Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И на что играть будешь? – усмехнулся Фредди. – Денег у тебя нет, а без банка в блэк-джек только малолетки дуются. Для учёбы.
– На сигареты ты не сядешь, – согласился Андрей. – Низко для тебя.
– Эркина играть не выучил?
– Ему щелобанов хватает. Говорит, карты – игра белых, – засмеялся Андрей.
– Карты не отбирали на шмоне?
– Чтобы отобрать, найти надо, – заржал Андрей. – А чтоб колоду найти, надо как следует по бараку полазить, а стены шаткие, балки гнилые… охранюги тоже жить хотят. Да и всякие дела через карты делались. Для вида искали, конечно. Кого надо было прижать, но не сильно, у тех находили. Ну, тут всякого накручено. Сам знаешь. Ведь там, – он подмигнул Фредди, – так же было. Скажешь, нет?
– Не скажу. По-другому, но также, – кивнул Фредди.
Андрей снова зевнул.
– Ложись спать, Эндрю.
– Я Эркина подожду. А сейчас засну, опять всё увижу, – Андрей стал собирать посуду. – Пойду, умоюсь заодно. А ты ложись, – и, выходя, опять подмигнул. – Не боись, Фредди, всё в порядке будет.
Фредди докурил, выбросил окурок в костёр и лёг спать. Раз просили не беспокоиться, то и не будем. А в Бифпите нужно будет сыграть с Эндрю. Если парень и впрямь умеет… Сквозь сон он услышал, как вернулся и сел к костру Андрей. Осторожно приоткрыл глаза и посмотрел. Сидит, смотрит в огонь и мусолит незажжённую сигарету. Всё-таки психует. Если Эркин задержится, оба проспят.
– Спи ты себе, – сказал, не оборачиваясь, Андрей.
– А ты с чего взял, что я не сплю? – спросил, не меняя позы, Фредди.
– Дыхание другое. Не психуй, ни черта с нами не будет. Мы живучие.
– Сам же психуешь.
– Нет, просто жду.
– А туда не пойдёшь?
– Зачем? Не дразни меня сейчас, Фредди, не надо. Я не малолетка уже.
– Тогда займись чем. Так сидеть – себя травить. Знаю.
– Это ты верно сказал. Побреюсь тогда, с утра некогда будет.
Андрей полез в свой мешок. И под его возню Фредди заснул всерьёз. И возвращение Эркина, и как парни укладывались, прошло как-то мимо сознания.
Они ушли из посёлка на своём проходе первыми. И было трудно. Так же трудно, как и остальным. Отяжелевшие бычки не хотели идти, норовили разбрестись. Капризничала Резеда, дёргая спаренного с ней Огонька. Будто опять как в начале. Только теперь парни лучше держались в сёдлах, но и бычки были уже другими. Фредди понадобилось всё его мастерство, чтобы восстановить порядок. Двигались медленнее, чем он планировал, и к обеду их стало поджимать следовавшее за ними стадо. Крепко поругавшись, старшие ковбои решили до ночёвки идти одним гуртом, а уже на утро разделиться. Теперь приходилось ещё и разгонять затевавших драки бычков.
К вечеру все вымотались настолько, что, уложив бычков и отпустив лошадей, рухнули замертво, даже не расстелив одеял.
Полежав немного, Эркин встал и погнал Андрея за водой. А сам, разведя костёр и поставив решётку, подошёл к лежавшей на земле четвёрке пастухов.
– Вы свой костёр ставить будете?
– Иди ты!.. – простонал костлявый негр в выгоревшей до белизны рубашке.
– Я-то пойду, но вы тогда к нашему костру не подваливайте, – спокойно предупредил Эркин.
– Сволочь ты, Певун. Не лежится тебе, – полуседой мулат со стоном сел, попробовал встать и снова лёг.
– Я люблю сытым спать, – усмехнулся Эркин и пошёл навстречу Андрею, ловко выдёргивая по дороге из-под лежащих сушняк.
– Сволочь, сушняк оставь!
– А без него мягче лежится, – не оборачиваясь бросил Эркин.
– Ну не гад, а?!
– Не шевелится только мёртвый! – ржал, расставляя на решётке кофейник и котелки, Андрей.
– Ладно, – мулат всё-таки встал. – В Овраге выспимся.
Со стонами и руганью четвёрка встала. Мулат подошёл к Эркину.
– Наш старший отдельно сидит. Давай два костра делать. Пусть они себе вдвоём…
Эркин и Андрей переглянулись.
– Хотите подвалить к нам, давайте. Но мы своего старшего отделять не будем. Захочет, так сам уйдёт, – твёрдо сказал Эркин.
– Всё равно два костра, – усмехнулся Андрей.
– Три! – Мулат отошёл, обернулся и зло повторил, как сплюнул: – Три костра, ты… – на ругательство у него не хватило сил.
Когда, обойдя стада, старшие ковбои повернули к стоянке, они увидели три костра и тёмные силуэты у двух из них. Два и четыре.
– Я думал, цветные вместе сядут, – усмехнулся Саймон, – поругались, что ли?
Фредди молча пожал плечами и направился было к своему костру, когда Саймон остановил его:
– Не надоело тебе со своими? Приходи, поболтаем.
– А тебе надоело одиночество? – усмехнулся Фредди. – Быстро.
– Хочется отвести душу, – Саймон твёрдо посмотрел ему в глаза. – Как ты ладишь со своими?
– Как могу, так и лажу.
– Сволочи они все, – тихо и очень убеждённо сказал Саймон. – Последний раз я старшим к цветным пошёл. С рабами проще было. Смажешь ему по морде, поркой пригрозишь, вот и дошло. А эти…
– Я с рабами не гонял, – спокойно ответил Фредди. – А с этими… Трудяги оба. Надёжные.
– Ну… И не боишься с ними у одного костра?
– Чего? Чего ты боишься, что ночуешь отдельно? Или, – Фредди усмехнулся, – старых знакомых встретил? Кому по морде смазывал.
– Меня б тогда уже не было. Сам знаешь. Мне прижать их не на чем, чтоб слушались. Ни ударить, ни паёк уполовинить, ну, ничего не моги. А на вычеты им плевать. Они цену деньгам не знают. Днём живут. Пузо набьют, и ладно. Ночью к стаду не поднимешь. И вечно секреты свои. Я – старший, должен всё знать. А к ним не подступись.
– А на чёрта тебе всё знать? – поинтересовался Фредди. – Что со стадом делать, я сам знаю, а остальное – их проблемы.
– Повезло тебе. Я видел, как твои вкалывают. А мои – бездельники. Без меня зад от земли не оторвут.
– Они видят, как ты вкалываешь?
– Старшему ковбою вкалывать не положено. А коли приходится, то знать об этом никому не надо.
– А, ну-ну, – усмехнулся Фредди. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – устало загребая ногами, Саймон пошёл к своему костру, рядом с которым лежал его не распакованный вьюк.
Фредди с усмешкой пожал плечами и пошёл к своим. Умеет Саймон создавать себе проблемы, пусть сам их и решает. Старшему ковбою вкалывать не положено, да? Набрался всякого от надзирателей, так и получай… надзирательскую долю. В Аризоне такую спесь покруче сбивали, это у него ещё парни терпеливые.
Эркин и Андрей уже спали. Фредди сел к огню, быстро поел и