Возились до самого прибытия гостей, еле успели. Айю все время нервно потряхивало, девушка с трудом держала себя в руках, сосредотачиваясь на работе. Из-за чего так переживала, и сама понять не могла, но мандраж не отпускал, бил крупной дрожью, держал в напряжении.

Когда во дворе послышался лай собак, ржание лошадей и гомон, несчастная чуть не свалилась без чувств. Так разнервничалась.

Спешно готовились купальни и накрывались столы в гостиной.

Тойра приказала Айе готовить покои и купальню для господина.

— Все равно ты там лучше всех все знаешь, иди, — приказала управительница опешившей девушке и поторопилась проверять гостиную.

Айя как раз разбавлял воду в большой круглой ванне, когда услышала уверенные шаги за дверью. Невольно вздрогнула, еще раз осмотрела все вокруг. Полотенца на месте, баночки с маслами тоже, зеркало идеально начищено, уборная выдраена.

Когда приоткрылась высокая, светлая дверь, служанка была готова позорно удрать в ма ленькую и неприметную дверь, ведущую в ее покои.

Но вместо того, лишь коротко поклонилась, произнеся:

— Господин. Добро пожаловать домой.

И больше так и не решилась поднять глаз от пола. Стояла, склонив голову и сцепив руки.

Рецепторы тут же уловили знакомый запах кедра, отозвавшись болезненным уколом где-то в глубине.

Нирхасс молча прошел к ванне, на ходу стягивая походный костюм. Так же молча, опустился в теплую воду, издав лишь тихий стон блаженства.

— Потри мне спину, — коротко приказал мужчина, спустя несколько невыносимо долгих минут.

Айя сначала замешкалась, растерялась, соображая куда бежать. Но глубоко вдохнув, таки смогла взять себя в руки. И, быстро закатав рукава туники, схватилась за мочалку. Пройдя к изголовью ванны, где расслабленно лежал в клубах пара ее хозяин, девушка принялась намыливать ее приятно пахнущим маслом.

Нирхасс подался вперед, подставляя служанке спину. То ли от пара, то ли от волнения, Айя вся взмокла, тяжело дыша, принялась аккуратно тереть смуглую кожу господина. Периодически окуная мочалку в воду и снова натирая сильную спину. Сердце в ее груди при этом билось так, что казалось вот — вот выскочит из груди. Что с ней творилось, бедняжка решительно не понимала.

— Чего трясешься, как заяц? — спросил, чуть усмехнувшись, господин.

— Простите, — пискнула в ответ Айя, вспенивая воду.

И только и успела ойкнуть, когда почувствовала стальную хватку на своей руке. Мгновение, и вот она уже по уши в воде, прижатая спиной, к груди ассура.

Мужчина шумно дышал в ее затылок, теснее прижимая служанку к себе.

— Хорошо себя вела, пока меня не было? — тихо спросил, обдав ухо девушки горячим дыханием.

— Хорошо, — кивнула Айя, чувствуя, как руки господина, шарят по промокшей насквозь и противно липнущей к телу тунике.

— Точно? — уточнил хозяин, сжимая грудь Аий, и ловя каждый ее вдох.

Девчонку затрясло. Закусив губу, согласно кивнула…

А дальше было больно и хорошо одновременно. С трудом освободив свою рабыню от мокрой одежды, господин жадно покрывал ее тело поцелуями. Гладил ее, мял, пощипывал. Велел ей отвечать на его грубые ласки. Заставил упереться руками о бортики ванны и оттопырить зад. И Айя подчинилась, боковым зрением улавливая их отражения в запотевшем зеркале. Он — большой и сильный, огромный позади. Она — растрепанная и раскрасневшаяся, расхристанная под ним, отвечающая на откровенные и бесстыдные ласки.

Послушно поцеловала и облизала пальцы Нирхасса, ощущая, как другой рукой он оглаживает ее ягодицы и опустившись ниже, проникает внутрь, вызывая судорожный всхлип.

— Так сильно скучала? — донесся до Айи голос с нескрываемой усмешкой.

Промолчала. Спрятала лицо за волосами, уткнувшись в сгиб локтя. Лишь сильнее прогнулась в спине, подставляясь его умелым движениям.

В тот день он взял ее без боли. Аккуратно и как-то тягуче. Прислушиваясь к каждому стону чернавки. Заставляя ее смотреть в зеркало на их соитие. На то, как покорно и охотно она принимает своего хозяина. Как затуманены ее глаза. Как бесстыдно она получает удовольствие…

Айя кончила, не сдержав громкого вскрика, сотрясаясь всем телом.

Понимая, наконец, весь ужас своего положения.

И кончила еще раз, просто глядя на отражение Нирхасса, готового вот-вот разрядиться в нее. В этот раз стон ассура перекрыл ее приглушенные, сдерживаемые всхлипы. Разорвал тишину протяжным, мужским…

Такого Айя от себя не ожидала.

Блаженно провалилась в сон, получив, наконец, разрядку от напряжения прошедших недель.

Только наивная служанка не знала, что приготовил для нее господин...

Уже больше недели в доме Шаррихас шла подготовка к пышному приему. Ожидались еще гости. Гости высоких и важных чинов и титулов. Между слуг даже прошел шепоток, что сам государь и владыка Правящего Дома прибудет на бал. А потому работа не просто кипела — она бурлила, велась безостановочно. Замок господина напоминал один большой муравейник, где каждый слуга-труженик тянул на себе едва посильную ношу. Тойра, бледная и исхудавшая носилась по имению, как заведенная. Лютовала. Раздавала приказания и строго следила за их исполнением.

Айю завалили работой в помещении швей, которые отшивали форму для слуг днем и ночью. Девушке было велено отпаривать и крахмалить скатерти и простыни, готовить салфетки и полотенца, отглаживать фартуки и косынки.

Трудясь в отдаленном от хозяйского дома помещении, Айя даже не заметила приезда дорогих господ. Поняла это только по всеобщей поднявшейся суматохе и взволнованным шепоткам. Выходить и смотреть на делегацию вновь прибывших не стала, не пошла за другими, осталась в душном и влажном помещении, складывать в плетенные корзины идеально выглаженные салфетки с маленькой, вышитой в уголках синими нитками розой.

А уже глубоким вечером, к ним в закуток наведалась сама управительница, измотанная, а оттого нервная и злая. Тойра придирчиво оглядела все приготовления и удовлетворенно, даже с каким-то облегчением выдохнула, тяжело привалившись к дверному косяку. Бросила уставший взгляд на Айю, велела брать корзины и следовать за ней. Чернавка молча подчинилась, кивнув на прощание девчонкам — швеям.

На дворе уже стоял глубокий вечер, пахнущий легким весенним пробуждением, но все еще по-зимнему свежий и прохладный. На высоком каменном заборе и всех постройках ярко горели факелы, освещая внутренний двор и делая пространство за ним еще более темным и зловещим. Айя резво шагала вслед за спешащей к замку управительницей, покрепче перехватив наполненные доверху корзины. Уставшая и измотанная, девушка погрузилась в свои мысли, поэтому даже вздрогнула, услышав спокойный и уже привычно строгий голос Тойры.