Отец Мэттингли злился на самого себя. Но ведь этодействительно его обязанность – навестить ту семью, прежде чем он вернется ксебе на север. Когда-то он был здесь приходским священником и знал всех членовэтой семьи. Последняя его встреча с мисс Карл состоялась на похоронах миссНэнси – с того дня прошло уже больше года.

А несколько месяцев назад отец Мэттингли получил письмо отодного из молодых священников – тот сообщал, что состояние Дейрдре Мэйфейрзаметно ухудшается, что руки ее окончательно утратили чувствительность и словнонамертво приросли к груди. Что ж, при подобном заболевании такое не редкость.

Чеки от мисс Карл в адрес прихода продолжали поступать собычной регулярностью – раз в месяц она добровольно жертвовала приходу потысяче долларов. За годы ее пожертвования составили целое состояние.

По правде говоря, отцу Мэттингли следовало бы к ним зайти,дабы выразить таким образом свое уважение к семейству и лично поблагодарить запомощь приходу, как он обычно делал в прошлом.

Нынешние священники не были знакомы с Мэйфейрами и ничего незнали о их прошлом. Их никогда не приглашали в тот дом. Все они совсем недавнослужат в этом запущенном приходе. Число прихожан заметно уменьшилось,прекрасные здания двух церквей почти все время заперты из-за участившихсяслучаев вандализма, а старые постройки и вовсе превратились в руины.

Отец Мэттингли помнил те давние времена, когда к утреннеймессе собирались толпы прихожан, а в церквах Святой Марии и Святого Альфонсаедва ли не ежедневно венчали новобрачных и отпевали покойников. Он помнилмайские шествия и многолюдные девятины, всенощные на Рождество, когда в церквахбыло не протолкнуться. Но все представители старых ирландских и немецких родовдавно перешли в мир иной. А здание закрытой средней школы зияет пустотойоконных рам, в которых не осталось ни единого стекла.

Старый священник был рад, что приехал сюда совсем ненадолго,ибо каждый раз глазам его представало все более печальное зрелище. Такоевпечатление, будто здесь миссионерский аванпост. В душе он надеялся, что этопоследнее его возвращение на юг.

Однако отец Мэттингли не мог уехать, не повидав ту семью.

«Да, сходи туда. Ты должен это сделать, – убеждал онсебя. – Ты просто обязан посмотреть на Дейрдре Мэйфейр. В конце концов,разве когда-то она не была твоей прихожанкой?»

Нет ничего предосудительного в его желании проверитьдостоверность сплетен, будто Дейрдре пытались поместить в лечебницу, а онавдруг словно взбесилась и перебила все стекла в окнах, прежде чем снова впастьв кататонию. Говорят, это случилось всего лишь два дня назад, тринадцатогоавгуста.

Кто знает, возможно, мисс Карл благосклонно воспримет еговизит.

Но все эти рассуждения отца Мэттингли были не более чемсамообманом. Едва ли мисс Карл отнесется к его появлению с меньшей неприязнью,чем в прежние времена. С тех пор как его приглашали в этот дом, минула целаявечность. А Дейрдре Мэйфейр теперь превратилась в «милый пучок морковки», какоднажды изволила выразиться ее сиделка.

Нет, он все-таки пойдет туда – хотя бы из любопытства.

Как же это «милый пучок морковки» смог встать на ноги ирасколотить стекла в окнах высотою в двенадцать футов? Если поразмыслить,история представляется совершенно неправдоподобной. И почему санитары излечебницы не забрали Дейрдре туда? Что им стоило надеть на нее смирительнуюрубашку? Разве не случалось подобного в прошлом?

Однако сиделка Дейрдре почему-то не пустила санитаров напорог и велела им немедленно убираться, заявив, что Дейрдре останется дома иона вместе с мисс Карл позаботится о несчастной.

О том, что тогда произошло, во всех подробностях рассказалстарому священнику Джерри Лониган. Водитель санитарной машины, принадлежащейлечебнице, дополнительно подрабатывал за рулем катафалков похоронного заведения«Лониган и сыновья». Этот человек видел все своими глазами… Осколки летели изокна прямо на крышу террасы, что находится со стороны фасада. Судя по звукам, вбольшой комнате Дейрдре устроила настоящий погром и при этом подняла дикий вой.Жутко вообразить себе такое – словно видишь воскрешение мертвецов.

Ладно, отца Мэттингли это не касалось. Или касалось?

Боже милостивый, да ведь мисс Карл уже за восемьдесят, хотяона по-прежнему ежедневно отправляется на работу. И теперь она живет в этомгромадном доме лишь с Дейрдре и приходящей прислугой.

Чем больше отец Мэттингли думал об этом, тем яснее понимал,что просто обязан туда пойти. Даже если и сам дом, и мисс Карл, и все, что онзнал об этом семействе, не вызывало в душе ничего, кроме отвращения. Да, надоидти.

В былые времена его отношение к дому на Первой улице былосовсем иным… Сорок два года назад, когда отец Мэттингли впервые прибыл изСент-Луиса в этот приход на берегу реки, он находил женщин семейства Мэйфейробаятельными – даже грузную и ворчливую мисс Нэнси, не говоря уже о милой миссБелл и прелестной мисс Милли. Дом заворожил его бронзовыми часами и бархатнымипортьерами. Молодому священнику понравились большие мутноватые зеркала изакрытые темными стеклами портреты предков, выходцев с Карибских островов.

Отцу Мэттингли импонировали ум и целеустремленность КарлоттыМэйфейр, угощавшей его кофе с молоком. Они сидели в беседке, в белых плетеных креслах,за белым плетеным столом, а вокруг стояли вазы с орхидеями и папоротниками.Отец Мэттингли провел в доме Мэйфейров много приятных дней, беседуя с егообитательницами на самые разные темы, будь то политика, погода или историяприхода, которую тогда он столь усердно старался узнать и понять. Да, емунравились эти люди.

Ему нравилась и маленькая Дейрдре – очаровательнаяшестилетняя девочка, которую всего через двенадцать лет постигла стольтрагическая участь. Он не успел узнать ее как следует – слишком короткими былиих встречи. Интересно, написано ли теперь в учебниках по медицине, чтоэлектрошок способен начисто уничтожить память взрослой женщины и превратить еев жалкое подобие себя прежней, в бессловесную куклу, тупо глядящую на падающийдождь, пока сиделка кормит ее с серебряной ложки?

Почему они это сделали? Отец Мэттингли так и не осмелилсяспросить. Но они сами упорно внушали ему, что единственной их целью былоизлечить Дейрдре от «галлюцинаций». По их словам, стоило ей остаться одной вкомнате, она тут же начинала кричать, обращаясь неизвестно к кому: «Ты этосделал!» Дейрдре без конца проклинала кого-то за смерть человека, удочерившегоее незаконного ребенка.