— Верхний этаж, мадемуазель, — объяснил шофер и уехал.

Музей был пуст. «Джейкоб должен обладать большим влиянием, если его допустили сюда без охраны», — размышляла Молли, поднимаясь в лифте. Дверцы лифта раздвинулись в стеклянном пентхаусе, откуда открывался потрясающий вид на город.

А посреди элегантного помещения стоял Джейкоб.

Молли увидела накрытый на двоих стол с кремовой скатертью и искрящимся хрусталем, две высокие свечи, от которых разбегались танцующие тени, несколько умело расставленных современных скульптур.

— Думаю, я оделась слишком нарядно, — рассмеялась она.

Джейкоб выглядел потрясающе в сером костюме, но Молли казалась себе Золушкой, одетой для бала.

— Ты очень красива, — сказал он, шагнув к ней. — Это необычная ситуация, и ты одета именно так, как подобает.

— Я чувствую себя очень необычно, — призналась Молли, еще не вполне пришедшая в себя.

Она подошла к окну и посмотрела на сияющий огнями город. Молли никогда не была в Париже, но сумела распознать Эйфелеву башню и Триумфальную арку. Джейкоб встал позади нее, и, слегка откинувшись назад, она прислонилась к нему, наслаждаясь его силой и чувствуя, что он принадлежит ей. Сейчас по крайней мере.

Они еще не обсуждали будущее, и в душе Молли росло страшное подозрение, что этот вечер Джейкоб дарит ей в знак прощания.

Он легонько коснулся ее плеча:

— У меня кое-что есть для тебя.

— Правда?

— Да… И мне пришлось потрудиться.

Он отошел и тут же вернулся, держа в руках цветок. Розу.

Не обычную розу. Молли поняла это, посмотрев на темно-красную сердцевину, на оранжевые лепестки с белыми краями.

— Она именно такая, какой я ее представлял, — улыбнулся Джейкоб. — Как твои волосы.

Молли посмотрела на него с восхищением:

— Роза моего отца.

— Роза Молли, — подтвердил он.

Она со слезами на глазах любовалась пламенеющим цветком.

— Но как?..

— Потянул за разные нити.

— У меня нет слов. — Молли засмеялась и моргнула, прогоняя слезы. — Спасибо, Джейкоб. Это очень много для меня значит.

— Я не хотел, чтобы ты плакала, — ласково заметил он.

— Это добрые слезы, — проговорила она.

— Тогда я продолжу и вручу тебе сразу все сюрпризы.

Сердце Молли едва не вырвалось из груди, когда Джейкоб достал из кармана маленькую бархатную коробочку. Она с недоверием и растущей радостью смотрела, как он опускается на одно колено.

— Молли Паркер, — сказал Джейкоб тихо и с большим чувством. — Согласна ли ты стать моей женой?

— Твоей женой? — пролепетала Молли.

Она не могла представить такое даже в самых смелых мечтах.

— Да, женой, — повторил он. — Я отчаянно, безумно тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Навсегда.

Навсегда… Какие дивные слова!

— Я никогда не думала…

Джейкоб улыбнулся.

— Я тоже не думал, — кивнул он. — Я никогда не думал, что могу обрести счастье. Девятнадцать лет я жил только наполовину. Я позволил работе поглотить меня. Я не вспоминал. Не думал. Не мечтал. Я никого не подпускал к себе близко, боясь, что люди узнают, каков я на самом деле.

Молли погладила его по щеке:

— Но на самом деле ты не такой.

— Ты помогла мне понять это. Ты заставила меня посмотреть на себя по-другому. Я наконец понял, что зря мучил себя.

Он покачал головой и коснулся губами ее пальцев.

— Чувство вины способно проникать нам в сердце и держать нас в плену, — мягко заметила Молли.

— Любовь к тебе освободила меня, — продолжал Джейкоб. — И я хочу любить тебя всю жизнь, если ты позволишь. Ты позволишь, Молли? Ты станешь моей женой?

— Да, — ответила она и протянула руку, чтобы Джейкоб мог надеть ей на палец кольцо.

Молодая женщина с восхищением смотрела на старинный бриллиант, вставленный между двумя сапфирами.

— Бриллиант принадлежит моей семье, — пояснил Джейкоб, — а сапфиры новые. Чтобы мы не забывали, кто мы такие, и что вместе мы можем стать лучше.

— Мне очень нравится. — Молли подняла Джейкоба с колен и бросилась в его объятия.

Утро их свадьбы было ясным и солнечным. Ночью шел дождь, но сейчас последние серые облака исчезали на горизонте.

Молли стояла у окна своей старой детской. Она решила провести последнюю ночь здесь. После свадьбы маленький коттедж будет перестроен и превращен в офис ее компании, занимающейся ландшафтным дизайном.

Джейкоб, сделав ей предложение, объявил, что хочет жить в Вольф-Мэнор.

— Я раздумал продавать имение. Вольф-Мэнор — мой дом, и твой тоже. И я хочу наполнить его нашими общими приятными воспоминаниями. Я хочу слышать детский смех в его коридорах, если только нам будет даровано такое счастье.

Молли улыбнулась и посмотрела на парк, к которому уже прикоснулась золотыми пальцами осень. Она радовалась, что Джейкоб принял такое решение.

Последние месяцы прошли в подготовке того, что пресса назвала «свадьбой года». Братья Джейкоба и их жены съехались в имение.

Молли была счастлива, увидев их. И не сомневалась, что Джейкоб счастлив еще больше.

Вольф-Мэнор снова стал домом.

В дверь осторожно постучали, и Аннабелла, подружка невесты, заглянула в комнату:

— Ну, как ты? Я пришла помочь тебе одеться.

— Очень, очень волнуюсь, — призналась Молли, отходя от окна. — Но это радостное волнение.

— Да, это великий день, — согласилась Аннабелла.

— А ты как себя чувствуешь?

Аннабелла погладила свой чуть округлившийся живот:

— Нормально. Утренняя слабость почти прошла.

— Выглядишь прекрасно, — заметила Молли.

Ее подруга больше не стеснялась шрама на щеке.

Теперь она высоко держала голову, в глазах ее светилась любовь к мужу, Стефано. Аннабелла улыбнулась Молли и потрепала ее по плечу:

— Ну, пора. Фотограф хочет через час видеть тебя в подвенечном наряде с улыбкой на устах.

Готовилось пышное торжество. Молли отстаивала идею скромной свадьбы, и Джейкоб склонен был согласиться, но его братья и сестра сочли, что свадьба старшего брата — прекрасный повод для них собраться вместе.

Молли надела шелковое платье цвета слоновой кости. Аннабелла накинула ей на голову прозрачную белую фату и отступила на шаг: