– Я, Филарет, тебе полностью доверяю. Тут все равно ловить нечего, тем более что меня начали на работе прессовать. Работать не дают, хорошо, ты договор на локомотивное депо подкинул, я с него зарплату получил, а так хоть святых выноси.

– Чем это можно объяснить? – спросил Филарет, искоса поглядывая на своего товарища.

– Во-первых, я пришел не из института, а из санитарной инспекции. Во-вторых, пришел не молодым мальчишкой, а опытным специалистом с серьезными знаниями, с хорошими знакомствами на высоком уровне, а у нас в наладке в основном блатные ребята сидят.

Ну и третье – отсутствие у меня высшего образования. Ты же меня пристроил на должность старшего инженера, а многие с высшим образованием сидят техниками, лаборантами или просто инженерами. У меня и оклад выше, и работа не такая грязная. Короче, не прижился я в этой конторе.

– Не бери в голову. Завтра все будет по-другому. Возьмем бутылочку коньяка, выпьем и будем вспоминать этот день, как страшную сказку со счастливым концом.

– У тебя легкая рука! Решиться на такое дело! У нас в стране это первое прямое ограбление банка!

– Давай не будем говорить гоп, пока не прыгнули, – оборвал Филарет приятеля.

– Зачем тебе нужен этот взрыв на заводе?

– Кстати, ты пленку на телевидение отправил?

– Я ее через Интернет скинул, со всеми крупными планами заводской территории.

– А мое замечание о второй серии взрывов?

– Обижаешь, начальник. Как ты и просил, прочитал заявление через модулятор звука. Теперь ни одна собака не сможет узнать мой голос! – сказал Сан Саныч.

– Это нам уже будет не страшно: узнают, не узнают голос.

– Но ты не ответил на мой вопрос, зачем этот взрыв на заводе, – не отставал Сан Саныч.

– Такое ограбление идет на уровне федерального преступления. Ловить нас будут все службы России. Надо, чтобы в это время у всех «компетентных» служб появилась задача, которую надо решать в первую очередь. Антитеррористические мероприятия, тем более перед приездом президента, являются более приоритетной задачей, чем какое-то ограбление. До понедельника о нем вообще никто говорить не будет.

– Ты так уверенно и умно говоришь, что хочется верить, – заметил Сан Саныч.

Совещание в здании администрации города началось ровно в девять часов утра.

Подождав, пока все рассядутся, Филарет вошел в зал и, немного пройдя назад, уселся рядом со вторым выходом.

Зал был полон едва ли наполовину.

Люди группами рассаживались по всему залу, стараясь отсесть подальше от первых рядов.

Мэр города, выйдя на трибуну, откашлялся и хорошо поставленным голосом стал читать сводку инфекционных заболеваний с начала года. Потом пошел рассказ о недостаточном финансировании здравоохранения. Филарет поудобнее устроился в кресле, приготовившись внимательно слушать. Не прошло и пяти минут, и Филарет отключился, заснув самым постыдным образом под мерный говорок мэра.

Проснулся он только от мерной вибрации мобильного телефона.

– Это банк? – спросил бодрый голос Ларисы.

– Нет, крематорий! – буркнул в ответ Филарет и снова провалился в сон.

– Хорош спать! У нас тут такое в городе творится, а он спит! – прошипел на ухо знакомый голос.

Встрепенувшись, Филарет обнаружил за собой полковника ФСБ Федотова.

– Что случилось? – потянувшись всем телом, спросил Филарет, немного повернувшись в сторону полковника, который сидел сзади.

– Давай выйдем, покурим и поговорим, – предложил Федотов.

На трибуне тем временем выступал главный врач областной больницы Славин, лысый, рыхлый мужчина лет шестидесяти. Последнее, что слышал Филарет, была фраза о затянувшемся капитальном ремонте второго корпуса.

Часы над входной дверью показывали десять часов сорок пять минут.

– Секундочку, подождите! – попросил Филарет, заходя в туалетную кабинку.

Набрав на мобильном телефоне номер Ларисы, быстро сказал, не давая вставить слово:

– Это банк или крематорий? Процесс пошел!

И сразу же нажал кнопку отбоя.

Вытащив из внутреннего кармана радиопередатчик, Филарет нажал кнопку и, увидев, что загорелась красная лампочка, облегченно вздохнул. Вентилятор в банке включился. За время своей работы он должен был высосать все деньги со стола.

Опустил радиопередатчик в унитаз и дернул за ручку слива воды.

Булькнув, миниатюрный передатчик исчез.

Спустив еще раз воду, Филарет вышел из кабинки и, не обращая никакого внимания на полковника, умылся. Вытер носовым платком лицо, встал перед воздушным полотенцем и стал сушить руки, потряхивая ими.

– Ты сильно оборзел за последнее время! Может, тебя арестовать на недельку? – негромко спросил полковник, едва сдерживая раздражение.

– За что вы собрались меня арестовывать? – вопросом на вопрос ответил Филарет, стряхивая капли воды с пиджака.

– Был бы человек, а статья найдется! – обрадовал полковник своего внештатного сотрудника. – Странный ты сегодня, смелый и какой-то напряженный, – заметил полковник, внимательно всматриваясь в Филарета.

– Обычный, как всегда.

– Ты думаешь, если сдал нам склад со взрывчаткой, то можешь мне хамить? Я тебя в порошок сотру! Ты отсюда не выйдешь!

– Из туалета или из здания? – поинтересовался Филарет, внимательно рассматривая своего собеседника.

– Из туалета, допустим, ты выйдешь, а из здания навряд ли, – объяснил полковник, доставая из кармана мобильный телефон.

– Ну вот теперь, как говорили коммунисты, звериное лицо империализма показало свою истинную сущность!

– Я не понимаю тебя! Его арестовывают, а он говорит загадки! – воскликнул полковник, не нажимая на зеленую кнопку вызова мобильного телефона.

– Как только на меня наехал лобастый в кабинете, я сразу понял, что этим все и закончится. Запись, которую я сделал в кабинете начальника управления, на крыше театра, уже далеко отсюда. Если я сегодня не выйду на связь, то ее опубликуют в американских и английских газетах. Представляешь, какие заголовки выйдут?

«ФСБ крышует террористов! Совместно с чеченцами ФСБ организует взрывы на заводе в крупном городе! Срыв приезда президента!»

– Ты этого не докажешь! – прошипел полковник, меняясь в лице.

– Не буду я ничего доказывать! Это сделают работники прокуратуры или еще кто-нибудь!

– Что же делать? – несколько придя в себя, спросил полковник.

– Не трогай меня, и все будет хорошо. В городе все будет тихо, как на кладбище.

– Тихо уже не будет! Утром был взрыв на заводе, и сейчас там все наши сидят, мины ищут. Город весь оцеплен войсками. Никого в город не впускают и не выпускают. Ввели негласное военное положение. Еле выпросил одного оперативника, чтобы тебя арестовать.