Через десять минут «Фольксваген» остановился возле знакомого дома на Мясницкой.

Едва машина остановилась, как из подъезда выскочил Лапа и, бережно поддерживая своего товарища за плечо, завел его в дом, что-то ласково говоря ему на ухо.

– Пару минут меня подождите! – попросил Филарет водителя, забегая в подъезд.

В комнате на диване лежал Чепец и негромко ругался:

– Волки позорные! Кони педальные! Весь ливер отбили! Два часа втроем мудохали!

– Ты на дело сможешь пойти? – спросил Филарет, внимательно всматриваясь в избитое лицо бандита.

– Какое дело? Надо быстрее сматываться отсюда, пока совсем не загребли.

– Мужики, я вас вызвал для дела, а не для удовольствия смотреть на вас. Сейчас отдал двадцать пять штук, чтобы вытащить этого хулигана.

– Ему в больницу надо, – заныл Лапа.

– Короче, будет так. Через час я привожу врача, он обрабатывает раны, а пока он будет работать, мы с Лапой идем на завод. Я с этим «фольксом» договорюсь, он отвезет вас на следующую станцию. Здесь в городе на вокзале вам нечего рисоваться! Все за мои бабки. Если нет, выбирайтесь из города как хотите, а я вас на счетчик ставлю на пятьдесят тонн зелени. Думайте. Мне ехать за врачом или нет?

– Это большие деньги. Но я тебе обещал сделать дело, значит, надо делать. Привози лепилу, а мы с тобой пойдем на дело, – твердо ответил Лапа.

«Фольксваген» привез его в знакомый двор, куда выходила секретная дверь гаража Эммы.

– Шеф! Подожди часок на улице! Будет еще работа! – попросил Филарет, рассчитываясь с водителем.

– Ты платишь деньги – значит, ты банкуешь! Ловко ты пацана из ментовки вытащил! – восхитился водитель, первый раз за вечер выразивший свое отношение к происходящему.

Дверь в гараж бесшумно отворилась.

– Тихо иди за мной! – предупредила Эмма, ведя Филарета за руку.

Узенькая полоска света пробивалась сквозь щель в приоткрытом люке.

– Это вы свет не выключили? – шепотом спросила Эмма, на цыпочках приближаясь к люку.

– Моя стерва ушла на ночные замеры с этим Филаретом! Могу я один раз расслабиться без моей мегеры! – вещал из люка пьяный мужской голос.

Голос мужчины гулко разносился по почти пустому гаражу, легонько резонируя по углам.

Тоненький женский голосок поддакнул ему:

– Твоя сучка меня заколебала! То ей протокол не так написан, то я обругала директора прачечной! Сама десять тыщ в месяц получает, а мне только две дает!

– Галка! Помощник санитарного врача! Вот стерва! – шепотом сказала Эмма, сжав руку Филарета.

– Такой гараж выстроила, а мне на бутылку жмотится дать! – снова забубнил голос мужика.

– Тебе сколько ни дай – все пропьешь! Ты акты ее последние принес? Мне завтра их надо показать главному врачу! Ох ты у меня попрыгаешь, стерва! – злорадно проговорил женский писклявый голос.

Эмма рванулась вперед, но Филарет удержал ее, больно схватив за плечо.

– У моей сучки появились деньги. Дочка с тестем пошла задаток за квартиру отдавать, а я перепрятал остальные деньги в «Запорожец». Вот искать будут! – засмеялся пьяный мужик.

– Много денег? – поинтересовалась писклявая.

В гараже явственно послышалось бульканье наливаемой в стакан жидкости.

– Я не считал, но несколько пачек долларов. Они запечатаны в ленту. Я оттуда только две бумажки взял. Ты себе колечко купила, и бухла взяли! – пьяным, заплетающимся голосом проговорил мужик и замолчал.

Ровно через секунду послышался громкий храп.

Послышались быстрые шаги по металлической лестнице.

Подскочив к люку, Филарет дождался, пока он откинется, присев на одно колено, занес правую руку для удара.

Растрепанная голова молодой женщины показалась над краем люка.

Едва обнаженная женщина до половины высунулась из люка, как Филарет нанес короткий удар по сонной артерии.

Голова женщины упала на грудь.

Подхватив тело, Филарет рывком выдернул его из люка, аккуратно положив на бетонный пол гаража.

– Какая ты стерва, Галочка! – горько сказала Эмма, наклоняясь над обнаженной сотрудницей.

– Ты не рассусоливай, а мигом лети вниз, доставай свои документы. Я пока деньги в машине поищу, – посоветовал Филарет, поднимая брезентовый чехол, которым был накрыт старый автомобиль.

Деньги обнаружились буквально через минуту. Алкоголик спрятал их под чехол заднего сиденья, где они сразу нашлись, едва Филарет охлопал сиденья.

– Держи свои деньги и не оставляй на виду! – посоветовал Филарет, протягивая их Эмме.

Щупленький мужик в одних черных семейных трусах заливисто храпел, вольно раскинувшись на разложенном диване.

Эмма пристально посмотрела на Филарета и навзрыд заплакала.

– Ты не реви, а одевай по-шустрому своего мужа. Надо быстрей перенести его в квартиру или хотя бы в подъезд дома. Что с Галочкой делать будем?

– Я бы эту стерву убила! – тряхнув головой, мечтательно сказала Эмма. – Если ее заберет милиция, то с работы Галочку попрут непременно! – Эмма взяла со стола мобильный телефон.

– Только говорить я буду! – предупредил Филарет, забирая телефон из женских рук. – Милиция! Тут во дворе труп голой бабы валяется! Приезжайте, заберите! – Филарет натурально икнул и продиктовал адрес: – Улица Мичурина, 55, около гаражей во дворе.

– Собери ее вещи и быстро наверх! – приказал Филарет.

Взвалив расплывшееся тело Галочки на правое плечо, он быстрым шагом направился к двери.

Эмма семенила рядом.

Положив тело женщины на землю, Филарет собрался идти назад, как из двери выскочила Эмма и широким жестом разбросала вещи своей сотрудницы по двору.

Открыв бутылку водки, Эмма обильно полила голое тело и поставила рядом с ней бутылку, предварительно обжав ее рукой Галочки.

– Давай быстрей, сматываемся! – приказал Филарет, посыпая вокруг табаком из сломанных сигарет.

– Зачем ты это сделал? – спросила Эмма, закрывая дверь гаража на ключ.

– Вдруг милиция приедет с собакой? Песик точно приведет их к твоей двери. А собачки очень не любят табак – он у них отбивает нюх. Сейчас я перенесу твоего мужа в подъезд, а ты мне снова нужна, – предупредил Филарет, взваливая легкое тело мужчины на свое плечо.

Едва он хотел скинуть на пол бесчувственное тело алконавта, как резко открылась дверь Эмминой квартиры.

Из нее выскочила высокая белокурая девушка в длинной ночной рубашке и с ходу бросилась на грудь матери.

– Деньги пропали! Никого дома не было! – зарыдала она.