соседку и подумал, что после праздников обязательно преподнесет ей букет цветов.

— Вы уж подумайте над моим предложением, — подмигнула ему на прощание директриса. — Аня — вот такая девчонка! — И она показала ему большой палец.

Кажется, зря Анна боялась свою грозную начальницу, вон как Тамара Петровна о ней печется.

— Я подумаю! — пообещал Стас и поспешил к Анне.

На кухне празднично пахло мандаринами. В центре стола стояла ваза, полная фруктов. Порозовевшая от смущения Анна чистила мандаринку, а мать что-то заговорщически ей шептала. При виде Стаса она осеклась и забегала глазами. Это еще что за тайны Мадридского двора?

— Шампанское! Ура! — Мать соскочила с табуретки, отобрала у Стаса бутылку и поместила ее в пустой холодильник. — Теперь есть, чем встретить Новый год. Жаль, что проводить по-прежнему нечем… Но ничего, будем провожать трезвенниками!

Звонок в дверь уже никого не удивил.

— Ну иди, а то давно тебе ничего не приносили, — усмехнулась мать.

На пороге стоял сияющий Вася и протягивал блюдо с пирожками.

— Вот, Элька пирожков напекла. А нам все не съесть. Угощайся!

— Спасибо, — от души поблагодарил Стас. Пирожки сварливая Эля была печь мастерица, и лучшего блюда к новогоднему столу не придумаешь.

— Пирожки, домашние? — оживилась мать, когда Стас водрузил блюдо на стол, и провозгласила: — Итак, у нас есть фрукты, конфеты, пирожки и шампанское! Новый год состоится по расписанию. Спасибо твоим добрым соседям. Осталось добыть оливье. — Мать решительно поднялась из-за стола. — Вот что, я к Вере схожу, на третий этаж. Захвачу ей коробку грильяжа, она его любит. Может, удастся поменяться на оливье!

— Может, обойдемся без оливье? — предложил Стас.

— Это не обсуждается! — отмела возражения мать и вышла с кухни.

Следом за ней потрусил Шарик. Стас и Анна остались одни. Анна тепло улыбнулась, протянула ему мандарин:

— Хочешь?

Стас взял мандарин, спросил равнодушно:

— О чем это вы тут секретничали?

Анна зарумянилась, как красная звезда на елке, и неловко замялась. Все интереснее и интереснее!

Когда к Станиславу потянулась череда соседей с новогодними дарами, Аня просто сгорала от любопытства. Кто же он такой? Врач? Юрист? Парикмахер? Ну уж точно не учитель — иначе он бы ей уже сказал, что они коллеги. И ведь даже у матери его не спросишь, иначе вся легенда о давнем знакомстве насмарку. Наверное, Станислав — доктор, размышляла Аня. Только докторам носят столько подарков — чтобы поблагодарить за прошлое и заручиться поддержкой на будущее.

— Аннушка, а давно вы со Стасиком знакомы? — полюбопытствовала Регина Викторовна, когда Стас ушел за шампанским к Тамаре Петровне.

Ну вот, начинается! Аня покраснела от необходимости врать, сунула в рот спасительную мандаринку и неопределенно промычала.

— Я так и думала, — довольно кивнула Регина Викторовна. — Да не смущайся ты так, деточка. Я уже давно обо всем догадалась!

— Правда? — облегченно спросила Аня и сунула в рот еще дольку. Значит, врать все-таки не придется.

— Я же мать, — Регина Викторовна добродушно улыбнулась. — Я все вижу. Меня этими разговорами про дружбу не обманешь. То, что ты влюблена в Стасика, ясно, как божий день.

Аня все-таки подавилась мандаринкой. Она закашлялась, выпучила глаза и замахала руками. Регина Викторовна изо всех сил шарахнула ее по спине — чуть позвоночник не переломила. Надо же, сколько сил в хрупкой женщине, поразилась Аня и перестала кашлять.

