…Король готовится с большой помпой отпраздновать свой юбилей в следующем году. На протяжении веков договор pax vampyrica не подвергался угрозе. Но на сегодняшний день политическая ситуация крайне напряженная, – говорил женский голос. – С каждым днем риск войны с Англией растет.

– И это вас действительно беспокоит? – ответил грубый мужской голос. – У королевства Франции лучшее войско в мире. Не говоря уже о наших вице-королевствах. Если Англия выступит против Короля, она поплатится за это. Принцесса дез Урсэн, ничто не устоит перед силой Магны Вампирии. Я гарантирую это!

Принцесса дез Урсен. Знакомое имя. Оно принадлежало министру иностранных дел. Осознание того, что я находилась всего в нескольких метрах от одной из самых влиятельных бессмертных королевства, заставило сердце биться сильнее.

– Что касается риска войны… Я знаю о противостоянии с восточными стригоями. Но о конфликте между вампирскими королевствами слышу впервые.

– Именно так, месье де Мелак, – ответила принцесса дез Урсен. – Против Англии ваши солдаты не могут выступать. По крайней мере, пока не высадятся на берег.

Если имя принцессы дез Урсен повергло в шок, то от имени де Мелак меня обуял животный страх. Имя, которого боялись все! Эзешьель де Мелак! Беспощадный министр Вооруженных сил, хозяин солдат и драгун, расправившихся с моей семьей!

Собеседники остановились перед фонтаном, в нескольких метрах от меня. Затаив дыхание, я молилась, чтобы жимолость заглушила запах моего тела.

– Посмотрите на этот фонтан, Мелак. Всегда поучительно обратиться к мудрости древних. Видите этого тигра, сраженного орлом? Или медведя с выколотыми совой глазами? На земле хищники непобедимы. Но они проигрывают войну птицам, атакующим с воздуха. То же самое происходит и с Магной Вампирией. Всемогущая на континенте, она уязвима в море. Если начнется война, то первые же сражения пройдут на воде. А континентальный морской флот не идет ни в какое сравнение с английским.

Я, застыв от страха, еще сильнее прижалась к решетке.

– Что может побудить вице-королеву Анну напасть? – спросил Мелак.

Величайший дипломат королевства понизила голос.

– Жажда, Мелак… Чтобы насытить английских вампиров, вице-королева, Анна, желает присвоить огромное население смертных европейского континента. И, несомненно, Америки. Не говорите мне, что в последние месяцы вы тоже не чувствовали, как растет ваша жажда. Потребность в крови, которая становится все более острой…

– В самом деле. Но я думал, что один такой.

– Вы ошибаетесь. Мы все страдаем. Мои шпионы при дворах Европы подтверждают это. Повсюду Тьма укрепляет свои позиции. В замках и дворцах растет жажда бессмертных. В сельской местности и в низинах городов копошатся мерзкие твари. Стригои находятся в невиданном доселе бешенстве, если верить сообщениям о массовых убийствах, которые приходят с фронта Трансильвании. В Валахии, Молдавии и Киммерии нашим османским и польским союзникам все труднее сдерживать их. К востоку от Черного моря дела обстоят еще хуже: стригои продолжают свою хаотичную экспансию по обширной казахской степи. Теперь они угрожают предгорьям индийского субконтинента…

Слова дипломата пробудили давние воспоминания. Перед глазами возникла карта, перед которой я проводила долгие часы, мечтая о далеких странах. Казахская степь простиралась на тысячи лье. Вся эта территория теперь является частью… Terra Abominanda[19]?

Тяжелый вздох принцессы выразил неприкрытое беспокойство:

– Чтобы утолить растущую жажду бессмертных Магны Вампирии, Факультет рассматривает возможность удвоения десятины. Если закон примут, многие простолюдины просто умрут от истощения, а оставшиеся в живых будут значительно ослаблены. Тем более зимы в последние годы становятся все более суровыми. Не представляю, как вы пойдете на войну с бескровной, анемичной, голодающей армией смертных. Будь то против Англии на Западе или стригоев на Востоке.

Что? Удвоение десятины? На Крысином Холме детям и старикам уже требовалось несколько дней на восстановление после ежемесячного забора крови. Не могу представить, что будет, когда начнут откачивать из них в два раза больше крови! Настоящая гекатомба[20]! То, о чем говорит принцесса дез Урсен, – чистый геноцид.

Женщина откашлялась и добавила:

– Как будто внешних проблем недостаточно. Спецслужбы отмечают всплеск диверсий Фронды внутри королевства.

Она и ее спутник вновь возобновили прогулку по лабиринту, постепенно удаляясь от меня.

– Только вчера вампир из Клермона приехал в Версаль с головами пяти опасных фрондеров… которые готовили… восстание… Король…

Плеск фонтана заглушил конец фразы и перекрыл звуки удаляющихся шагов. Я, сидя в укрытии, все время молила небеса, чтобы вампиры поскорее ушли. Но теперь мне хотелось остановить их, чтобы услышать конец разговора.

Моя семья готовила бунт? Неужели Бастьян признался в этом своей возлюбленной, а барон подслушивал у двери? Есть что-то еще, о чем брат мог поведать?

Я вышла из укрытия, подстегиваемая непреодолимой потребностью, более сильной, чем страх, разгадать загадки. Частенько выслеживая опасных животных в лесу, я научилась бесшумно передвигаться. А ветер, дующий в направлении, противоположном тому, которое выбрали два влиятельных вампира, маскировал мой запах. Если только мне удастся подойти достаточно близко к ним, чтобы услышать еще несколько слов… Всего несколько слов…

Затаив дыхание, я прислушалась, как вдруг позади меня раздался веселый голос:

– Посмотрите, что я нашла! Маркантонио! Король балует нас: полночь еще даже не наступила, а галантная охота уже началась!

Я МЕДЛЕННО РАЗВЕРНУЛАСЬ.

Тени двух придворных стояли напротив посреди зеленого коридора. Два вампира: мужчина и женщина. Темные силуэты, на которых выделялись два опаловых, призрачно белых лица.

Поглощенная подслушиванием беседы между принцессой дез Урсен и Мелаком, я не услышала появление этих двоих. Как и не обратила внимания на резкое снижение температуры, возвестившее об их приближении.

– Наша добыча в очень странном состоянии, Эдме. – Вампир, в голосе которого прозвучал итальянский акцент, говорил обо мне, как о каком-то животном. – Che peccato! Какая жалость! Обычно ответственные за меню предлагают блюда в более аппетитных упаковках.

Сам он был разодет в золотую куртку, складки которой поблескивали в лунном свете. Между завитками львиной гривы оттенка красного дерева на меня смотрело лицо тридцатилетнего мужчины. Два больших черных глаза с расширенными зрачками казались огромными на мраморном и безупречном, как у всех вампиров, лице с маленькой мушкой на щеке.