— Рита, — решила я слегка поднажать, — ведь ты же понимаешь, что это временная мера? Сейчас бабушка с отцом находятся в состоянии конфликта, но так не будет продолжаться вечно. Рано или поздно твой отец примет меры, какие посчитает нужными.

— Какие меры? — побледнела Рита.

— Откуда же мне знать? Может, отправит к матери в Германию. А может, что более вероятно, в какой-нибудь пансион со строгим уставом. Знаешь, таких довольно много в Европе. Это практически тюрьма для малолетних преступников. Место невеселое, и контингент там соответствующий, — старательно сгущала я краски.

В этот момент дверь кухни распахнулась. Вошла Нина Сергеевна, вернувшаяся из магазина.

Как же не вовремя, сейчас Рита снова замкнется. А ведь что-то сдвинулось с мертвой точки. Теперь она ни за что не заговорит, не обвинит Игоря, особенно в присутствии бабушки.

— Что у вас здесь происходит? Все нормально? — поинтересовалась Нина Сергеевна, уловив в атмосфере напряжение.

— Но я действительно виновата! — неожиданно всхлипнула Рита, падая обратно на стул. — И я заслуживаю любого наказания, которое придумает отец! Это моя вина, моя! Конечно, я никогда не желала смерти Норы! Просто хотела, чтобы они с папой развелись поскорее и папа снова женился на маме. Бабуленька, прости меня, пожалуйста!

Рита зарыдала, уронив голову на руки, сложенные на столе. Нина Сергеевна подошла к девочке, обняла ее вздрагивающие плечи и погладила по голове.

— Внученька, какая же ты еще глупышка, оказывается. Вика сама ушла от Игоря, ты пойми! Эта история так стара, что давно быльем поросла. У мамы и у папы давно новые семьи. Ты не можешь Нору винить в расставании родителей, они познакомились через несколько лет после развода. И, насколько мне известно, твоя мама вполне довольна вторым браком.

— А вот и нет, бабуля, — закричала Рита, вырываясь из объятий, — а вот и нет! Мама поссорилась с этим занудой Петером. Они разводятся, и теперь мама будет одна. Она сказала мне как-то по телефону, что лучше мужчины, чем мой отец, не найти в мире. Мама очень жалеет, что они расстались. И если бы папа развелся с Норой, мы смогли бы снова жить все вместе, одной семьей!

— Какая же ты все-таки еще маленькая, глупенькая девочка. Ты пойми одно — Вика сама ушла от Игоря. Опозорила отца на весь военный городок. Ты же знаешь его характер! Вот и подумай хорошенько, сможет ли он простить подобное? Да никогда! Если Игорь вдруг разведется с Норой или, не дай бог, овдовеет, он никогда не вернется к твоей матери. Не сможет забыть и простить измену.

— Я не знала, что они расстались вот так.

— Мы не рассказывали никогда. Твой отец очень порядочный человек. Счел, что маленькой девочке не нужно знать историю, порочащую ее мать. И Вика, разумеется, молчала.

— Боже, какая же я дура, — пробормотала Рита, — дура, дура! А эта сколопендра хитрая тоже хороша! Заморочила мне голову разговорчиками своими…

Я, молчавшая ранее, решила, что настала пора вмешаться, чтобы направить беседу в нужное русло.

— Рита, скажи, тебя кто-то подтолкнул к этой мысли?

— Женя, что ты имеешь в виду? — встрепенулась Нина Сергеевна.

— Вероятно, Рита сама додумала, что ее родители могут снова пожениться, если Норы вдруг не станет. А вот по поводу Норы…

— Это Аська, гадина! Она часто у нас бывала, гостила по нескольку дней, а то и жила неделями, если папа с Норой уезжали. И когда никого из взрослых рядом не было, разговоры заводила, вроде бы невзначай. А потом чаще и чаще. Называла Нору хитрой мачехой. Говорила, что своего сына она любит, а меня только терпит. Что при первой же возможности постарается от меня избавиться. И еще много такого.

— Действительно, гадина, — выдохнула Нина Сергеевна, — а я ее еще жалела и оправдывала! Внученька, почему же ты не подошла ко мне тихонько, не рассказала ничего?

— Сама не знаю. Аська сначала так все обставляла — вроде шутит. И что, я пойду жаловаться? И что скажу? Я что, шуток не понимаю? Она просто рассмеется мне в лицо. А потом я стала ее слушать и задумываться.

— Оно и понятно — капля камень точит.

— Наверное. Но я думала и постепенно стала понимать, что в ее словах есть правда.

— Правильно, так обычно и делают. В любой лжи есть доля правды. Иначе тот, кому эту ложь скармливают, просто не поверит.

— Вот и я поверила. И такого натворила! Бабушка, я так сильно виновата! Что же теперь будет? Папа на меня злится, и правильно делает. Я преступница! Но, поверь, я не хотела, чтобы Нора умирала, честное слово. Хотела только, чтобы они развелись!

— Успокойся, Рита. Насколько я знаю, Нора не умерла и с ней все в порядке!

— Но она болеет! Постоянно болеет, значит, скоро умрет! — Здесь Рита сильно побледнела.

Мы с Ниной Сергеевной переглянулись.

— Рита, скажи, пожалуйста, что конкретно ты сделала Норе? — Я решила, что пришла пора решительных действий.

— Я навела на мачеху порчу, — прошептала девочка так тихо, что мне едва удалось расслышать.

— Что ты сделала?

— Порчу навела, понятно? Нет мне прощения! — Рита зарыдала. Нина Сергеевна бросилась за водой.

Какое-то время я молчала, а потом громко и неприлично заржала в голос. Смеялась я так долго, что Рита успела успокоиться. Подняла голову, всхлипывая и размазывая по щекам слезы и уставилась на меня. Нина Сергеевна перестала суетиться, замерла и тоже растерянно наблюдала мой приступ веселья.

— Значит, ты навела порчу? Бедный ребенок, убедила себя, что виновата. И все это время ты боялась рассказать правду? Нина Сергеевна, простите мне мой неприличный смех. Тетя Мила говорит, что это все издержки воспитания в казарме. Но сдержаться не получилось.

— Да ладно, Женя, — махнула она рукой. — Ты что же, считаешь все это несерьезной угрозой?

— Что, порчу? Это полнейшая чушь! Нет, Рита, конечно, искренне верит, что навредила мачехе. И даже, как видите, страдает. А гадалки эти и экстрасенсы доморощенные, как правило, хорошие психологи. Голову запудрят, деньги выманят, виртуозно навяжут чувство вины. И это все работает, даже со взрослыми и вполне здравомыслящими людьми. Что ей стоило подростка обработать? Да ничего!

— Риточка, расскажи, что именно ты сделала, — наклонилась к ней бабушка.

— Пошла к колдунье. Сказала, чего хочу. Она велела принести несколько волосков Норы. Я достала из расчески и принесла. А потом ворожка навела порчу, чтобы происходили ссоры между отцом и мачехой, и обещала скорый развод. А мне дала три мешочка и велела подбросить их мачехе. Туда, где она больше всего времени проводит. Для воздействия.

— Что за мешочки? — мгновенно насторожилась я.

— Такие куски ткани, затянутые узелками. Я развернула один из любопытства. Там был разный мусор: перья, нитки, волосы, земля. Все накручено, а потом в ткань завернуто.