* * *

Когда князь Владимир, правитель, выбравший для русов христианство, утвердился во власти, на территории, ему подчинявшейся, уже произошли заметные перемены. Многочисленные военные отряды прошлого сформировали новую структуру лидерства, которая подразумевала общее руководство со стороны представителей некоего харизматического клана. Здесь нам не придется строить догадки на основании анализа монет: мы можем обратиться к подробному источнику – древнерусской летописи, Повести временных лет, где излагается погодовая хроника правления князей руси. Эту летопись составили между 1050 и 1113 годами[50].

Под 860–862 годами сообщается, как именно обрели власть первые князья. Скандинавы, обитавшие в Восточной Европе, «пошли за море к варягам, к руси»[51] и призвали трех братьев прийти и править. Бросается в глаза то обстоятельство, что Повесть недвусмысленно характеризует заморских повелителей как чужаков. Эти братья основали династию Рюриковичей. При этом прибытие Рюриковичей отнюдь не положило конец эпохе военных отрядов. Наследование, как и ранее, было спонтанным и жарко оспаривалось. Всякий раз, когда умирал правитель из Рюриковичей, возникали распри, завершавшиеся лишь с утверждением на троне единоличного победителя.

Русы обладали к 941 году могущественным флотом, о чем мы узнаем от Лиутпранда Кремонского (920–972), не слишком сдержанного на язык итальянского посланника. В Константинополе Лиутпранд, исполняя поручение короля, очутился в 949 году, через восемь лет после нападения русов, но хронисту рассказывали о флоте из «тысячи и даже более кораблей», который вел князь Игорь.

Чтобы защитить город, византийский император пере-оборудовал пятнадцать своих военных кораблей, дабы те могли извергать так называемый греческий огонь, наиболее страшное оружие византийцев. Состав этого оружия веками держался в секрете: вообще греческий огонь содержал нефть и, подобно современному напалму, продолжал гореть, даже вступая в контакт с водой. Сталкиваясь с византийскими кораблями, испускавшими греческий огонь, русы спасались, только добираясь вплавь до берега.

Константинополь показался Лиутпранду Кремонскому самым передовым городом своего времени (хронист никогда не бывал в Багдаде). Среди городских чудес имелись механические птицы и львы вокруг трона императора Константина VII (правил в 913–959 годах). Разнообразные птицы издавали мелодичные трели, а сам трон «как будто охраняли огромной величины львы, не знаю, из бронзы или из дерева, но покрытые золотом; они били хвостами о землю и, разинув пасть, подвижными языками издавали рычание»[52]. Сильнее всего Лиутпранда поразил императорский трон, который поднимали к потолку – вероятно, посредством какого-то скрытого механизма (лебедки).

В 945 году русы заключили мирный договор с византийцами. Причем вождю русов Игорю по-прежнему пришлось советоваться со своими родичами – явный признак того, что он еще не стал полноправным монархом. Поскольку властью в обществе русов следовало делиться, историки обычно называют их правителей князьями, а не царями. Из текста договора также явствует, что некоторые русы крестились в христианство, а не просто выдавали себя за христиан ради налоговых льгот.

Княжество Игоря отличалось от аграрных монархий того времени, вроде Франции, тем фактом, что у русского князя было достаточно чиновников для контроля торговли, но их не хватало на «присмотр» за сельским хозяйством. Налого-обложение торговли предусматривало размещение чиновников во всех важных транспортных узлах, что было относительно несложно, а вот налогообложение сельского хозяйства требовало более крупной и устоявшейся бюрократии.

Несмотря на поражение под Константинополем, Рюриковичи в целом добивались успеха в своих набегах на Византию, однако не контролировали долину Днепра. В 945 году древляне, племена, обитавшие к востоку от Киева, восстали против русов, отказались платить дань и убили Игоря. Желая отомстить за гибель мужа, вдова Игоря Ольга начала победоносную военную кампанию против древлян, поработила и истребила всех выживших и разрушила их столицу, как показали раскопки в современном Коростене на западе Украины.

Ольга также изменила способ собирания дани. Прежде «чиновники» посещали каждое племя по отдельности по зиме, а княгиня велела подданным отныне являться на местные торговые посты. Туда сносили пушнину и прочие «лесные» товары, принимаемые представителями власти; это был важный шаг в становлении русской монархии, ибо произошло упорядочение потока доходов.

Ольга была среди первых Рюриковичей, принявших христианство. Блюдя между 945 и 961 годами престол для сына Игоря Святослава, который был слишком молод, чтобы править самостоятельно, она решила креститься в Константинополе спустя некоторое время после смерти своего мужа в 945 году. Повесть временных лет гласит, что византийский император Константин посватался к Ольге. Ее отказ выглядит остроумным: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А у христиан не разрешается это – ты сам знаешь». Константин, по-видимому, не обиделся, поскольку быстро признал свое поражение: «Перехитрила ты меня, Ольга». Возможно, летопись передает этот обмен мнениями не дословно, не подлежит сомнению, что Ольга приняла восточнохристианскую веру и определенно не вышла замуж за Константина.

Когда Ольга попросила Константина направить на Русь миссионеров, дабы распространить христианство, император отказался. Тогда она воззвала к германскому королю Оттону I, но и тот не предпринял никаких действий. Эта последовательность показывает, что русы искали помощи у ближайших соседей (византийцев), а уже потом обращались к прочим. Отдельные подданные Ольги в Киеве, впрочем, успели перейти в христианство, о чем свидетельствуют женские захоронения середины десятого столетия – с крестиками на шеях покойных. Когда сын Ольги Святослав I унаследовал трон в 963 году, Ольга отошла от дел, но Святослав отверг крещение.

Истинный Рюрикович, Святослав укрепил власть русов над территорией, протянувшейся вдоль Днепра – от Ладожского и Онежского озер на севере до Черного моря на юге. Два города, Новгород и Киев, стали важнейшими центрами его земель. На севере Новгород потеснил Старую Ладогу в качестве столицы, ибо этот город было проще защищать; первая цитадель, или кремль, возникла здесь около 1000 года. А на юге Киев, расположенный на высоком западном берегу Днепра, стал ключевым опорным пунктом «северно-южного» торгового маршрута. К 1000 году тут проживали несколько тысяч человек.