Но вот глашатаи объявили, что настало время преподнести Великому царю подарки. И церемония эта оказалась долгой, и растянулась на несколько часов.

***

 Даров было преподнесено как никогда много. И почти все они оказались очень дорогими. Но особенно отличились вавилоняне и Шамаш-шум-укин. Когда от него внесли подарки, то по всему Тронному залу раздался гул одобрения и неподдельного восхищения. Перед Великим царём стали ставиться сундуки, окованные серебром, и их начали открывать один за другим.

 В первом оказались слитки золота. Во втором были дорогая золотая и серебряная посуда. В третьем находились платья из дорогущего индийского виссона. В четвёртом, поменьше, горой лежали драгоценные камни, перстни и ожерелья. Даже Накия-старшая, казалась бы привыкшая ко всему и которую не могла поразить роскошь, в восхищении замерла, увидев какие же подарки преподнесли её внуку вавилоняне. Но вот два рослых раба внесли ещё один сундук. Третий раб подошёл к нему и открыл его. И затем он достал из последнего сундука…

В руках у раба засверкало в огнях лампионов лезвие меча.

Раб с низким поклоном положил этот меч к ногам Ашшурбанапала.

– Великий государь, – произнёс раб, не поднимая головы, – это не простой меч! Он особенный! Когда-то он принадлежал самому Саргону II, основателю правящей династии, и мой повелитель, царь Вавилонии Шамаш-шум-укин, посчитал, что он должен быть твоим!

 Раздались аплодисменты.

Ашшурбанапал вскочил с трона и подхватил меч и с восхищением стал его вертеть в руках и рассматривать, а затем произнёс:

– Передайте моему брату, что Шамаш мне смог угодить! И больше всего мне пришёлся по нраву меч нашего прадеда, великого Саргона!

 И кажется никто так и не понял в тот момент, что Шамаш-шум-укин подарил младшему брату меч их прадеда с умыслом…

А всё потому, что в этом подарке заключался зловещий намёк. Ведь именно подаренным Ашшурбанапалу мечом Саргон II когда-то убил законного повелителя Ассирийской империи и после этого узурпировал власть.

То есть, не малая часть ассирийцев по-прежнему считала, что это был меч не настоящего царя, а узурпатора.

Глава тринадцатая

 Ещё никто ничего толком не знал, а напряжённость на острове всё равно возрастала. Вечно спящий Дильмун теперь походил на проснувшийся и растревоженный улей. Почти каждый день невесть откуда-то появлялись кликуши, они распространяли разные слухи о предстоящих бедствиях, которые затронут всех, о том, что боги ослепили людей и насылают на многих из них безумие. Такими слухами полнился не только Дильмун, ещё больше их распространялось в Приморье и во всей остальной Южной Месопотамии.

 А вот Аматтею волновало другое. Она чувствовала, как внутри неё зарождалась новая жизнь. «Любопытно, кто же это будет? – размышляла лидийка. – Мальчик или девочка?» Аматтее хотелось бы дочь. Но она твёрдо для себя решила, что, кого ей подарят боги, тому, конечно же, будет и рада.

– Дорогой, – обратилась лидийка к Набуэлю, когда он вошёл в её покои, – а ты бы кого хотел?

– Мальчика.

– Ну а если твоя мечта исполнится, как мы его назовём?

– В честь моего отца.

– Но тогда дай слово, что если у нас будет дочь, то имя ей подберу уже я.

 Набуэль склонился над лидийкой, лежавшей на ложе, и нежно поцеловал её, давая понять, что он не возражает.

 Живот у Аматтеи округлился и стал заметен, и вскоре вообще нельзя будет скрыть её положение.

– Ну и что будем делать? – спросил любимую Набуэль и кивнул головой в сторону её округлившихся форм.

– Я уже думала об этом.

– И что скажешь?

 Красавчик осторожно провёл рукой по животу любимой и Аматтея поймала его руку и прижала посильнее к себе.

– Не бойся! Ты можешь даже немного надавить…Ты что-то чувствуешь?

– Сказать честно?

– Ну, конечно!

– Пока ничего.

– Поверь, он там. Наш с тобой сынишка…

– А может быть дочка?

– А может и она.

– Знаешь, но главное, чтобы боги были милостивы к нам и к нашему ребёнку! Ну и всё-таки, что нам делать?

– Я притворюсь, что заболела и перестану покидать эти покои. Договоримся с каким-нибудь надёжным врачом, и он подтвердит, что я якобы захворала. И здесь же этот врач примет у меня роды. Согласен?

– И ты будешь притворяться так несколько месяцев?

– Да, буду всё это время находиться здесь! Ну а что делать, другого выхода я не вижу.

 Набуэль подумал и вскоре ответил:

– Пожалуй, ты права. Придётся именно так и поступить.

 Набуэль ещё раз вздохнул. Ему было тяжело в этом признаваться, но тянуть уже было нельзя.

– Любовь моя, – произнёс Набуэль, – я понимаю, что в это время должен быть рядом с тобой, и ни на шаг не должен от тебя отходить, ведь ты же ждёшь нашего первенца, но обстоятельства…– князь тяжело вздохнул,– они меня вынуждают покинуть остров.

– Когда ты уезжаешь?

– «Баал» готова к отплытию. Завтра утром мы поднимаем паруса и выходим в открытое море.

– А когда вернёшься?

– Даже и не знаю. Я уезжаю надолго. Очень важные события назревают в Месопотамии. И я рад, что ты сейчас на Дильмуне. Это сегодня, наверное, самое безопасное место во всей империи. Потому-что оно самое удалённое от Ниневии.

– Ты хочешь сказать, что в Вавилонии и в сопредельных с нею землях вот-вот разгорится пожар восстания?

 Красавчик кивнул головой.

– Так ли оно неизбежно?

– Оно произойдёт… И это случится со дня на день.

– О, боги! – Аматтея встревожилась и, приподнявшись с ложа, присела. – Выходит, опять прольётся кровь?

Набуэль вновь вздохнул.

– Этого не предотвратить.

– Ну вот скажи мне, отчего люди так жаждут проливать кровь себе подобных? Почему они не радуются обычной мирной жизни? – переспросила лидийка у князя.

– Увы, но так, наверное, устроен человек, – только и смог ответить ей Набуэль.– И никому это не изменить.

 Он ещё раз поцеловал супругу и вышел из её покоев.

***

 Необходимо было без промедления возвращаться на материк. Перед отплытием Набуэль отдал ещё ряд распоряжений Намтару и уже на этот раз решил, что настала пора во всём открыться. В конце разговора он признался дяде, прежде всего в том, что их якобы родственник Варлаам на самом деле не родственник им и даже никакой он не юноша, а это знаменитая лидийская поэтесса. Та самая, которая сбежала из Ниневии, и которую повсюду ищут по приказу Великого царя. И что теперь эта беглянка его жена.

 Узнав об этом, Намтар не сдержал своих эмоций и воскликнул:

– Вот это да-а-а!.. А-а…а ты хотя бы понимаешь, что тебе будет за это?

– Понимаю. Но ничего уже не исправишь. Однако это не