— Что ты здесь делаешь?

Молли повернулась, подняв облако пыли. Джейкоб стоял на пороге, и по его тону она поняла, что он не слишком рад видеть ее.

— Извини. Я бродила по дому. Кажется, сюда никто не заходил лет двадцать.

— Скорее тридцать. — Он оглядел детскую. — Нехорошо. Надо навести порядок и тут. Все остальное почти доделано.

— Пожалуйста, не надо! — не удержавшись, воскликнула Молли. — Здесь столько воспоминаний…

— Знаю, — отрезал он.

— Добрых воспоминаний, — настаивала она. — Это ты сделал?

Молли взяла Джейкоба за руку, и он после секундного колебания позволил ей провести его в угол комнаты. Его взгляд не выразил ничего, когда он посмотрел на дом из спичек.

— Да, я.

— Это замечательно! У тебя уже тогда был талант. — Он пожал плечами, но Молли испытывала настоятельную потребность показать Джейкобу все эти сокровища, вызвать у него теплые чувства. — Смотри! Этот план ты начертил вместе с Лукасом?

Теперь он слегка улыбнулся:

— Да… Я и забыл об этом. Мы очень долго работали. Измеряли лужайки рулеткой, старались соблюсти масштаб. Если я не ошибаюсь, один дюйм равнялся ста ярдам.

— Это очень сложная работа для детей такого возраста. — Молли оглядела пыльную комнату. — Вы проводили здесь много времени?

— Не очень. Каникулы в основном. Нас с Лукасом отправили в частную школу, когда мы были совсем маленькими. — Джейкоб замолчал, и Молли задержала дыхание, чувствуя, что он готов открыться ей. — Отец никогда не поднимался сюда, — тихо проговорил он. — Иногда нам казалось, что только здесь мы в безопасности.

Молли моргнула, стараясь не заплакать, и взяла его за руку. К ее удивлению и радости, Джейкоб позволил ей переплести их пальцы.

Немного помолчав, он показал на кукольный домик:

— Аннабелла могла играть с ним часами. Часто втягивала в игру и меня. Я всегда был папой… А Натаниель обожал маскарадные костюмы. — Джейкоб открыл большую коробку, в которой Молли увидела рыцарский шлем и игрушечный меч. — Мы часто устраивали шуточные битвы.

Он медленно обошел комнату, вглядываясь в каждый предмет. Пробившееся сквозь облака солнце освещало его черты, смягченные приятными воспоминаниями. И в этот момент Молли поняла, что любит Джейкоба.

Это было так естественно, так очевидно. Так просто.

Конечно, она любит его. Она полюбила Джейкоба уже тогда, когда ребенком следила за ним через щель в заборе. Молли любила и мальчика, заботившегося о младших братьях, и мужчину, доброго, обладающего огромным чувством ответственности, абсолютно надежного.

Но она не могла сказать ему об этом сейчас. Джейкоба и так переполняли эмоции. Поэтому она улыбнулась и дотронулась до его руки:

— Замечательно, что вы были друг у друга.

Он удивился, потом медленно произнес:

— Да. Замечательно.

Как только Молли отдала себе отчет в том, что любит Джейкоба, все встало на свои места. Словно ее любовь была ключом не только от ее сердца, но и от разума. Она наконец поняла, что надо сделать в бывшем розарии.

Но сначала следует уделить внимание кое-чему более важному — дню рождения Джейкоба. Поскольку он постоянно запирался в кабинете, приготовления не требовали ухищрений. Оставив в кухне записку, Молли отправилась за покупками. Вернувшись через час, она обнаружила, что Джейкоб не видел записку, поскольку не выходил из кабинета.

Вечером она переоделась в блузку и летнюю юбку, привела в порядок волосы, подкрасила глаза. И постучала в дверь кабинета.

— Молли? — Его голос прозвучал приглушенно из-за дубовой двери.

— Джейкоб, уже восемь часов. Ты не собираешься закончить работу?

— Извини. Мне очень много надо сделать.

Молли это предвидела.

— У меня кружится голова…

Джейкоб выскочил из кабинета. Его лицо выражало искреннюю тревогу:

— Что случилось? Ты…

— Я в полном порядке. — Она подмигнула. — Это был единственный способ вытащить тебя.

Он нахмурился:

— Ты меня обманула?

— Из благородных побуждений. — И прежде, чем он успел рассердиться, взяла его за руку. — Идем.

— Что? Мне надо…

— Тебе ничего не надо делать прямо сейчас, — заявила Молли. — Пойдем. — Она привела его в полутемную кухню. — Закрой глаза.

— Что?!

Молли, смеясь, встала на цыпочки и закрыла ладонями глаза Джейкоба:

— Я серьезно.

Он сердито хмыкнул, ничего не понимая.

Не отнимая рук, Молли вывела его на середину кухни:

— Мне надо отойти на минуту, а ты не подглядывай. Хорошо?

— Хорошо, — раздраженно бросил он.

Молли принялась зажигать свечи на торте — тридцать восемь штук. Потом взяла торт и поднесла к Джейкобу.

— Теперь можешь открыть глаза. С днем рождения, Джейкоб. — Он посмотрел на торт так, словно не знал, что это такое. Молли испугалась. Неужели она совершила страшную ошибку? — Разве ты никогда не видел именинных тортов? — поддразнила она его.

— Приготовленных для меня — нет.

— Никогда?

Джейкоб пожал плечами:

— По крайней мере я такого не помню. В свой день рождения я был в школе, а там не пекут торты.

— А я приготовила твой любимый, — сказала Молли с улыбкой. — Шоколадный. Такой торт ты хотел получить в свой восьмой день рождения.

— Я люблю шоколад. — Голос его был хриплым.

Напряжение между ними росло, и ее руки, державшие торт, задрожали.

— Вот. — Молли поторопилась поставить торт на стол. — Загадывай желание. — Джейкоб наклонился, чтобы задуть свечи, однако продолжал смотреть ей в глаза. Молли затаила дыхание. Она точно знала, что пожелала бы сейчас сама. — Что ты загадал? — спросила она, когда свечи были потушены.

— Если я скажу, желание не исполнится.

Джейкоб улыбнулся, медленно и сексуально. Молли словно обдало жаром. Она никогда раньше не видела у него такой улыбки. Он стал таким обаятельным, что она едва удержала нож, которым собиралась разрезать торт.

— Можно, я предложу тебе кусочек? — Улыбка Джейкоба все еще согревала ее, и она осмелилась подцепить вилкой кусочек торта и протянуть ему, в свою очередь весело улыбаясь. — Ты готов?

Джейкоб послушно открыл рот, даря ей темный жаркий взгляд. Сердце Молли билось быстро и прерывисто, когда она положила ему в рот кусочек выпечки. Как она любит этого мужчину! Как желает его!

Его губы обхватили вилку, пальцы легли на ее пальцы. Молли едва не вскрикнула. Джейкоб проглотил торт, отобрал у нее вилку и улыбнулся: