Феликс перевел взгляд на огонек свечи, зажженной услужливой рукой официанта. Молодой человек ждал, когда клиент сделает заказ.

– Черный кофе без сахара и бокал сухого красного вина.

– Какого именно вина? – Официант, совсем еще мальчик, почтительно склонился, ожидая ответа. Воротник белоснежной рубашки плотно обхватывал его шею с гладкой, нежной, как у девушки, кожей. Такой тонкой, почти прозрачной кожей, что сквозь нее просвечивали голубоватые жилки.

– Самого лучшего, – ответил Феликс, с трудом отводя взгляд и зачем-то снова пытаясь сосредоточиться на картонке с меню.

В этот момент он услышал голос Германа и поднял голову. Молодой человек вошел в кафе в компании высокой худенькой темноволосой девушки в очках с прямоугольной черной оправой. Взгляд Феликса застыл. Это, вне всяких сомнений, была та самая девица из морга Боткинской больницы, которую пришлось немного придушить, чтобы она не подняла шума, застав их с Никанором в холодильнике с трупами. Только теперь на ней вместо халата с бейджиком красовался брючный костюм кораллового цвета и белая, застегнутая под горло блузка. Девица, разумеется, тоже его сразу узнала: карие глаза за стеклами очков нехорошо прищурились, на губах, чуть тронутых помадой в тон костюму, возникла узкая улыбочка. Не замечая, как они уставились друг на друга, Гера подвел девушку к столику и начал знакомство.

– Инна, это мой босс, директор нашего детективного агентства Феликс. Феликс, это моя замечательная подруга, будущий врач-реаниматолог Инна.

Мужчина встал из-за стола и протянул руку со словами:

– Нежинский Феликс Эдуардович, счастлив познакомиться.

– Шульга Инна Николаевна, – в тон ему ответила девушка, пожимая холодные пальцы. – Не могу ответить тем же, к сожалению.

Гера с удивлением посмотрел на нее.

– Давайте прися…

Но его уже никто не слушал. Оставшись стоять, Феликс с Инной сверлили друг друга взглядами так, будто они были неплохо знакомы и уже успели когда-то разозлить друг друга.

– Как ваша собачка поживает? – все с той же ехидной улыбкой поинтересовалась девушка.

– Благодарю, не кашляет, – улыбнулся в ответ Феликс. – Инна, я бы хотел вам кое-что объяснить…

– Да, думаю, вам придется. Еще как придется объяснить! Вы знаете, какая у меня здоровенная шишка на затылке? Хорошо хоть без сотрясения обошлось! И вот это еще! – Она расстегнула верхние пуговицы и рывком раскрыла воротник блузки. На шее темнели синяки – отчетливые отпечатки пальцев.

– Инна, я готов компенсировать…

– Интересно, как вы мне компенсируете пролет через каталки с трупами, приземление головой в стену и то, что я вынуждена в жару ходить, застегнувшись до самого подбородка?!

Гера в полнейшем недоумении смотрел на них. Стали оборачиваться и посетители за соседними столиками.

– Я не понял, вы знакомы? – Парень обрел, наконец, дар речи.

– Можно и так сказать! – процедила Инна.

– Только в тот момент у нас не было случая представиться, – мягко произнес Феликс. – Предлагаю все начать сначала, с чистой страницы. Выпьете что-нибудь?

– Да уж, не помешает! – Инна застегнула блузку и села за стол. На стул рядом опустился и Гера, а Феликс махнул рукой, подзывая официанта.

– Что вам заказать?

– Текилы! – отрезала девушка, поправляя собранные в небрежный пучок волосы. На щеках ее горел гневный румянец, и, судя по всему, так просто идти на мировую она не собиралась.

– Будьте любезны, – сказал Феликс подоспевшему официанту, – бутылку текилы и что там к ней полагается.

Официант испарился выполнять заказ быстрее, чем Инна произнесла:

– Вообще-то я хотела выпить пятьдесят грамм!

– А вдруг вам захочется выпить, допустим, шестьдесят грамм? Не гонять же этого милого юношу по таким пустякам.

Сидя напротив молодых людей, Феликс с легкой улыбкой смотрел на Инну. В приглушенном свете, в отблеске горящей свечи, его синие глаза казались живыми и теплыми. Глубоко вздохнув, девушка проговорила на выдохе:

– Хорошо, будь по-вашему. Итак, что вы хотели спросить? Гера сказал, вы занимаетесь каким-то расследованием и нужна консультация.

– Верно. Мы ведем дело, связанное с кольцами, называемыми «перстень отравителя»…

И Феликс в общих чертах стал рассказывать суть расследования. Пока он говорил, Гера обратил внимание, как чуть сменился тембр его голоса, как слегка двигаются руки и будто бы в такт рассказу, но все же сами по себе шевелятся гибкие белые пальцы. При этом Феликс неотрывно смотрел на девушку, практически не моргая. По мере его неторопливого монолога с Инной произошли заметные перемены: исчез гневный румянец, поза из напряженной, с выпрямленной спиной стала расслабленной, в карих глазах появился неподдельный интерес. У самого же Геры отчего-то зазвенело в ушах и расхотелось прямо здесь и сейчас задавать вопросы относительно того, где и как его директор с Инной могли так неудачно познакомиться.

– Ясно, – сказала она, когда Феликс закончил. – Значит, вы хотите понять, каким образом яд возможно поместить в крошечный рыбий пузырь? Кстати, а что за яд? Состав известен?

Феликс кивнул, глядя, как она крутит в пальцах рюмку текилы.

– В состав яда входит батрахотоксин, млечный сок марцинеллового дерева и экстракт церберы.

– Ого! – удивилась Инна. – К чему такой термоядерный коктейль? Один только батрахотоксин сильнее яда кураре раз в пятнадцать! Неужто не хватило бы?

– Чем руководствовался отравитель, мы пока не знаем, но горим желанием это выяснить. И смеем надеяться, что вы нам в этом поможете.

– Давайте я тоже посмею понадеяться, – рассмеялась девушка. Мужчина коснулся краем бокала ее рюмки, и они выпили – Инна залпом, Феликс чуть пригубил.

Гера в разговор не вмешивался. Он тянул свой черный кофе и размышлял о том, что Феликс удивительно быстро умеет располагать людей к себе. Пять минут назад Инна готова была в него вцепиться, а сейчас они уже болтают как добрые друзья. А звон в ушах все почему-то не прекращался…

Пожевав лимонную корку, девушка проговорила:

– Сейчас расскажу, как это сделала бы я, будь я вашим отравителем. У рыбьего пузыря есть одно отверстие, которое сообщается с внешней средой. Через него я с помощью шприца и тонкой иглы ввожу яд. Максимальное количество яда в нем будет ноль пять – ноль шесть миллилитров, остальное пространство заполняю воздухом, чтобы пузырь был максимально раздут. После беру коагулятор – это такой инструмент в хирургии в виде тонкого пинцета, который разогревается до высокой температуры и используется для запаивания кровоточащих сосудов. По такому же принципу запаиваю коагулятором вход в пузырь. И все, готово.

Феликс слушал ее, не перебивая, лишь время от времени проводил указательным пальцем по ножке винного бокала. Гера спросил, налить ли ей еще, и Инна жестом показала – полрюмки. Выпив, она поинтересовалась, было ли в кольце что-то острое, что могло бы разрезать пузырь.