картечью полковые фальконеты и австрийская пушка. Перед редутами все смешалось. Сбитые в плотную колонну на дороге, сотни сипахов, потеряв треть своих воинов, резко развернулись и ринулись прочь, а вслед им звучали выстрелы уже перезарядившихся егерей.

– Подступы к укреплениям перекрыть! – скомандовал Алексей. – Пионерам установить на подходах фугасы! На этой стороне более уже наших войск нет, один лишь противник.

Основные силы османской конницы, не желая повторять участь своего авангарда, встали более чем в версте к югу от русских редутов. Попыток продолжить наступление турки пока что не предпринимали, по-видимому, выжидая подкрепление. Лишь отдельные небольшие их отряды рассыпались по округе, как видно, выискивая удобное место для переправы на левый берег. До егерей время от времени доносились отдаленные выстрелы, это дозоры казаков и драгун отгоняли слишком любопытных от реки подальше.

– Алая три там точно собралось! – процедил сквозь зубы Егоров, вглядываясь через окуляр трубы. – Это у них, похоже, тоже большой конный авангард войск сераскира, а значит, еще сутки или двое пройдут – и сюда все его войско подтянется. Да и ладно, пускай, Александру Васильевичу это только лишь за радость будет, все не гоняться за разрозненными отрядами по степи. Главное – этот мост для скорой переправы сберечь.

Пройдя по всей линии укреплений и переговорив с командирами своих подразделений, Алексей направился к мосту. На нем стоял десяток капрала Кириллова.

– Ваше высокоблагородие, на посту без замечаний! – вытянувшись по стойке смирно, доложился тот полковнику. – Восемь человек у меня сейчас наверху стоят, а двое под ним.

– Что, Федот, вы и от воды высматриваете опасность? – спросил капрала Егоров.

– Да кто же его знает, господин полковник, откуда ее ждать? – пожав плечами, ответил тот. – Турка же – она шибко хитрая, а ну как наплывом сюда подойдет да потом с кинжалами под самым мостом вылезет? Рассказывали же нам на уроках чтения и истории их благородия, что в гречанских землях были такие умельцы, которые в кожаных мешках горючее зелье вот так же вот по воде переправляли, а потом галеры зажигали, ну или те же мосты. А теперь-то ведь даже и зелья никакого не надо, достаточно пару пудов пороха сухими сюды принести, чтобы потом все сооружение на воздух одним разом поднять, – топнул он по бревнам моста ногою.

– И то верно, – согласился с капралом Алексей. – Я вам в усиление звено пластунов от поручика Осокина пришлю. Вот пусть они и приглядывают под мостом, а твои егеря все у тебя под рукой будут. Благодарю за службу, господин капрал! – похвалил он командира отделения и пошел на левый берег.

– Вона как, ну и ну, цельный полковник нашего отделенного аж по имени знает! – удивленно покачал головой Кульков. – Вот тебе и молодой капрал, видать, шибко ценит его начальство!

– Ну а ты как думал-то, Емельян? Чего он, зазря, что ли, самым первым из всего своего рекрутского призыва сначала волчий хвост, а потом и капральский галун получил? – хмыкнув, сказал Вершков. – Ему один лишь только Тишка Мухин, дружок наш, ни в чем не уступал, тоже ведь при расширении с батальона на полк мог бы и себе такой же чин получить. Да он команду отборных стрелков выбрал. А так-то да, мы вместе все службу в полку начинали.

– Варлам, а чего ты тогда капральство себе не заработал, а все так же и бегаешь в рядовых егерях, дэк еще и в подчинении у своих? – спросил стоящий у мостовых перил Митрофан.

– А мне-то что, я свое уже и так заработал. – Вершков многозначительно потрогал свисавший с каски волчий хвост. – Мне оно в простых егерях и так ведь неплохо, а то отвечай за таких вот, как ты, Рыжий. А я уж лучше за себя в ответе буду.

Шагах в трехстах ниже моста на небольшом пригорке шел обряд погребения погибших в недавнем бою русских воинов. Помимо трех егерей, в братскую могилу опустили и десяток драгун с казаками. Все они были люди православные, так что разделять их не стали. Панихиду проводил полковой батюшка егерей отец Валентин. Закончив чин отпевания, он кивнул стоявшим тут же с лопатами солдатам. Прошло несколько минут, и на месте могилы вырос земляной холмик.

Алексей и присутствующие тут же два офицера от кавалеристов, стоя впереди всех прощавшихся, вытащили для отдания воинского салюта из ножен сабли.

– Заряжай! – скомандовал стоящий во главе звена егерей прапорщик. – Пли!

Грохнул залп.

– Земля пухом! Царствие небесное православным воинам, – перекрестились провожающие.

– Хорошее здесь место, на возвышенности, по весне заливать не будет. А тут птички будут сидеть и щебетать, – кивнул на установленный массивный православный крест хорунжий Греков. – Э-эх ма-а, – вздохнул он тяжко. – Двое у меня здесь из сотни похоронено, а один так и вовсе из родной станицы. Как вот теперь его семье рассказывать? Чего детям говорить?

Чуть дальше, у небольшого перелеска расположилось тыловое хозяйство полка. Крайними в тени деревьев стояло несколько лекарских фур. Тут же возле них были натянуты два больших парусиновых шатра и еще один поменьше. Возле кипящего на огне котла стоял нестроевой солдат Зубов и помешивал там своей длинной палкой.

– Карпыч, ну, ты прямо как заправский лекарь, – кивнул Алексей на надетый на солдате со следами крови фартук.

– Ваше высокоблагородие, рядовой интендантской службы особого полка егерей Зубов исполняет задание господина врача! – вытянувшись перед полковником, доложился ветеран. – Ранетого маненько пришлось придерживать, вот и брызнуло, – вздохнув, погладил он фартук. – Тут ведь, помимо наших егерей, казаки с драгунами и своих еще принесли. Вот Илья Павлович с лекарями и выхаживали их все утро. Один только лишь бедолага помер. Остальные, говорят, на поправку пойдут, ежели им, конечно, покой и должный уход дать.

– Карпыч, и это еще в котел заложи! – из большого шатра выскочил с тазиком лекарь Устинов. – Ой, виноват, господин полковник! – опешил он, увидев возле костра Егорова. – Я с шатра да на улицу бегом, а тут вы.

– Ничего, ничего, Венедикт, ты тут при своей службе, и я тебе не мешаю, работай, пожалуйста, – успокоил парня командир полка. – Давай, давай, что у тебя там?

– Дэк перевязь старую надобно проварить, господин полковник, – показал тот тазик.

В нем лежал целый ворох окровавленных тряпок. Высыпав содержимое в котел с кипящей водой, он вопросительно посмотрел на Егорова.

– Может, вам Илью Павловича позвать, или же вы сами в шатер зайдете? Он там драгунскому унтеру порез на плече сейчас зашивает.

– Нет-нет, Венедикт, не буду я ему мешать, – отмахнулся от приглашения Алексей. – Пускай он спокойно работает. Много вам тут заботы с утра привалило?