ближайшего дерева не добежишь.

Вот мы и сидели. Точнее, я сидела. А мой невольный сосед дрых на почерневшей шкуре, но хоть не храпел, и то радость. Я же расположилась на лавке, укутавшись потеплее одеялом, и в окно глядела. Впрочем, ничего перед собой не видя. Думы думала свои невесёлые. Захара вспоминала. И родителей. Что там с ними происходит, как они восприняли весть о моём похищении? О бабуле старалась не думать, боялась, что своими неспокойными мыслями ещё больше взволную её, а ведь у неё сердце больное. Один инфаркт она уже перенесла…

А ближе к ночи совсем тяжело на душе стало. Но мысли шагали уже по другой дорожке – старик вспомнился, который во сне меня испугал. Если здраво рассудить – странная получается история. Сначала меня в моём личном сновидении из дома гонят, а потом и наяву огонь насылают. В виде предостережения, как я полагаю. Мол, не шутки мы тут с тобой шутим, чужачка. Какие уж тут шутки, когда угроза такая ощутимая оказалась. Чуть человека заживо не спалило, до веселья ли тут? По случаю и воспоминание одно всплыло в моей памяти. Рассказывал как-то приятель мой давний, фотограф Митя Шапкин – невероятно талантливый человек, кстати, – о встрече с шаманом алтайским в одной из экспедиций по стране. Силой будто бы был тот старик наделён, да не простой: чуть ли не стихиями природными управлять мог. Я, помню, посмеялась тогда над дружком, творческие люди – большие выдумщики, а теперь уж и сама не знаю, верить или нет…

Вдруг какой-то отблеск в окне промелькнул. Будто свечой зажжённой кто-то провёл – раз, второй, и ещё пару штрихов коротких нарисовал в ночной густоте леса. Организм мой среагировал моментально – сердце забилось, как заяц испуганный, а кожа покрылась ледяными мурашками. В ужасе, и в то же время стараясь этот ужас в узде держать, я ближе к стеклу придвинулась. Вгляделась. Меня-то с той стороны всё равно не видно – дом тёмен, как пятно чернильное. Несколько минут неподвижно сидела, глазами только – туда-сюда. Но нет, ни огонька, ни отблеска. Наверное, показалось. А если нет?

Недолго думая, я вскочила со скамьи и за солью бросилась, стараясь не осмысливать то, что собираюсь сейчас сделать. Хорошо, сосед спит, иначе бы точно поднял меня на смех! Я же зачерпнула в ладошки горсть соли, вернулась к окну и тихо-тихо зашептала, почти касаясь губами белой кучки:

От порчи, от слова, от глаза дурного

Спаси, Соль земли, защити!

Теплотой накрыло мою ладонь довольно быстро. Этого я и дожидалась – рассыпала соль тонкой непрерывающейся линией вдоль всего окна и почувствовала, как изнутри меня охватывает долгожданный покой. Только тогда руки отряхнула, отхлебнула из чашки холодной воды и забралась на лежанку, укутавшись по самые брови. Спасибо Ольге, подружке моей спортивной, – это с её лёгкой руки моя память кишит всякими прибаутками да заговорами. Хлебом её не корми – дай магический ритуал провести. И вот поди ж ты, пригодилось, по крайней мере сердечко моё застучало ровно, мысли успокоились, а утром будет видно – сработала защита от тёмных сил или не сработала.

Спала я чутко, но без тревоги. И от сновидений меня в эту ночь уберегли. Может быть, соль наговорённая помогла? Кто знает. Но пробуждение оказалось лёгким, утро за окном порадовало ясным восходом, и даже мой организм, вопреки всяким гормональным изменениям, чувствовал себя прекрасно. Впрочем, стоило мне только об этом вспомнить, как тут же накатила тошнота и пришлось стремглав мчаться во двор, к спасительным кустикам. Ноги, конечно, я промочила – за вчерашний день всё живое пропиталось влагой, а из обувки у меня были только открытые босоножки. Ну ничего, вернусь в дом, укутаюсь потеплее, чаю горячего хлебну…

Вернулась, но до чая добраться не удалось…

Мой сосед по-прежнему лежал на мохнатой подстилке, подтянув ноги к животу, и вид его мне совсем не понравился. Даже не знаю, что меня смутило, – то ли яркий румянец на лице, то ли явно различимый хрип, который выходил из его приоткрытого рта при каждом вдохе…

– Владимир, что с вами?

Я сделала несколько шагов вперёд. Ответа не последовало. Силён мужик спать.

– Владимир!

Он тихонько застонал, чем очень меня напугал.

– Вам плохо?

Я присела на корточки и осторожно, кончиками пальцев, дотронулась до его лба. Боже, да он весь горит!

– Пить…

– Сейчас!

Вскочила, чуть не снесла попавшую под ноги табуретку и бросилась в сени. Дрожащими руками набрала полную кружку воды, пока бежала обратно – половину расплескала.

– Принесла!

– Пить…

Глаза по-прежнему закрыты, а румянец вблизи ещё явственнее. И страшнее. Опустившись на корточки, я приложила чашку к бледным губам. Почувствовав влагу, он сделал несколько жадных глотков и приоткрыл глаза. В них плавало сизое облако.

– Ты пришла…

– Вам плохо, Володя? Что у вас болит? Горло?

– Ты пришла… А я уж не ждал… Вот видишь, как всё затянулось, Лола…

Бредит! Господи, что же мне теперь делать? Ни врача, ни лекарств…

– Больше не уходи, обещаешь? Я всё сделал, как ты просила. Только не уходи!

Он вцепился горячими пальцами в мою руку, и я, не удержав равновесие, рухнула рядом с ним, больно ударившись коленкой. Он вновь закрыл глаза, но ладонь мою не выпустил. Странное дело – мне показалось, что щёки его стали чуть бледнее, а может быть это просто солнце осветило комнату?

– Теперь всё будет по-другому, ты веришь мне? То, что должно уйти – уйдёт. Оно ушло, Лола. Ты не плачь. Не плачь. Слышишь? Веришь мне?

Он сжал мои пальцы с такой силой, что я невольно охнула.

– Веришь, Лола?

– Верю, верю! – Мои попытки вытащить из мужской лапы пальцы закончились неудачей.

– Останешься со мной?

– Да!

Уж это-то я могла обещать сколько угодно. Разве у меня были другие варианты?

– Я знал!

Лицо его расслабилось. Шрам под глазом, ещё минуту назад вздувшийся, сравнялся с остальными участками кожи. Свободной рукой я провела по коротким волосам. Они оказались на удивление мягкими. Как у ребёнка…

– А сейчас тебе нужно поспать, Володя.

– Поспать, – согласился он умиротворённо. – Я очень хочу спать…

Лишь только хватка ослабла, я потихоньку, стараясь не шуметь, поднялась и принялась методично заглядывать в каждый уголок комнаты в поисках лекарств или чего-нибудь похожего. Наверное, сегодня был не мой день. Впрочем, как и вчера. Да что уж там скрывать – и позавчера мне тоже не шибко везло. Никаких препаратов, поднимающих больных на ноги, в доме не оказалось. Зато я обнаружила: несколько