– Возможно и другое. Они сейчас на хате и потрошат Эмму с Чепцом! – озабоченно сказал Филарет.

– Ты прав! Давай быстрее отсюда сваливать! – сказал Лапа, поднимая руку перед мчащейся машиной.

Старенький синий «Москвич», скрипнув тормозами, остановился перед ними.

Машина внутри была чистой и ухоженной. Мотор ровно работал без перебоев и посторонних шумов.

Доехали. Филарет попросил, расплатившись:

– Минут десять подождите! Скорее всего, еще поедем, если, конечно, вы не против.

В подъезде было подозрительно тихо.

Открывая дверь в квартиру ключом, Филарет внимательно прислушивался, но ничего настораживающего не услышал.

В коридоре квартиры тоже было тихо.

Едва Лапа зашел, как незнакомый шепелявый голос сказал:

– Грабки в гору! Спокойно лечь на пол!

В темноте послышался звук взводимого курка.

Свет в коридоре неожиданно ярко вспыхнул, и они увидели Чепца, стоящего в открытой двери ванной комнаты.

Несмотря на синяки под обоими глазами, он довольно ровно держал «пэтэушку» двумя руками.

– Прошу прощения! Ошибочка вышла! – извинился рязанец, опуская дуло пистолета вниз.

В дверном проеме кухни стояла Эмма, тоже с пистолетом в руках.

– Ты, я вижу, совсем отошел! – оценил состояние Чепца Лапа, вставая с пола.

– Тут на нас нападение было, пришлось отбиваться! – пояснил Чепец, мотнув головой в сторону гостиной.

Пройдя в гостиную, Филарет увидел трех человек, сидящих на стульях.

Руки каждого были связаны за спиной широким скотчем, ноги привязаны к ножкам стула, каждая нога к своей ножке, а рты заклеены той же широкой клейкой лентой.

В одном из них Филарет с трудом узнал водителя «Фольксвагена», лицо его представляло сплошную кровавую маску, а двое других ему были неизвестны.

Мужчина с шеей и фигурой борца сидел на стуле и морщился, вытягивая перевязанную в колене ногу.

Второй, низкорослый рыжий парень лет двадцати, откинувшись назад, бережно поддерживал перевязанную левую руку, прибинтованную скотчем к туловищу.

– Водила привел своих друганов с пушкой ломануть меня после ментов! – объяснил Чепец.

– Вы, мужики, посидите, подумайте о том, как будете разруливать этот вопрос, а я пока с ребятами переговорю, – сказал Филарет, уводя рязанцев на кухню. – Ребята! Вот ваши деньги! Там внизу «Москвич» стоит. Попробуйте договориться с дедом-шофером. Лучше всего ехать прямо сейчас на Рязань! Через час в городе все дороги перекроют, и вам отсюда не выбраться. Тем более что не исключено, что тебя и меня кто-нибудь на заводе засек.

– Извини, что так получилось. Будешь в Рязани – заходи в кафе «Фиалка», мы там чуть не каждый день тусуемся. Если нас не будет, ребята скажут, как нас найти! – сказал Лапа, пожимая руку Филарету.

– Если дед не согласится, уйдем на «фольксе». Серега моим друганом стал, нарисовал доверенность на Лапу. С моей рожей только светофором работать! Спасибо! Ты настоящий пацан! – пожал руку Чепец. – Эмма Валериановна! Большое спасибо за все, что вы для меня сделали! Примите мое скромное вознаграждение! – сказал Чепец, отделяя часть полученных денег Эмме.

– И от меня возьмите! – попросил Лапа, отдавая стопку купюр по сто долларов, в которой было не меньше двадцати штук.

– Ребята! Да я не за деньги! – только и смогла проговорить Эмма.

– Но с деньгами лучше! – уточнил Лапа. И рязанцы исчезли.

– Расскажи, родная, что у вас тут случилось? – попросил Филарет, наливая в чашку остывший чай. Захватив с тарелки подсохший бутерброд, Филарет с аппетитом начал его есть, внимательно слушая рассказ Эммы.

– Я в себя не могу прийти после этого золотого дождя, который на меня свалился, а ты меня про каких-то городских бандитов спрашиваешь! – воскликнула Эмма, пряча деньги по своему обыкновению в трусы.

– Лапонька! У меня очень мало времени, а дел еще воз и маленькая тележка. Если все будет хорошо, то денежка тебе еще капнет. Не могу сказать сколько, но будет.

В дверь осторожно поскреблись.

– Ой! Кто там? – испуганно спросила Эмма, прижимая руки к животу.

– Не бойся! Это Сан Саныч пришел! – объяснил Филарет посторонний звук.

Сан Саныч протиснулся в дверь и сразу, еще в коридоре, начал рассказывать:

– Сначала взорвалась граната в заводоуправлении. Ты мне сказал, в каком окне, вот я на него видеокамеру и направил. Минут через пять на первом этаже заводоуправления был взрыв. Через двадцать минут взорвалось на свалке. Завод оцеплен. Людей начали выселять из соседних жилых домов. Весь район оцеплен милицией и войсками.

Я все записал на видео. Есть еще интересная запись одного милицейского разговора. Я записал, как ты говорил, через узконаправленный микрофон, и сделал его видеозапись.

Взглянув на часы, Филарет обнаружил, что уже шесть часов утра.

– Эмма! Давай скорее рассказывай, что здесь произошло.

– Не пойму, куда ты торопишься? Сегодня суббота – выходной день, а у тебя все дела и дела… Позвонил в дверь водитель и попросил меня выйти, оказать тебе медицинскую помощь. Сказал, что ты не можешь подняться в квартиру. Как я поняла, эти двое поднялись на второй этаж и ждали, пока я выйду за дверь.

Только я вышла из подъезда, как водитель ударил меня по голове. Очнулась я уже в квартире. Все трое были привязаны к стульям. Если серьезно, то момент драки моего пациента я не видела, но при дальнейшем разговоре присутствовала. Алеша, по паспорту он Миша, очень жестко говорил с нашим водителем. Сказал, что если он не привезет в Москву десять тонн зелени, то будут большие неприятности с ним и семьями всех друзей. Зелень он должен привезти через неделю. За каждый час просрочки с него возьмут штраф. Я только не поняла, при чем тут тонны какой-то зелени. В Москве, что, зелени не хватает?

– Большой город Москва, очень зелень любит! – еле сдерживая хохот, объяснил Филарет.

– Мы сейчас пошли по делам, а ты покарауль наших «друзей» до обеда, – попросил Сан Саныч.

– Обед понятие растяжимое. У одних он начинается в двенадцать, а у других в четырнадцать часов. Можно, я сюда своего зятя вызову? Одной как-то стремно с этими бандитами в квартире оставаться! – спросила Эмма.

– Давай вызванивай! Действительно, одной женщине опасно с такими людьми в квартире оставаться.

– Почему мы после дела едем в твой поселок? – спросил Сан Саныч, стоя на улице перед домом.

– Из моего поселка очень легко уйти в соседнюю республику, пардон, страну. Можно уйти на машине, по воздуху и даже по воде. Какой путь будем выбирать, я пока не знаю, но все три пути отработаны. С нами будет такая сумма денег, что за них могут половину города перерезать.