банок с вареньем, среди которых попалось и малиновое, плошку с засахарившимся мёдом и пару запечатанных бутылок с водкой. Всё это богатство было спрятано в прочном ящике, а ящик – в глубокой нише под половицей. Наткнулась на потайное место только потому, что искала уж очень отчаянно. Кроме перечисленных сокровищ в ящике также лежали инструменты разного толка, от отвёртки до какой-то непонятной штуки с раздвоенным язычком на конце, а ещё там была тетрадь! Обычная ученическая, сорокавосьмилистовая, исписанная тем же почерком, что и листок, который я обнаружила в книге. Вчера. Или это было позавчера? На белой обложке было выведено старательным девичьим почерком: «Нина Савельева. Десять дней на Алтае», а внизу – смешной человечек с двумя длинными косичками на голове. Видимо, автопортрет.

Тетрадка была тотчас же засунута под подушку, а народные жаропонижающие средства вытащены из ящика. Пока Владимир находился под действием сна, варенье из одной банки было продегустировано. Ничего, есть можно. Сахара уж очень много, но с чаем будет в самый раз.

О том, в какое положение я попала – одна в глухом заброшенном доме, без связи, с больным человеком на руках, в сотне километрах от ближайшего жилья, – я сейчас старалась не думать. Иначе отчаяние, и так уже подступившее к самому горлу, в оборот возьмёт. И тогда уж точно – хоть волком вой. Да только чем это нам поможет…

Часть 3

Глава 1

– …А теперь и эти звонки прекратились. Захар с ума сходит от волнения, а бабуле мы даже говорить боимся. Один инфаркт она уже перенесла…

Я нервно звякнула ложкой о стакан и подняла глаза на Джоника. Вот за что я люблю своего друга – за доброе сердце и тонкую организацию души. Иногда, правда, его доброта так зашкаливает, что открывает просторы для непредсказуемых событий – как в случае с Борисом, например, но к счастью, такое происходит не часто. Вот и сейчас по лицу моего приятеля можно было решить, что именно с ним случилось что-то ужасное, – ну, или не с ним, а с самым ближайшим его родственником. Трагическая складка пролегла между тонкими бровями, смуглая обычно кожа побледнела, а в глазах бездонно плескалась вселенская печаль. Вкупе с чёрной форменной рубахой это производило неизгладимое впечатление.

– Значит, вы даже не знаете, что эти уроды от вас хотят?

– Нет, представляешь?! Первые два звонка были предельно короткими – девушка у нас, ждите дополнительных сведений. Один взгляд в сторону полиции – и жертве каюк. Ну мы и не рыпались, сам понимаешь. А вчера звонка не дождались. И сегодня тоже…

Мой плавающий взгляд уткнулся в хрустальную пепельницу, стоящую на барной стойке. Она зазывно сверкала, отражая на своих бесчисленных гранях блеск хромированного нутра бара. Ещё не до конца оформившаяся мысль махнула было своими невесомыми крылышками, но сбыться ей было не суждено – ловкие пальцы бармена молниеносно переставили блестящую штуковину на другое место, подальше от несчастной красотки. То есть от меня.

– А нечего! – твёрдо сказал Джоник.

– Да я и не собиралась…

– Вот и умница. Давай лучше я тебе кофе сварю.

– У меня от него уже океан в животе образовался. Впору кораблики пускать.

– Ты шутишь – значит, начала приходить в себя. Ещё пять минут назад краше тебя была разве что только Стелла, да и то не факт.

– Кстати, как там твоя бывшая пассия? Со всеми событиями я совсем о ней позабыла.

– Ну и не помни дальше! – он махнул рукой. – А вот Курбан интересовался, как поживают его орешки. Я правда, не совсем его понял…

– Бедный Курбан! – вздохнула я. – Кажется, не скоро его желание попить пивка с известным каскадёром сбудется…

– Слушай, а может, его тоже подключить к поискам, а? – загорелся Джонни. – Да он за своего кумира знаешь что? Он глотку кому угодно порвёт! Горячий кавказский парень!

– Тогда предупреди его, что, как похитителей найдём, – они будут его, – грустно улыбнулась я. – Сначала только я душу из них вытрясу… А если серьёзно, Джоник, Георгий уже и так кучу людей с места сорвал. Мне даже неловко…

– Да ну, Маш! – приятель взял меня за руку и с нежностью заглянул в глаза. – Ну о чём ты говоришь? Если люди не будут помогать друг другу, на чём ещё мир держаться будет, а? На подлости и равнодушии долго шарик не протянет, точно тебе говорю.

– Да вы философ, батенька…

– Это не философия, Маха, а реальная необходимость. Основа жизни. Фундамент, на котором уже всё остальное строится.

– Жаль только, не все об этом знают. И эти гады похитители уж точно с твоими выкладками не знакомы! – я сжала кулаки.

– Маха, если твоя сестра в Москве…

– В том-то и дело, Джоник, что уже нет! По нашим последним сведениям, из столицы их путь продолжился дальше. Но куда? Ребята говорят, что пределы страны они не покидали, и это пока всё, что нам удалось выяснить. Похоже, действуют профессионалы, по крайней мере следы они заметают весьма чётко.

– Слушай, а ты сама никого не подозреваешь?

– Я?? – удивилась я. Признаться, такой вопрос мне в голову не приходил.

– Ну да, ты. Кому, как не тебе, знать обо всём, что происходит в жизни твоей близняшки. Может быть, у Даши враги есть? На работе, например…

– Да ты что, какие враги! – воскликнула я. – Не ученики же за двойки решились похитить дорогую учительницу, бред какой!

– Ну, я не знаю. Может быть, в её прошлом было что-то такое… Вот у тебя же Бориска случился?!

– Бориска? – я моргнула. – Плохо ты мою сестрёнку знаешь, Джоник. В её жизни только двое мужчин и случились: бывший муж да нынешний жених. И всё.

– Ну а с бывшим-то всё в порядке?

– В каком смысле?

– В прямом! – нетерпеливо дёрнул бровями приятель. – Он на Дарью зуб не наточил?

– Трошкин?? Господь с тобой, о чём ты говоришь! Да Аркаша до сих пор в Дашку влюблён!

– Во-о-от! – удовлетворённо произнёс Джонни. – О чём я и говорю! Он влюблён, а она выходит замуж за другого! Есть повод задуматься!

– Ты сбрендил, дружочек! Даже если бы ему и пришла в голову глупая мысль – похитить чужую невесту перед свадьбой, выкуп за неё от несостоявшегося жениха он точно требовать бы не стал!

– А чтобы отмести от себя всякие подозрения? – прищурился Джоник.

– И что? Мы, значит, с ног сбиваемся, деньги достаём и Дашку ищем, а он в это время тайно на ней женится? Ты вообще сам понимаешь, о