– Она наша! – прорычал вампир хриплым, нечеловеческим голосом.

– Наша! Наша! – вторила ему Эдме, чей хрустальный голос сменило уханье совы.

Они вдвоем бросились к Александру. Он отшатнулся от них, прижимая меня сильнее к зеленому ограждению. Колючие ветки вонзились в мое тело, словно тысячи иголок. Ослепленная дракой и страхом, я ничего не видела. Я задыхалась под напором трех существ, пытающихся вырвать меня друг у друга.

Когда показалось, что мне пришел конец, вампиры внезапно отступили и стихли. Я вновь ощутила холод. Лютый холод. Как на вершинах плоскогорья Оверни в середине зимы. Приближался четвертый бессмертный, более могущественный, чем те, что окружали меня. Могильная стужа предупреждала о его появлении.

Еле дыша, полумертвая от страха, я таращила глаза в залитый лунным светом коридор. Три вампира застыли, словно статуи в фонтанах. Эдме – в глубоком реверансе. Маркантонио и Александр – в низком поклоне.

С каждой секундой градус ледяного воздуха понижался. Тишину нарушал лишь ночной ветерок, шорох мелких ночных животных, копошащихся под вечнозеленым самшитом, да отдаленные завывания человеческой добычи, выпущенной в садах.

И тут из-за поворота изгороди появился Он.

Король.

Несмотря на тусклый свет, превративший его в темное пятно, я знала, что это он. Эту надменную посадку головы и львиную гриву, ниспадающую густыми буклями, я видела каждый день своей жизни на гравюре в доме на Крысином Холме.

Даже в темноте я различила опаловые очертания роскошного жюстокора[21] из белого бархата, украшенного золотой вышивкой и бледными драгоценными камнями, переливающимися в лунном свете. Огромные страусовые перья, украшающие шляпу монарха, трепетали при каждом шаге. Под широкими белыми атласными полями его голова казалась черной дырой.

– Что за шум побеспокоил нас по дороге в обсерваторию? – обратился к нам суверен.

Тихий и глубокий, как пастуший рог, голос разрывал душу. Подавлял волю.

Обсерваторией, видимо, была та восьмиугольная башня, очертания которой я угадала в конце лабиринта. Место, где, по словам Александра, Нетленный проводил ночи, созерцая звезды, мечтая вернуть себе тот день…

Что касается «нас» в устах суверена, то это не просто королевское «мы»: монарха действительно сопровождали. Тени двух огромных псов прижались к его красным каблукам. За спиной Короля стояла фигура человека в длинном плаще.

– Это… это Мортанж, Ваше Величество, – запинаясь, начал Маркантонио, склоняя голову еще ниже. – Он украл нашу добычу. Нарушил правила галантной охоты.

Король картинно замер посреди аллеи: величественная фигура, достойная резца скульптура. Под внушительной шляпой, которую, кажется, венчала сама луна, его лицо оставалось в тени.

– Помнится, та драка со старьевщиками тоже не была галантной, – произнес он тоном, повелительным и усталым одновременно. Словно сам бог спустился с недосягаемых небес, чтобы понаблюдать за возней насекомых. – Маркиза Вовалонская, граф де Тарелла, мы не будем больше терпеть подобные манеры при Дворе, который должен стать примером для всего мира. Весь скандал из-за чего? Простой добычи?

Я не видела глаз монарха, но чувствовала, как они пронзили меня насквозь. Что, если сквозь аромат солей для ванны, в которых купалось мое тело, он почувствует мой родной запах простолюдинки, выросшей в лугах и лесах?

Я сделала едва заметное со стороны движение, чтобы освободиться от острых веток. В ту же секунду собаки зарычали. Шесть теней возникли за спиной Короля. Трое мужчин и три женщины, которые и прежде стояли поодаль. Но, загипнотизированная величием монарха, я не обратила на них внимания.

Они были одеты с ног до головы во все черное, словно желали слиться с темнотой. Быстрые, как ртуть, охранники проскользнули между парализованными вампирами и устремились ко мне, чтобы нейтрализовать. Руки, удивительно теплые, сжали мои плечи. Такое же теплое дыхание коснулось моего лба. Их лица были такими же молодыми, как у вампиров. Только в них не было той замогильной бледности – удела живых мертвецов. Я догадалась: это оруженосцы, самые верные телохранители Короля.

– Прекратите, – тихо приказал Король. – Это молодая, испуганная добыча. Она не представляет опасности.

Руки тотчас отпустили меня. И все шестеро, словно призраки, молниеносно исчезли за спиной повелителя.

Именно в этот момент Александр решил вставить слово, по-прежнему не поднимая огненной головы:

– Вы тысячу раз правы, как всегда, Ваше Величество. Эта девушка не только не представляет опасности, но даже не является добычей.

Придворный, сопровождавший короля, резко щелкнул языком, словно топором по плахе. В тусклом сиянии луны мне удалось разглядеть цвет его длинной накидки: насыщенно-алой, подхваченной застежкой-фибулой в форме летучей мыши Факультета.

– Смотрите, Сир: опять Мортанж, – голос его так же бархатист, как и ткань, в которую он завернут. – Как всегда замешан в грязных делишках. Двадцатилетнее наказание, похоже, ничего не изменило.

Маркантонио и Эдме довольно улыбнулись при этих словах.

– Прошу прощения, Ваше Преосвященство, но именно в ссылке я познакомился с этой молодой особой, – возразил Александр, поднимая голову. – Как и вы когда-то, я использовал свое изгнание с пользой, – осмелился добавить он.

Ваше Преосвященство… Титул, предназначенный для высших сановников религии. Плюс прозрачный намек на изгнание прелата. Значит, передо мной Экзили – Великий Архиатр, глава гематического Факультета Франции и ближайший советник Короля.

Говорили, что он получил свое имя, кочуя по дворам и тюрьмам Европы перед тем, как поучаствовать в демоническом ритуале – трансмутации Людовика XIV. В процессе чего и сам стал одним из первых вампиров. Слухи о его двуличной макиавеллиевской репутации достигли и Крысиного Холма.

Я уже видела Мелака, повелителя всех драгунов Франции. А теперь находилась в нескольких шагах от дьявола, который руководил инквизиторами королевства!

Александр вновь обратился к суверену:

– Диана – не кто иной, как единственная дочь барона де Гастефриш. Ваша подопечная, Сир! Я сам привез ее из Оверни в Версаль. Не в курсе, что она делает здесь сегодня вечером. Но девушка безобидна. Отвечаю своей головой.

Ирония его защитительной речи сбила меня с толку. Сначала это существо, которое я обещала себе убить, вырвало меня из смертельной хватки Маркантонио и Эдме. А теперь вновь бросилось на мою защиту.

– Не слушайте его, Сир! Эта дикарка вовсе не безобидна, как кажется. Она пыталась напасть на меня с ножом!

– С ножом? – изумился Король. – Ну, мадемуазель де Гастефриш, что вы на это скажете?