Все карты спутались на предсезонной презентации команды. Публика принялась аплодировать Нуньесу и свистеть в адрес Алешанко, которого я только что назначил капитаном команды. Я схватил микрофон и сказал болельщикам, что уйду из клуба прямо сейчас, если они не перестанут так себя вести. Причиной их реакции было то, что в ходе разногласий с клубным руководством Алешанко поддержал своих коллег-игроков. Он продемонстрировал характер, и именно в таком человеке я нуждался, чтобы вернуть «Барселону» на вершину игры. Так что я сразу сказал болельщикам, что не хочу иметь ничего общего с недавним прошлым «Барселоны». Прошлым, полным ненависти и зависти в рядах всех, кто имел отношение к клубу. Мне всё это было не интересно. Я не хотел работать в такой обстановке и попросил болельщиков поддержать моё стремление.

После этого я начал в открытую бросать прессе всё подряд. Было нужно, чтобы газеты наполнились «Барсой» снова, но в позитивном ключе. Я понял, что ты можешь работать либо в партнёрстве с прессой, либо враждуя с ней. Так что я сказал журналистам: «Я собираюсь вам помочь. Можете писать, анализировать и интерпретировать события как угодно, но если общаетесь непосредственно с нами, то, пожалуйста, очень точно записывайте всё, что будем говорить вам я и футболисты».

Наши тренировки никогда не проводились за закрытыми дверями. Для атмосферы в команде это было хорошо, и в результате связь команды с публикой только окрепла. Иногда я мог использовать это обстоятельство в свою пользу – например, если нужно было поставить на место какого-нибудь игрока. Скажем, в самом начале у меня был один игрок-правша, который очень высоко задирал нос, и я заставил его бить по воротам левой ногой. Мяч летел во все возможные стороны, только не туда, куда надо, и наблюдавшие за этим болельщики не могли удержаться от смеха. Так вот проблема решилась одним махом.

Потом я принялся за работу. Сначала начал минимизировать мелкие ошибки. Как я уже сказал, проблемы редко или никогда становятся порождением больших ошибок, часто разницу определяют мелкие недочёты. Тут и начинается тренерская работа. Вот почему я тренировался вместе со своими игроками. Так подмечаешь больше деталей и можешь вовремя вмешаться, чтобы устранить ошибки.

В другие дни я мог сидеть на мяче у кромки поля и просто наблюдать. Некоторые люди считали, что я ленюсь. Может, и так, но, если я сижу на месте, я вижу больше, чем мог бы увидеть, перемещаясь вокруг. Когда я вот так сижу, я могу лучше проанализировать кого-то и яснее разглядеть детали. Часто эти детали ускользают от внимания 99 % людей, они их попросту не видят, не замечают и не понимают.

С самого начала я перевернул в «Барселоне» всё. Придя в команду, я обнаружил, что она практикует стиль игры, при котором защитники пробегают за матч меньше игроков атаки. Я тут же захотел это изменить, хотя всегда держал в уме тот факт, что суть футбола в том, чтобы складывать метры пространства. В том, чтобы рассуждать о вещах креативно, но при этом логично.

И как я уже сказал, мне нравится переворачивать вверх дном традиционное мышление. Ялюблю говорить форварду, что он – первый защитник команды, помогаю понять вратарю, что он в свою очередь – её первый нападающий, объясняю защитникам, что они определяют длину игрового участка. Это утверждение базировалось на понимании того, что расстояние между игроками по краям не должно превышать десяти-пятнадцати метров. И все должны понимать, что при владении мячом необходимо создавать свободное пространство, а без мяча необходимо играть плотнее. Этого можно добиться, если всё время следить за перемещениями друг друга. Чтобы как только один игрок начинает забегание, другой следовал за ним.

Тренировки – процесс, в который игроки должны вкладываться по максимуму, день ото дня. И как только казалось, что они начинают скучать, я тут же придумывал для них какое-нибудь упражнение, заставлявшее всех нас развеселиться. Для меня тренировки были вопросом правильного использования пространства, оценки расстояний. Я уделял этому столько внимания, что однажды кто-то даже поинтересовался у меня, не двинут ли я на теме математики. (Это вполне возможно, цифры и дистанции всегда меня завораживали.) Я старался максимально эффективно передавать это тем игрокам, которые могли понять это и разобраться. Рассмотрим пару Рональд Куман (его я подписал в команду в 1989-м) – Пеп Гвардиола (его я перевёл в первую команду в 1990-м), сформировавшую центральный оборонительный дуэт в «Барселоне». Они были далеко не быстрыми игроками и по сути вообще не защитниками. Но мы всегда играли на половине поля соперника. Я подсчитывал шансы на основании трёх передач, которые могли сделать игроки команды соперника. Первая из них – длинный пас из глубины, нацеленный в пространство позади нашей последней линии. Если вратарь хорош и находится на большом расстоянии от ворот, он всегда заберёт мяч после такого паса. Второй тип паса – диагональный через всё поле. Для этих целей у меня были быстрые крайние защитники, натренированные играть роли вингеров. Они всегда вовремя перехватывали такие передачи. Третий вариант – простой пас по центру. Гвардиола и Куман были так сильны по части позиционной игры, что всегда перехватывали передачу такого типа, пусть даже оба они были далеки от идеала полузащитника/защитника. Наверно, по этой причине система работала. Ведь голкипер располагался в правильной позиции, а крайние защитники привыкли играть в нужной манере.

Так что мы постоянно работали с защитниками, чтобы отыскивать подобные решения. Например, прессинг обеспечивали не за счёт спринтерских рывков футболистов на тридцать метров, а правильным смещением на несколько метров в нужный момент времени. Потом я объяснял игрокам, что любой человек, у которого есть пять метров свободного пространства, будет производить впечатление хорошего футболиста – потому что никто не будет оказывать на него никакого давления. А вот когда ему оставляешь три метра, это уже совсем другая история. Чтобы уметь играть таким образом, нужно быть быстрым и уметь переключать скорости. Нам потребовалось больше 10 тысяч часов тренировок, чтобы суметь наконец выйти на уровень Команды Мечты, как часто называли команду той эпохи.

Вот почему я очень люблю те виды спорта, где тактика играет большую роль – бейсбол, например, или баскетбол. Когда я был бейсболистом в юности, я учился всегда думать на шаг вперёд, просчитывать свои ходы, но в футболе одного этого недостаточно. Нужно уметь думать ещё дальше. Поскольку в футболе не предусмотрены тайм-ауты, на тренировках необходимо продумывать все возможные варианты развития событий.

Как и в «Аяксе», успех пришёл практически моментально. Люди сочли наш новый стиль игры великолепным, и вскоре стадион начали заполнять толпы болельщиков – посещаемость достигала отметки в 90 тысяч человек. Нашим преимуществом было то, что, пока всё больше и больше других команд применяло оборонительный стиль игры, мы были заняты только голами и игрой в атаку. Всё работало как часы. В большинстве случаев, конечно: иногда система сбоила, но в любом случае посмотреть всегда было на что. Нашей игре была присуща динамичность, а у ворот всегда происходило много интересного.