Андреас был таким внимательным, таким заинтересованным, что меня пронзило острое чувство стыда. Я ведь под него копаю! И это скоро выяснится.

Но… он ведь злодей! И если не сам похитил сына герцога Русто, то уж точно был в курсе кто это, стирая его память. С таким опасным человеком нужно быть осторожной.

— Нет, списка пока не было. Но не исключено, что я сейчас приду домой и найду в почтовом ящике новое уведомление.

— Тогда позвольте вас проводить до квартиры, — сказал Андреас.

— Зачем это вам? — удивилась я.

— Я помогаю своим сотрудникам. Хотя вы, кажется, решили будто бы я чуть ли не людоед.

— Вовсе я так не решила!

Угрюмош хмыкнул.

— У нас есть своя адвокатская служба при Корпорации, — продолжил он, — ведь у нас частенько бывают тяжбы. Точнее, бывали бы, позволь наши адвокаты дойти с ними до суда. И причина не в том что мы плохо работаем или делаем что-то неправильное. Просто клиенты порой слишком завышают ожидания. Они думают, что станут идеальными после нашего вмешательства. Но ведь мы работаем с тем материалом что есть, улучшаем его. И не можем сделать гения из человека с посредственными мозгами, так скажем. Только достичь своего потолка.

Мы приехали, экипаж остановился у моего подъезда.

— Спасибо вам, Андреас, — робко улыбнулась я. Выбрать верную тактику общения с ним было безумно сложно, особенно сейчас.

Начальник поднялся со мной на мой этаж. И нас встретил торчащий из двери конверт с административной печатью.

— Полагаю, это известие от вашего бывшего парня, — прозорливо сказал Андреас.

Когда я вытаскивала послание, руки слегка тряслись. Надо ли пригласить Андреаса, или можно прочитать письмо тут? Нет, это как-то странно.

Я открыла дверь, приглашая Угрюмоша пройти.

— А я уж думал, мы тут будем ваши дела решать, — улыбнулся Андреас, входя в квартиру.

Как хорошо, что у меня тут нет сейчас внезапных гостей. Тихо и даже почти прибрано.

Я пригласила Андреаса в гостиную, убедилась, что там не осталось следов присутствия Владиса-Эмрона и открыла конверт.

«Настоящим уведомляем, что вы не приняли нашего агента, представителя господина Базила Громилы, на предмет оценки ущерба. Ждем от вас объяснений в течение трех рабочих дней, иначе ваша вина будет доказана в досудебном порядке. Адвокат господина Громилы, Олеас Марти».

Я читала вслух и голос мой в конце сообщения дрогнул.

— Вот ушлый засранец! — воскликнул Андреас с восхищением. — Рассчитывал напугать неопытную девочку! Там есть адрес, по которому вы должны предоставить объяснения? Посмотрите на печати.

Точно, координаты, куда я, видимо должна бежать оправдываться, были.

— Мередит, если вы мне доверяете, я заберу у вас эту пакость. И уже завтра мой человек по этому адресу отправится и напугает в ответ. Сразу от вас не отстанут, но уже не будут столь самоуверенно запугивать.

— Правда?

Я протянула ему письмо.

Андреас с улыбкой его взял. И вдруг приобнял меня.

— Вы так переживаете, бедняжка. А для меня даже некоторое удовольствие решать такие задачки. Вот увидите, мы здорово повеселимся и накажем вашего парнишку. Ну, а сейчас мне пора. А то вы заподозрите у меня какие-нибудь скрытые мотивы.

Он ушел. А я разревелась.

Как же я запуталась!

Загнала сама себя в угол.

«Если вы мне доверяете»… Так он, кажется, сказал. Я уже не знаю, кому и чему доверять. Кажется, я и сама не заслуживаю доверия. А его дружеский жест под конец, он меня и растрогал, и напугал.

Но непостижимым образом вдруг стало спокойнее. В груди разливалось теплое ощущение поддержки и защиты сильного и уверенного человека. Как я ни пыталась отогнать это ложное успокоение, все равно оно не хотело меняться на тревожность. Как нелогично, непоследовательно! Но я даже уснуть смогла. А утром поднялась вовремя, собралась на работу и даже прибыла туда раньше, чем требовалось.

Включила в приемной свет, достала ларесоб и зажмурилась. Решусь ли я это сделать? Вставить пластинку, полученную от Карла Сумрака и посмотреть, что там за информация. Наверное, я должна это сделать. Так или иначе, сегодня у него скорее всего развяжется язык и мне придется отвечать за совместные с ним делишки. Так что лучше уж знать как можно больше.

Я достала пластинку, приложила ее к специальному углублению в ларесобе. Кружочек загорелся. По экрану побежала рябь, а потом появилось меню для выбора действий:

— Не обращать внимания

— Вернуться позже

— Открыть для воспроизведения

Как бы мне хотелось выбрать первую опцию. Но вздохнув, я нажала на третий вариант.

8.5

На экран выполз список материалов, которые содержались на кружочке.

«Чечевица»

«Дурхольм»

«Ассистенты Угрюмоша»

«Восьмой этаж»

Я опешила. Кто такой или что такое Дурхольм, я не знала. Все остальное же было очень мне интересно. Успею ли я прочитать хоть что-то, пока меня кто-нибудь тут не застукает?

— Мисс Травница! — услышала я знакомый голос и постаралась не вздрогнуть. Заместитель Угрюмоша, Юджин Филин, приветливо махал мне, заходя в приемную.

— А господина директора нет на месте, здравствуйте! — догадалась я его поприветствовать.

— Да, я знаю, — кивнул Филин, — зашел поживиться в вашей кладовой, если вы не против. У Андре есть сорт кофе, который ему привозят по заказу. Страшно сказать, откуда!

Юджин понизил голос почти до шепота, сделал многозначительное лицо и сказал:

— С острова Эрси!

Остров Эрси! Тот самый, откуда родом наш Чечевица-Русто!

Это совпадение выглядело как знак.

— Ну так что, не выдадите меня Андре? — Филин улыбнулся.

— Вы же знаете, что выдам, — в тон ему ответила я, — как примерная ассистентка.

— Вы самая удивительная из всех помощников, что у него были, — протянул Юджин.

— Почему это? — насторожилась я. Что это такое, попытка флирта? Вроде бы непохоже. Выражение лица у него не для подката. Серьезное и удивленное.

— Потому что остальные спешили воспользоваться возможностью завести тут какие-то контакты, показать, что они не лизоблюды, которые будут смотреть в рот начальству. И откликались на предложения немножко обмануть начальника. Вроде бы по мелочи, но делали это с чувством удовлетворения. И желали для всех быть своими.

— То есть, вы меня сейчас обозвали подобострастной подлизой? — уточнила я.

— Вовсе нет, — ответил Юджин все так же серьезно, — вы человек, у которого есть принципы. Мы это отметили еще на собеседовании. Андре даже испугался немного. Сказал, когда вы ушли, что у вас слишком выраженный внутренний стержень, который проще сломать, чем погнуть.

— Слабенький какой стержень, — критически сказала я, стараясь как ни в чем ни бывало убрать с глаз долой пластинку с информацией и прикрыть экран ларесоба.

— Наоборот, очень крепкий. Так