Девочка перевернула ее и прочла вырезанные на обороте слова:

АЛИСА АЛЕКСИС КВИНСМЕДОУ

В ЭКСТРЕННОМ СЛУЧАЕ РАЗЛОМИТЬ НАТРОЕ

– В экстренном случае? – удивилась она, поднимая взгляд на Теда. – Это в каком?

Он вытаращил глаза.

– Прошу прощения, – снова начала Алиса. – Я спрашиваю, что…

– Ваше время истечет, когда линейка потеряет вес, – перебил ее Тед, словно ничего не слышав. – Так что постарайтесь вернуться заблаговременно.

– Конечно, – сказала Алиса. – А что случится, если я не успею?

Тед моргнул.

– Вас арестуют за кражу.

– Что? – изумилась Алиса.

Тед снова моргнул.

– Теперь я задам вам ряд стандартных вопросов.

– Но… – Алиса с трудом сглотнула. – Хорошо.

– Есть ли у вас инвалидность или другие расстройства здоровья? – Тед покосился на лист, с которого зачитывал вопросы, и придвинулся ближе к лампе.

– Н-нет…

– Есть ли у вас багаж, требующий декларирования? – продолжил Тед, сделав пометку в анкете.

– Нет, – сказала Алиса. – То есть я не думаю…

– Вам семьдесят пять лет или больше?

Девочка нахмурилась:

– Определенно нет. Мне только что исполнилось двенадцать.

Тед вдавил кнопку на столе, и на них обрушился дождь из конфетти (теперь Алиса поняла, зачем пограничнику цилиндр с такими широкими полями).

– Мои поздравления, – сказал он. – Вы везете с собой еду или сувениры?

С этими словами он взглянул ей прямо в глаза, и Алиса увидела, как его пытливый ум борется с колдовством Оливера.

– Н-нет, – ответила она, в испуге косясь на спутника. – Никакой еды и сувениров.

Оливер крепче сжал ее руку, и через мгновение взгляд Теда снова расфокусировался. Больше у него вопросов не оказалось.

– Не забудьте свои туристические буклеты, – сказал Тед, выкладывая на стол ворох глянцевых брошюр. – И обязательно ознакомьтесь со списком разрешенных и запрещенных к вывозу товаров, который мы недавно обно…

– Да-да, непременно, – быстро сказала Алиса, рассовывая буклеты по карманам. – Но я все-таки не поняла, что вы там говорили про кражу? И что меня могут арестовать?

Тед уже открыл рот для ответа, когда Оливер почти силком потащил девочку прочь.

– Большое спасибо! Еще увидимся! – крикнул он через плечо, на ходу пряча в сумку наполненную линейку. Стоило им отойти подальше, как мальчик шепотом продолжил: – Лучше на него сейчас не наседать. Чем больше он пытается думать, тем легче ему справиться с силой моего убеждения. Нам нельзя так рисковать.

– Ладно, – тоже шепотом ответила Алиса, заталкивая линейку в карман юбки. – Но что он все-таки имел в виду?

– Скоро я тебе все объясню, обещаю. Но прямо сейчас надо спешить. Солнце вот-вот проснется, а нам нужно срочно попасть в Покой. И это будет довольно сложно.

– Сложнее всего предыдущего? – недоверчиво вскинула бровь Алиса.

– Намного.

– Очень намного?

– Ты даже не представляешь.

Алиса посмотрела на Оливера. Оливер посмотрел на Алису.

Затем они дружно посмотрели на небо.

Видите ли, как раз в эту секунду оно разорвалось пополам.

* * *

– Бежим! – закричал Оливер, и Алиса поняла, что вопросы лучше оставить на потом.

Небо в буквальном смысле рвалось на части, начиная с земли перед ними, и хотя Алиса не имела ни малейшего понятия, что происходит, она подозревала, что ответ ей не понравится. Однако самым странным было то, что они бежали не от опасности, а к ней. Если бы у Алисы остался хоть глоток воздуха, она бы непременно спросила у Оливера, не сошел ли тот с ума; но легкие девочки горели огнем, и все, на что она была сейчас способна, – это кое-как поспевать за длинными ногами спутника.

– Оливер, – все-таки выговорила она, задыхаясь. – Почему небо рвется? Что происходит?

– В смысле? – удивился Оливер. – Начинается день. Сегодня одевается, чтобы превратиться в завтра.

– Какая… глупость…

– А что тут такого? – Мальчик тоже задыхался. – Разве ты не переодеваешься каждый день?

– Да… Но я человек!

– Да ну? – и Оливер бросил на Алису скептичный взгляд. – А что, только люди могут заботиться о своей внешности?

Следующие полсотни метров было слышно лишь сосредоточенное пыхтение.

– Алиса, – наконец выдавил Оливер сквозь зубы. – Если ты хочешь выжить в Итакдалии, привыкай мыслить шире. Зашоренность приведет тебя только в Нигде, а оттуда уже не выбраться.

– Хочешь сказать, я мыслю узко? – возмутилась Алиса, прижимая руку к сердцу. Оно так и норовило выпрыгнуть из груди. – Я?!

Ответа не последовало: видимо, у Оливера все-таки закончилось дыхание. С каждой секундой он хрипел все громче – как и Алиса, – но у Оливера была еще карманная книга, которая по виду тянула на амбарную. Так что девочка решила смилостивиться и простить ему это оскорбительное замечание. Увы, как бы они ни торопились, добраться до горизонта все не получалось. В конечном итоге Алиса оставила попытки понять, чего добивается мальчик.

– Когда я скажу прыгать, – выдохнул Оливер, – прыгай. Понятно?

– Да, – из последних сил просипела Алиса. – П-понятно.

Теперь небесная трещина была прямо у них над головами. Черные кулисы расходились в стороны, обнажая золотую и шелково-голубую изнанку. Это было небо-дитя, невинное, как еще не наступивший день.

– ПРЫГАЙ! – заорал Оливер. – ПРЫГАЙ, АЛИСА, ПРЫГАЙ!

Так она и поступила.

Ветер подхватил их в воздухе – вместе с перепутанными руками, ногами и сбитым дыханием – и зашвырнул в самое сердце ширящейся трещины.

Когда они приземлились, Дремота осталась по ту сторону неба.

Алиса с Оливером были в Покое.

* * *

Спустя два удара сердца они повалились на спину в месте, которое не имело ничего общего с полями за Дремотой. Шквальный порыв ветра выдавил из легких остатки воздуха и скрутил конечности ноющей болью. У Алисы были сотни тем для размышлений – но совсем не было времени на них.

Строго говоря, времени здесь вообще не было.

Зимний снег, осенние листья и весенние ливни застыли на месте. Мерцающие дождевые капли висели в невесомости, будто воздух решил надеть сережки – причем по тысяче в каждое ухо. Снежинки блестели над головой, словно приклеенные к небу. Опавшие листья стремились к земле без надежды когда-нибудь ее достигнуть и лишь тихо покачивались на ветру – алые, рыжие, золотые и пурпурные, – навеки замерев в настоящем моменте.