— Я сразу догадалась, что ты неспроста дверь захлопнула, — заговорщически зашептала Регина Викторовна. — Ты, Аннушка, находчивая девушка. Решила Стаса к активным действиям подхлестнуть? Правильно, Новый год — самое время для этого. Складно ты все придумала! Бедная девушка застряла перед закрытой дверью, и некому ее спасти, кроме рыцаря на белом коне. Он ее спасает, везет к себе домой, они встречают Новый год вдвоем — и все у них тип-топ. Только я всем твоим планам помешала своим появлением, ты уж прости меня, Аннушка. Я же вижу, ты в Стасика влюблена.

— Я не влюблена, — бурно возразила Аня. Одновременно тявкнул Шарик, все это время с интересом слушавший Регину Викторовну, и заглушил Анины слова.

— Молчать! — громовым голосом рявкнула Регина Викторовна. — Сидеть!

От неожиданности Аня вжалась в стул, а Шарик послушно плюхнулся на попу. Кто же она, эта хрупкая женщина с командным голосом?

— Это я не тебе, детка, — медово улыбнулась Регина Викторовна. — Так вот, я твоим планам помешала, я все и исправлю. Стас сейчас вернется, а я к Вере пойду, за салатом. Постараюсь напроситься к ней на Новый год, чтобы вас одних оставить. Ты уж тогда не теряйся, Аннушка, действуй!

Аня, опешившая от ее напора, даже не нашлась, что возразить.

— Стасику давно жениться пора, — шепнула Регина Викторовна. — Тридцать лет вот-вот стукнет, когда же, если не сейчас? Так что имей в виду — я ваш союз одобряю!

В кухню вошел Станислав, женщина осеклась, но мгновенно взяла себя в руки:

— Пирожки, домашние? Итак, у нас есть фрукты, конфеты, пирожки и шампанское! Новый год состоится по расписанию. Спасибо твоим добрым соседям. Осталось добыть оливье. — Она поднялась из-за стола. — Пойду к Вере.

— Может, обойдемся без оливье? — предложил Станислав.

— Это не обсуждается! — и Регина Викторовна вышла с кухни.

Следом за ней потрусил Шарик. Станислав и Аня остались одни. Аня смущенно улыбнулась, протянула ему мандарин:

— Хочешь?

Станислав взял мандарин, спросил равнодушно:

— О чем это вы тут секретничали?

Аня почувствовала, что вся кровь прилила к щекам.

— Дай-ка угадаю, — ухмыльнулся Станислав. — Мама меня женить решила и одобрила наш брачный союз?

— Как-то так, — неловко пробормотала Аня.

— Женить меня — ее любимое занятие, — с иронией заявил он и принялся чистить мандарин.

— Смотрю, что она в нем не очень-то преуспела, — ехидно заметила Аня.

— Да, я поддаюсь дрессировке хуже, чем ее тигры, — сказал Станислав.

Аня изумленно подняла брови.

— Твоя мать — дрессировщица?

— В отставке, — уточнил Станислав.

— То-то Шарик ее так слушался, — пробормотала Аня.

— Да что Шарик, ее бенгальские тигры — и те слушались, — усмехнулся Станислав. — На задних лапах перед ней ходили.

— Опасная работа! — протянула Аня. — А ты кем работаешь? — задала она мучивший ее вопрос. — Ты ведь врач?

Интересно, какой именно — терапевт, педиатр, стоматолог, хирург? В кухню вернулся Шарик, лег у ног Станислава.

— Я ветеринар.

— Ветеринар? — изумленно вырвалось у Ани.

— А что тут удивительного? Мать — ветеринар, я все детство в цирке провел, рядом с животными.

— Так ты тигров лечишь? — с уважением спросила Аня.

Станислав усмехнулся.

— С тиграми у меня как-то не сложилось. В детстве я их ненавидел, потому что мама проводила с ними гораздо больше времени, чем со мной. Я всегда