бано и в свою очередь — хлопает себя по ноге ладонью: — если никто не хочет ничего сказать, то…

— Бано-ага! Бано-ага! — раздаются крики и Бано закатывает глаза. Что там еще такое? В круг, освещенный пламенем костров — выталкивают какую-то молодую девку, одетую как и положено рабыне перед Кханом — едва одетую. Руки у нее связаны за спиной, но голову она держит прямо и это ему нравится. Он не любит сломленных. Со сломленными неинтересно. А вот с такими — которые держат голову высоко и не боятся — всегда интересно. Хм… может все-таки взять ее к себе в шатер сегодня? Сколько там времени до рассвета? Он успеет и познать ее и выспаться…

— Это что, твои Отважные решили озаботиться моим вечерним времяпровождением? — шутит Бано, метнув взгляд на Судутэя: — подарок мне сообразили? Не видел такой девицы среди рабынь… я бы запомнил.

— Бано-ага! — стоящие за девицей стражники склонились в поклоне и Бано отметил, что девушка — не склонилась. Непонятное удовлетворение разлилось в его груди. Смелая девушка. Знает, что стоит перед Вождем и не склоняет голову. Она ему уже нравится. Но это опасная игра… всякое может с ней случится здесь.

— Это вражеский шпион! — поясняет один из стражей и Бано выпрямляется. Кидает на девицу совсем другой взгляд. А что, думает он, неплохая маскировка, переодеться как рабыня, ведь никто и не заподозрит… но люди со стороны не знают, что каждая из рабынь и каждый из рабов — носит на теле метку шамана, которую не перепутать ни с чем другим. Пусть у Отважных Судутэя нет магического таланта, но уж проверить метку выдохом — может каждый. Не знгают об этом посторонние, только Семья владеет этим секретом. Однако же и смелость у шпиона и верность своему владыке — невероятная. Знает же что мы со шпионами делаем.

— Ты — шпион? — спрашивает Бано у девушки: — как так вышло?

— Я не шпион — отвечает девушка. Отвечает ровно и спокойно, а ведь Бано знает, что в такой ситуации люди покрепче уже заикаться начинали в горле у них, пересыхало и коленки тряслись. А