отцовской компании. Тебе не хватило яиц признаться, чего ты действительно хочешь.

– Я совершил ошибку.

Оливер говорит низким и настойчивым голосом, и я вижу, что он все пытается взять Аиду за руку, но она убирает ее, чтобы он не смог до нее дотронуться.

– Я усвоил урок, обещаю. Я так скучаю по тебе, что уже сотню раз хотел сброситься с крыши «Кейстоун Капитал». Я сижу в этом гребаном офисе и чувствую себя несчастным. У меня на столе стоит наша фотография, сделанная на колесе обозрения, где ты смеешься и держишься за мою руку. Это был лучший день в моей жизни, Аида. Если ты дашь мне еще один шанс, я докажу, как много это значит для меня. Надену кольцо тебе на палец и покажу всему миру.

– На моем пальце уже есть кольцо, – глухо произносит Аида, поднимая руку, чтобы показать ему. – Я замужем, помнишь?

– Этот брак – дерьмо собачье. Ты сделала это назло мне. Тебе насрать на гребаного Кэллама Гриффина – он воплощает все, что ты ненавидишь! Ты терпеть не можешь заносчивых фальшивых показушников. Как долго вы вообще встречались? Я же вижу, что ты несчастна.

– Я не несчастна, – говорит Аида. Но звучит не очень убедительно.

Знаю, что должен прервать их, но я прирос к месту. Я в ярости, что Оливер Касл пытается совратить мою жену на моей же гребаной вечеринке по сбору средств, но мне также интересно, как отреагирует Аида.

– Давай поужинаем завтра, – умоляет Оливер.

– Нет. – Аида качает головой.

– Тогда приходи ко мне. Знаю, что он не ласкает тебя так, как я.

Неужели она согласится? Неужели она до сих пор хочет заниматься с ним сексом?

Оливер пытается обнять мою жену и поцеловать ее в шею. Аида убирает его руки, но она зажата в угол, а узкое платье и шпильки затрудняют движения.

– Прекрати, Оливер, кто-то может тебя увидеть…

– Я знаю, что ты скучаешь по этому…

– Я не шучу, прекрати, или я…

Оливер снова прижимает ее к перилам, пытаясь засунуть руку ей под платье. Я знаю наверняка, что под ним нет трусиков, потому что сам позаботился об этом. Представляю, как Оливер касается голой киски моей жены, и взрываюсь.

Я слышал, что гнев может ослеплять, но со мной такого не случалось – даже в минуты ярости я всегда сохранял самообладание.

Теперь же я буквально выскакиваю из-за кленов, хватая Оливера Касла за горло и изо всех сил сжимая его левой рукой. При этом мой правый кулак снова и снова наносит удары ему по лицу. Я слышу безумный рык и понимаю, что издаю его сам, дрожа от гнева, избивая мужчину, посмевшего лапать мою жену. Я даже начал поднимать его, словно желая выбросить за перила.

Возможно, я бы так и сделал, если бы мой отец, Аида и еще несколько человек не схватили меня за руки и не оттащили от Касла.

Лицо Оливера превратилось в кровавое месиво, губа лопнула, а парадная рубашка испачкалась в крови. Как и моя, понимаю я, глядя вниз.

Вечеринка резко прервалась. Все присутствующие внутри и снаружи глазеют на нас.

– Вызовите охрану, – рявкает мой отец. – Этот мужчина пытался напасть на мистера Гриффина.

– Хрена с два, – рычит Оливер. – Он…

Еще одним ударом в лицо мой отец заставляет его замолчать. Фергус Гриффин не потерял хватку – голова Касла запрокидывается назад, и он с грохотам падает на пол. Два охранника вваливаются на террасу, чтобы поднять его.

– Убирайся. Сейчас же, – на выдохе шипит мне отец.

– Я отвезу жену домой, – громко сообщаю я, чтобы все слышали. Я снимаю свой пиджак и накидываю его Аиде на плечи, словно у нее шок.

Аида позволяет мне сделать это, потому что она действительно в шоке. В шоке от того, как я атаковал Оливера Касла, словно бешеный пес.

Я кладу руки ей на плечи, мы проходим сквозь толпу и спускаемся на лифте на первый этаж.

Я сажаю жену в ожидающий нас лимузин.

Аида

Как только мы садимся в лимузин, Кэллам рявкает: «Поехали», – и поднимает перегородку, так что мы оказываемся сзади наедине, отрезанные от шофера.

Руки моего супруга покрыты кровью, как и его рубашка. У него кровь даже на лице, а волосы растрепались и падают на лоб. Взгляд совершенно дикий, и чернота зрачков особенно выделяется на фоне бледной голубизны. Радужку окружает темное кольцо, отчего он похож на хищную птицу, когда смотрит на меня вот так как сейчас.

На лице ходят желваки, а на шее выступили вены.

– Ты с ума сошел? – кричу я, когда лимузин трогается.

Я сбрасываю пиджак Кэллама, недовольная тем, что дала себя обернуть, словно я какая-то жертва.

– Этот вонючий урод лапал тебя, – отвечает муж.

В его голосе слышится ярость. Мне и раньше доводилось слышать супруга в гневе, но таким – никогда. Его окровавленные руки трясутся. Я своими глазами видела, как он пытался поднять Оливера и выкинуть его за перила. Он собирался сделать это. Собирался его убить.

Похоже, я недооценивала Кэллама Гриффина.

– Я бы сама разобралась, – огрызаюсь я. – Он просто был пьян. Я вполне бы справилась с ним, не устраивая сцен.

– Он пытался соблазнить тебя прямо у меня глазах, – рычит Кэллам.

– Ты шпионил за мной!

– Черт возьми, да. Ты моя жена. У тебя нет от меня секретов.

Я презрительно фыркаю.

– Это работает только в одну сторону, не так ли? Ты весь день где-то отсутствуешь на своих секретных встречах и совещаниях. Отсиживаешься в папочкином кабинете, строя планы.

– Я работаю, – шипит Кэллам сквозь стиснутые зубы.

Он все еще максимально напряжен, тысячи вольт чистой мести пронизывают его тело. Кэллама прервали, когда он вымещал свою злость на Оливере, и теперь этой злости некуда деться, поэтому кажется, что мой муж вот-вот взорвется.

Я и сама чертовски зла. Какого хрена дражайший супруг подслушивает мои частные беседы? Ведет себя так, словно я его собственность, словно у него есть право ревновать меня?

Оливер хотя бы меня любил, пусть и в своей дурацкой незрелой манере. Кэллам меня не любит. Так какое ему дело, что какой-то чувак пытается сунуть руки мне под юбку?

– Ну и работай, – огрызаюсь я в ответ. – И держись подальше от моей личной жизни. Ты хотел иметь при себе миленький аксессуар? Я сделала это. Пришла на твою идиотскую вечеринку, вырядившись в это уродское платье. Убедила Миттса поддержать тебя. Я выполняю свою часть сделки. С кем я встречалась раньше, не твое