покупатели. Правильно – скоро наступит комендантский час.

Времени у меня оставалось совсем немного, и хоть дуло в спину упираться мне перестало, я отчетливо видел на оранжевом манекене, что он направляет такой же прозрачный ствол мне в спину.

Он меня переиграл: у меня перед носом появилась рука в кожаной перчатке, которая держала связку одинаковых ключей.

– Открывай дверь живо, – послышался тот же голос, и я ощутил чувствительный тычок под ребра.

Он поступил правильно: отдал мне ключи и отошел на шаг назад, чтобы лучше меня контролировать… профи, ничего не скажешь. Обидно даже… может, меня не пристрелят? Может, мне удастся как-нибудь запудрить ему мозги?

Я решил вспомнить свою жизнь…

Когда я был подростком, у нас была во дворе своя уличная банда. Естественно, это не являлось чем-то серьезным: обычная дворовая компания детей, старающихся быстрее повзрослеть всеми возможными способами. Мы воровали пирожки в лавках, помогали «своим» против «чужих», таких же, как наша, компаний, и, конечно, дрались до первой крови. Был у нас свой тайный прием: мы всегда носили в карманах горстку некрупных камней размером с мелкую щебенку. Чтобы твой противник тебя ударил, ему нужно подойти к тебе близко, а если в тебя хотят выстрелить из рогатки – ее нужно вытащить и зарядить. Наше оружие всегда было под рукой – мы научились молниеносно выхватывать камешек из кармана и резко, со всей силы запускать его прицельным щелчком большого и указательного пальца прямо в лицо оппоненту, желательно в глаз. Эти «щелчки» мы тренировали целыми днями…

Тот, кто у меня за спиной, явно профи, в этом его сила и его же слабость.

Он следит в основном за моей правой рукой с ключом и за любыми движениями в целом. Он не знает, что я его тоже могу видеть.

Обычно я мелочь в кармане не ношу, чтобы не звенеть, когда нужно быть бесшумным, но когда я покупал сигареты, машинально сунул монеты в карман, а не убрал в кошелек.

Я изображал волнующегося неуклюжего увальня, стараясь не перебирать: то не мог попасть в скважину замка, то не мог провернуть ключ и стал запихивать другой. Почти не шевеля левой рукой, я запустил указательный палец в карман и аккуратно выудил монетку. Привычно зажав ее двумя пальцами, я незаметно, тем самым «щелчком», запустил монетку в противоположную стену коридора. Монетка резко звякнула, и отработанные инстинкты профессионала сработали: встречать любую опасность, даже предполагаемую, нужно направленным на нее стволом. Он так и поступил…

Я резко крутанулся на пятке и, вложив всю силу, ударил его зажатым в кулаке ключом по запястью с пистолетом.

Пока я разворачивался, оранжевый манекен перед глазами никуда не делся. И бил я, ориентируясь именно на свое видение.

Этого профессионал-невидимка тоже никак не ожидал: он взвыл сквозь стиснутые зубы и все же выронил на пол пистолет, который стал видимым. Да – с трубкой глушителя…

Правда, реакция у парня была тоже отменной, так как почти одновременно он развернулся ко мне и ударил левой, попав мне в грудь, отозвавшуюся резкой болью.

Я отлетел на дверь и ударился спиной, дыхание перехватило, а он бросился на меня. Единственное, что я успел сделать – ударил его ногой под колено. Он тихо охнул и полетел на меня головой. Я резко сел на пол, и он громко стукнулся башкой об дверь, раздался лязг: на пол упала какая-то металлическая каска, тут же оранжевое видение исчезло, и я увидел внезапно возникшего надо мной вполне материального мужчину в спортивной кожаной куртке, со знакомыми чертами узкого, чуть вытянутого лица, на котором едва выделялись жиденькие блекло-серые усики. Оскар Вангер! Следователь-сиблинг.

– Привет, Оскар! – успел я поздороваться, резко вскакивая на ноги. – Говорил же, что еще увидимся!

– Зря ты вернулся, Моррисон! – прошипел он, тяжело дыша.

– Может, просто потолкуем, как тогда, в околотке? – предложил я. – Только на равных?

– Тебе от Оливии привет! – ответил он, с ненавистью буравя меня взглядом.

Явно, как и в прошлый раз, Оскар не был настроен на диалог.

Да, не производил он впечатления крепкого парня, но, видать, жилистый, ловкий да тренированный.

Он резко дернулся за лежащим на полу пистолетом, посчитав, что между нами достаточная дистанция. Мне стало обидно за то, что он меня настолько недооценивал, и я со злостью подскочил к нему, в прыжке ударив носком ботинка по запястью. Он не растерялся и вцепился в мою ногу, резко потянув.

Я начал падать и, схватив его за шею, потянул вниз. Он же ударил меня в солнечное сплетение, но то ли слабовато, то ли я успел сгруппировать мышцы: пальцы мои не разжались, а, напротив, сжимались на его теплой шее, надавливая на кадык.

Оскар захрипел и судорожно потянулся рукой к поясу. В руке сверкнуло лезвие ножа. Я молниеносно отпустил шею, перехватил замком его кулак с ножом и изо всех сил дернул вверх. Нож воткнулся ему прямо под подбородок, на меня брызнула кровь.

Бывший следователь-невидимка заклокотал горлом, схватившись за шею, повалился на бок, дернулся пару раз и затих. По полу второй раз за день растекалась кровавая лужа. Я резко встал, чтоб не испачкаться, отряхнулся и на дрожащих ногах побрел обратно в туалет – привести себя в порядок, не забыв прихватить с собой странную каску, которая явно была каким-то артом Парвиза. Да – Парвиз означает «удачливый»… Ирония судьбы…

Каску я спрятал в камере хранения «Подковы» для дальнейшего изучения: арт явно редкий и дорогущий.

Что-то моя черная полоса в жизни никак не проходит: день еще не закончился, а я уже сотворил два свеженьких трупа. И вовсе не из вселенского человеколюбия меня тяготит сей факт: оба знакомых мне человека были агрессивно неразговорчивы, так прикажете их убалтывать? Они первые начали! Да, собственно, ни Андрея, ни Вангера было ни капельки не жаль. А к Оскару у меня вообще была личная неприязнь. Но их смерть не принесла мне никакой важной информации, которой мне не хватало сейчас, как воздуха. Единственное, что стало ясно: на базаре не только я видел переодетую Оливию, но и она видела меня! И скорее всего, при помощи такой же каски и растворилась там, в тупике, аккуратно обойдя меня! И, наверное, мое счастливое, смеющееся и беззаботное лицо после убийства часовщика настолько ее расстроило вкупе с тем, что я остался в живых, что она сдернула с насиженного места ценного прикормленного сотрудника полиции (и может, прикормленного не ей одной). Да уж.

Я изо всех сил утешал себя тем, что сегодня обязательно схожу с Алисой в кино на ночной сеанс, как я ей и предложил. Она обещала подумать – игриво так обещала…

Чтобы пережить адреналиновый откат, пришлось дернуть в баре пару рюмок виски. А потом на