Но при всем этом восточная церковь в Константинополе оставалась средоточием христианского мира. Ведь римскую церковь сотрясали скандалы и конфликты; король Германии Генрих IV столь решительно был настроен помешать папе Григорию VII укрепить свою власть, что захватил Рим в 1084 году и сместил прежнего папу, посадив вместо него нового – которого историки обычно называют антипапой.

На то, чтобы центр христианского мира переместился из Константинополя в Рим, понадобилось сто двадцать лет (считая с 1084 по 1204 год). В ту пору вожди русов не вмешивались в дела Западной Европы. События разворачивались настолько активно, а их участников было так много, что разумно сосредоточиться на двух ключевых событиях, которые объяснят нам, что тогда произошло. Сначала затронем жизнь Константинополя и постараемся понять, что именно раздражало горожан в проживавших в городе итальянских экспатриантах. Затем мы набросаем более широкое полотно и оценим, чем крестовые походы способствовали укреплению Рима и почему они едва не обернулись полным уничтожением Константинополя.

История итальянской общины в Константинополе иллюстрирует другую сторону глобализации: многочисленная группа иностранцев прибывает в город заниматься коммерцией, обживается (нередко с местными женщинами) – и ухитряется вызвать отторжение буквально у всех вокруг. В данном случае проблемы начались спустя десятилетие после поражения при Малазгирте, в момент, когда византийский император обратился к венецианским купцам в Константинополе за помощью в противостоянии норманнам в Албании.

В те годы сразу несколько итальянских республик наслаждались процветанием и располагали сильными войсками; богаче же всех были венецианцы. В награду за помощь византийский император даровал венецианским купцам право торговать почти по всей империи и, кроме того, полностью освободил венецианцев от всех коммерческих налогов.

Позднее византийские императоры осознали, что дали венецианским торговцам слишком много, но всякий раз, когда попытки частично отнять привилегии вызывали мятежи, императоры вынужденно отступали. В надежде привлечь на свою сторону соперников венецианцев один император предложил торговцам из Пизы и Генуи создать собственные жилые кварталы в Константинополе – рядом с венецианскими. Еще он предоставил этим купцам налоговые льготы, пусть и не такие щедрые, какими пользовались венецианцы.

А последние вели себя подобно современным бизнесменам, развращенным всевозможными преференциями льготного режима налогообложения в зонах свободной торговли. Они учреждали торговые предприятия, куда более многочисленные и крупные, чем те, что принадлежали византийцам. Когда численность венецианских экспатриантов в Константинополе приблизилась к 10 000 человек, византийский император Мануил выделил им в 1148 году большие площади для заселения в городе.

Вскоре начались уличные столкновения между привилегированными венецианцами и обиженными местными жителями. А на острове Корфу в 1149 году драка на рынке переросла в масштабную битву. Когда византийскому флоту удалось прогнать венецианцев, те отплыли на соседний остров и захватили в порту главный императорский корабль. На борту они провели фиктивную церемонию коронации, императора изображал некий эфиоп. Расовый подтекст этой дурной пародии был очевиден всем, ибо византийский император Мануил отличался темным цветом кожи.

Ситуация продолжала ухудшаться, напряженность нарастала также между пизанцами, генуэзцами и венецианцами. В 1171 году венецианцы разграбили генуэзский квартал Константинополя. Византийский император принял ответные меры, велев арестовать всех венецианцев в городе (включая женщин и детей) и конфисковать их имущество.

Но страсти по-прежнему накалялись, и через десять лет наконец произошел взрыв. В ту пору в городе проживало около 60 000 итальянцев, в основном из Пизы и Генуи (венецианцы либо бежали десять лет назад, либо сидели в тюрьме). В ходе борьбы за трон между императором и его соперником группа местных жителей взбунтовалась и перебила тысячи итальянцев – впоследствии это избиение стали называть «Резней латинян».

Даже притом что горожане и экспаты все были христианами, духовенство православной церкви побуждало свою паству нападать на католических священников, говоривших по-итальянски. Разъяренная толпа отрубила голову папскому посланнику в Константинополе, привязала эту голову к хвосту собаки и пустила несчастное животное бегать по улицам. «Резня латинян» ознаменовала собой предел ухудшения отношений между жителями Константинополя и иностранными купцами, а также между восточной и римской церквями. Византийцы продали четыре тысячи выживших итальянцев в рабство туркам-сельджукам.

Эти события показывают, насколько стремительно ранняя глобализация меняла людские жизни, обеспечивала процветание и одновременно порождала сильное недовольство. Всего за столетие численность итальянской общины в Константинополе возросла до 60 000 человек. Итальянские купцы пользовались налоговыми льготами и благодаря этому накапливали изрядные состояния, которым откровенно завидовали византийские торговцы. Своим высокомерным поведением они так разозлили жителей Константинополя, что разгневанные горожане в конце концов учинили кровопролитие, не щадя товарищей по вере. Вообще «Резня латинян» является классическим примером возмущения неимущих против имущих (если угодно, однопроцентщиков[55]).

Но подлинной причиной падения Константинополя были все же внешние события: крестовые походы, напомню, организовывались и велись в то же время, когда происходили инциденты, завершившиеся «Резней латинян». Римская и византийская церкви пребывали в ссоре с 1054 года, однако новый папа, Урбан II, придя к власти в 1088 году, обратился к византийскому императору, рассчитывая отыскать некий компромисс. Тем самым он надеялся укрепить собственное положение в противостоянии с антипапой. Император Алексей I охотно откликнулся на этот шаг и одобрил создание совета из представителей клира обеих церквей, призванного обсудить разногласия.

Так что, когда семь лет спустя, в 1095 году, уже византийский император попросил папу Урбана II о помощи против мусульман, Урбан ответил согласием. Папа даже лично явился во французский Клермон, дабы призвать группу церковных лидеров направить «воинов креста» на освобождение Иерусалима, который тогда находился во владении мусульман-сельджуков.

Из тех, кто отозвался на его призыв, вряд ли было возможно сформировать боеспособное и по-настоящему сильное воинство. Скажем, участниками так называемого «Народного крестового похода» были обыкновенные мужчины и женщины, двинувшиеся по суше в Константинополь. По пути, в долине Рейна, они нападали на евреев, проживавших в Майнце, Кельне, Шпейере и Вормсе, и этот поход сопровождала антисемитская оргия массовых убийств и насильственных обращений в христианство.

Из 50 000 человек, которые примкнули в Европе к Первому крестовому походу, всего 10 000 крестоносцев прибыли в Иерусалим, а из этих 10 000 воинов всего 1500 человек, преимущественно аристократы, могли похвастаться полным доспехом и полноценно вести боевые действия. Но и так крестоносцы сумели одержать победу. Благодаря освобождению Иерусалима западноевропейские правители, в особенности папа Урбан II, были вправе торжествовать: это выглядело важным символическим достижением.