– Не знаю, – сказала капральша. – Гости вообще себя странно ведут. Нам иногда кажется, что их не интересует ни Семецкий, ни рудники. Что они преследуют какую-то совсем другую, непонятную нам цель. Леонид… Подполковник Бурмистров вообще считает, что гостей интересует кто-то из персонала базы, что им поставлена задача уничтожить этого кого-то… Кстати, не боишься, сержант, что этим кем-то можешь оказаться ты?

– Нет, не боюсь, – сказал Кирилл. – Гости появились на Незабудке, когда я еще в Питере… – Он чуть не сказал: «хакерствовал», но во время спохватился. – … проституток на Невском снимал.

Получилось удачно – как будто он не хотел говорить про проституток, но все-таки не сдержался: знай, мол, наших, я тебе не мальчик. Юношеское фанфаронство…

– Так ты с Земли? Из Петербурга?

– Так точно, госпожа капрал.

Кажется, их отношения возвращались в положение «начальник-подчиненный», и это Кирилла более чем устраивало.

– Никогда не была в этом городе.

– Много потеряли.

– А что тебя понесло в Галактический Корпус?

Кирилл мысленно усмехнулся: похоже, дамочка решила, что в гигантском мегаполисе Питер-Москва живут только богатенькие буратины.

– А куда ж мне было еще подаваться, если я приютский.

– Приютский? – Певучий голос капральши наполнился жалостью.

– Да, – зло сказал Кирилл. – Но колы у приютских стоят не хуже, чем у подполковников…

И осекся. Это была вольность, за которую могут отвалиться сплошные ржавые пистоны.

Капральша прыснула:

– Да я и не сомневалась.

И Кирилл понял, что ржавых пистонов не будет. Но он сам вернул разговор на старые рельсы.

– Ладно… Хорошо уже то, что тут мы в безопасности. Вдвоем от гостей не отобьешься.

– Да уж… – Капральша поежилась.

И тут звякнул сигнал обзорного сканера.

– Что это? – спросила медичка.

– Не знаю, – соврал Кирилл, потому что знал: прибор зафиксировал неподалеку от «чертенка» некий летающий объект. Возможно, куда-то направлялся глайдер из города или с базы ушло в дозор дежурное подразделение. Хотя дозор вряд ли бы полетел в эту сторону…

Кирилл вывел на дисплей обзор окружающего пространства.

Некий летающий объект находился чуть западнее «чертенка» и в пятидесяти километрах сзади, однако скорость его была больше и через десять минут он должен был настигнуть их.

– Что это? – снова спросила капральша.

– Не знаю, – сказал Кирилл, и на сей раз это была чистая правда, поскольку аппаратура не фиксировала там, где находился объект, ни кусочка металла, и уже было ясно, что это не атээска.

– Похоже, нас догоняет какое-то существо, – сказал Кирилл, поворачиваясь к медичке.

– Существо? – Голубые глаза капральши стали круглыми, и в них заплескался самый настоящий страх. – Это… это… гость?

– Не знаю, – в третий раз повторил Кирилл, и это опять была правда. – Нет ли тут поблизости какого-нибудь укрытия? Спрятаться бы на время…

– В прошлый раз, когда я была в Семецком, мы по дороге туда пролетали над каким-то оврагом. Но где он находится, мне неизвестно.

Кирилл переключил дисплей на обзор окружающей местности, и уже через пару мгновений овраг был найден. Он находился в полутора десятках километров впереди. Это было спасение, но до него еще надо добраться.

Кирилл добавил скорости, а потом быстро начал сбрасывать ее.

Через три минуты они опустились на дно оврага. Откосы его были довольно пологи, но по крайней мере устроиться тут будет получше, чем торчать в чистом поле. Авось, гость не заметит. Интересно, что там, позади, такое летит? Какой-нибудь дракон? Или того круче – змей Горыныч? Огнедышащее чудище, один вздох которого превратит в пепел и машину, и пассажиров…

Кирилл отключил силовые подушки и открыл дверцы «чертенка».

– Выходите! Поищем убежище получше!

Капральша, не задавая лишних вопросов, выпрыгнула из машины. Кирилл последовал ее примеру. Выскочив, тут же принялся озираться.

Им повезло. В пятидесяти метрах овраг делал поворот, и за ним вполне можно было укрыться, если гость проявит интерес к «чертенку».

– Вперед! Быстрее!

Они бросились к повороту.

В воздухе возник негромкий свист, стал нарастать.

Кирилл цапнул капральшу за руку и потащил за собой, как на буксире.

Свист нарастал. Ноги у капральши оказались нескорыми – все-таки она была медиком и ее спецподготовка заключалась вовсе не в развитии умения быстро бегать. И тогда Кирилл подхватил ее на руки и постарался, чтобы его спецподготовка не подвела.

Свист нарастал.

Тем не менее они успели скрыться на поворотом и тут же сунулись в заросшую травой лощинку на склоне оврага. Прижались друг к другу, слушая, как приближается неведомый гость. Крепкие груди капральши изо всех сил прижимались к плечу Кирилла – она словно пыталась вжаться в него, спрятаться в его мышцах, затаиться. Глаза ее по-прежнему оставались круглыми от страха. А Кирилл вдруг почувствовал нарастающее желание.

Правду говорят, что страх возбуждает…

Но свист нарастал вместе с возбуждением. Капральша совсем вжалась в Кирилла и спрятала голову за его плечо.

И тут над ними пронеслось обтекаемое тело. Полет его был стремителен, но Кирилл все равно успел узнать в очертаниях земной глайдер модели «беркут».

И тогда он начал смеяться.

– Что? – отозвалась капральша. – Что это было?

Кирилл продолжал смеяться: у него не было сил на слова. Наконец, до дамочки дошло, что им ничто больше не угрожает, и она тоже начала вздрагивать от зарождающегося смеха, и эта дрожь возбудила Кирилла еще сильнее. Они оторвались друг от друга, посмотрели друг другу в глаза, все друг в друге поняли и снова придвинулись. Не прошло и нескольких мгновений, а их руки уже превратились в жаркие щупальца желания, и были расстегнуты пуговицы Кириллова мундира, и содрана с покатых капральшиных плеч черная блузка, и за пуговицами и блузкой нашлось то, что должно было найтись, и началось то, что должно было начаться, и они мяли друг друга в объятиях, инстинктивно отыскивая на теле партнера упругие нужные места, и результаты этих поисков подбрасывали топлива в разгорающийся костер, и уже губы ее шептали: «Кирилл… Кирилл…», а его – отзывались: «Мариэль! Мариэль!», и быстро получилось так, что оба – уже без мундира и блузки, и без брюк, и без всего остального – валялись на заросшем мягкой травой дне оврага: она с раскинутыми ногами, а он устремленным к единственной в этот момент цели – и она вскрикнула: «Кири…» и зашлась в тихом стоне, больше похожем на писк, когда он своей цели достиг. И тогда он выгнулся в главном, прошивающем ее жаркую плоть порыве, и от обрушившегося наслаждения у него попросту снесло крышу…