Царица-мать явно не разделяла благодушного настроения Ашшурбанапала. Она хотела что-то сказать в ответ, но на пороге появился вновь Азимильк:

– Государь, вавилонская делегация просит её принять…

– Что, прямо сейчас?!

– Да! Они ждут. Что им сказать?

***

 Великий царь принял вавилонян в главном Тронном зале. Возглавлял их представительную делегацию Кандалану. Это был один из богатейших финансистов столицы Мира. У него отец был вавилонянином, а мать – ассирийкой, причём очень знатной, и он давно являлся негласным лидером так называемой «ассирийской партии» в Вавилоне, в которую входили многие вельможи, финансисты и крупные торговцы, активно поддерживавшие имперскую власть в своём городе.

 Вошедшие пали ниц перед Великим царём. Ашшурбанапал сделал знак, что бы они поднялись и что он готов их выслушать.

 Первым заговорил Кандалану:

– Государь, твой брат, царь Вавилонии Шамаш-шум-укин и мы, его подданные, а также и твои, конечно же, поздравляем тебя с наступающим днём рождения! Пусть великие боги всегда будут к тебе добры и благосклонны! И пусть и в дальнейшем под твоим мудрым управлением всё Ассирийское государство, включая и Вавилонское царство, которое по-прежнему является его составной частью, продолжает благоденствовать!

 И Кандалану, и его сопровождавшие вавилоняне ещё очень долго восхваляли Ашшурбанапала и произносили различные пожелания его персоне. Наконец Великому царю надоело выслушивать потоки патоки, лившейся из уст представителей прибывшей из столицы Мира делегации, и он резко, но доброжелательно оборвал вавилонян:

– Я вами доволен, мои верные подданные!

 Вавилоняне после этого вновь начали кланяться в ноги Ашшурбанапалу.

 По придворному этикету дары, которые привезла с собой делегация, Великому царю должны были преподноситься во время торжественного пира, а сейчас вавилонские подданные поднесли к подножию трона Ашшурбанапала лишь шкатулку. Но какую! Она была из серебра, довольно-таки внушительная, и доверху её заполняли драгоценные камни, каждый из которых тянул на состояние.

 Когда вавилоняне удалились, а за ними и Азимильк, записывавший всё, что говорилось на аудиенции, Ашшурбанапал повернулся в сторону Накии-старшей:

– Ну и что по этому поводу ты теперь скажешь? Ведь вавилоняне по-прежнему преданы мне! Что бы кто ни говорил, а жители этого великого города, как и прежде, любят меня и почитают мою власть! Разве я не прав?

 Накия-старшая отмолчалась.

Она не хотела спорить, но по ней было видно, что мнение внука она по меньшей мере не полностью разделяет.

***

 Идею перед началом всеобщего восстания отправить в Ниневию всю про ассирийскую верхушку (условно назовём её «ассирийской партией») предложил Шамашу его тесть. Этим самым в наиболее ответственный и сложный период из Вавилона удалялись влиятельные сторонники Великого царя и «ассирийская партия» в столице Мира в результате этого обезглавливалась. А значит, с её остальными сторонниками было уже гораздо легче совладать. Эта идея показалась Шамашу превосходной, и он её сразу же с энтузиазмом поддержал.

 Начать всеобщее восстание намечалось в канун дня рождения Ашшурбанапала. К восстанию, по сути, уже всё было подготовлено. В Вавилоне находилось только три тысячи ассирийских воинов, всецело преданных Великому царю, а вот весь гарнизон огромного, почти миллионного города состоял из двух корпусов, и ещё два находились в его окрестностях. Всего Шамаш мог рассчитывать на шестьдесят тысяч более-менее обученных и достаточно неплохо вооружённых воинов, ну и его опорой могли стать стражники, которых набиралось до одного корпуса.

 К восстанию должны были присоединиться сразу же и несколько крупных городов. Тут Шамаш и его тесть прежде всего рассчитывали на Борсиппу, Сиппар и Куту. В каждом из этих городов было по сто тысяч жителей, и они могли выставить пусть и не организованное, но довольно-таки многочисленное ополчение. Ну а в Вавилоне вообще при желании можно было набрать из ополченцев по меньшей мере с десяток корпусов.

И на это Шамаш тоже рассчитывал.

***

 Шамаша было не узнать, он за последние дни сильно изменился. Теперь он каждый день навещал старшую жену, вавилонянку Эушмиш и детей, практически перестал пить и позабыл про всех своих юных и развязных наложниц-одалисок.

В этот раз он заявился на половину супруги ранним утром и был явно взволнован.

 Эушмиш как раз отчитывала младших сыновей за какую-то проказу с их стороны, когда появился Шамаш. Мальчишки видно подрались на деревянных мечах и понаставили друг другу синяки. Эушмиш тут же отпустила понурых сынишек и тревожно посмотрела на мужа:

– Что-то случилось?– спросила она.

 Шамаш ничего не сказал, а отвёл жену в дальний угол и только там произнёс:

– Да! Через два дня всё начнётся. С сегодняшнего дня не покидай с детьми стены этого дворца. В нём я могу вам обеспечить надёжную охрану, и, пока вы будете находиться в Летнем дворце, я за вас буду спокоен.

 Эушмиш уже всё знала и поэтому поводу сильно переживала. Она не раз пыталась отговорить мужа, как ей казалось, от безумной затеи и сейчас вновь обратилась к нему:

– Дорогой, может, не стоит выступать против Ашшурбанапала? Ну разве брат тебе что-то плохое сделал? Он же тебе многое дал… И многое позволяет…

– Уже ничего не отменить! И я не хочу вечно находиться в приниженном положении! Я, как и Ашшурбанапал, тоже сын Асархаддона, да, к тому же, и старше по возрасту везунчика и любимчика Накии, и я тоже рождён царствовать, а не пресмыкаться! Как ты этого не поймёшь?!

 Появился отец Эушмиш, Набу-ката-цабат. По визирю было видно, что он тоже сейчас был крайне взволнован.

– Как себя чувствуешь, доча? – спросил он Эушмиш.

 Она уже ждала девятого ребёнка и находилась на четвёртом месяце беременности.

– Пока более-менее, отец, боги заботятся обо мне!– сухо ответила отцу Эушмиш. Она вовсём винила отца, так как считала его зачинщиком назревавшей в Вавилонии смуты.

– Береги себя и ребёнка,– Набу-ката-цабат погладил по плечу дочь.

 Затем визирь увёл Шамаша в другую комнату и там они закрылись.

– Ну, что же, зятёк, у нас с тобой всё уже готово!– по привычке почти шёпотом заговорил визирь.– Сколько лет мы с тобой собирались разжечь это восстание и теперь отступать уже поздно! Всем нашим сторонникам выданы жёлтые повязки, чтобы следующей ночью они могли распознать своих. Завтра к вечеру мы пометим дома всех проассирийски настроенных горожан, и ночью наши люди навестят их дома. Ну а сегодня и завтра давай-ка с тобой отправимся в Эсагилу и начнём в этом храме приносить самые щедрые жертвоприношения Мардуку и прочим великим богам, чтобы они были на нашей стороне и нам во всём помогали! И будем возносить великим богам свои молитвы… Станем им молиться усердно и ежечасно!

 Бледный Шамаш молча кивнул головой.